Вирт - Нун Джефф - Страница 28

– Я все-таки тебя достала.

Голос у полицейской был глухим и тяжелым от долгого бега, и пистолет у нее в руке потрескивал светящейся жизнью, словно в обойме были живые пули.

Я, не раздумывая, запустил руку в карман, и мои пальцы сомкнулись на старом пистолете Мердок – том самом, который я украл у нее в нашем логове. Но я слабо разбирался в таких вещах, и когда Мердок приказала мне бросить его, я бросил. Пистолет с мертвым звуком упал на бетон, как будто я сам отрезал себя от освобождения, но пистолет Мердок был настоящий, всамаделишный, заряженный и готовый.

– Как это будет, малыш? – спросила она. – Грязно или чисто?

Пушка Мердок была единственной вещью в моей жизни, единственной вещью, ради которой вообще стоило жить. Так иногда происходит с орудиями смерти.

– Как это будет?

Пистолет Мердок был пульсирующей эрекцией, нацеленной мне прямо в сердце. Над крышами проступали первые проблески солнца, и темный туман формировался справа от полицейской. Другие копы занимали позицию. Я слышал крики и проклятия, когда людей забирали, или люди спасались бегством. Я чувствовал присутствие Битла, довольно близко от меня, но я не мог – по-любому – его разглядеть.

– Лучше кончить чисто, – сказала Мердок. Туман рядом с ней сгустился до дрожащей фигуры.

Я знал это лицо, эту фигуру.

Шака! Разорванный на части теневой коп. Его дымящееся тело – месиво испарений, его лицо – гримаса дыма. Он раскачивался внутри и снаружи бытия, и его новая воздушная коробка передач с усилием освещала его разломанное тело в реальном мире, так что оно могло теперь слизывать там информацию, питаясь чужими секретами. Они починили его, пусть и на скорую руку, но его лучи были по-прежнему сильными и горячими, и он выстреливал их в меня, то есть, не то чтобы прямо в меня, но в мою сторону, и я чувствовал, как они опаляют кирпичную кладку сбоку от моей головы.

– Он мой, Шака! – закричала Мердок.

Неужели такая моя судьба – стать призом в состязании двух стрелков, реального и его тени?!

Мердок приказала своему стволу сфокусироваться, и я услышал жужжание, когда он нашел меня, направив горячие пули мне прямо в сердце, в эту податливую мишень.

– Медленно повернись, – сказала Мердок. – Лицом к стене. И никаких сюрпризов. Я не люблю сюрпризы.

Разумеется.

И я повернулся, лицом к стене, и прямо в тот самый момент ощутил рядом присутствие Битла. Вот как это было. Я не видел его, но почувствовал!

Битл шагнул из теней, держа пистолет перед собой, словно какое-то подношение.

Мердок уже видела этот пистолет раньше, и теперь она вновь оказалась на мушке. Я бы даже сказал, что она не особенно хорошо просекала ситуацию. Равно как и Шака. За что, кстати, и поплатился: он снова стоял под ударом.

Мне сразу сделалось хорошо. В кои-то веки не ты стоишь под ударом.

Шака мерцал и светился вспышками, его простреленные банки данных боролись с его механизмами. Его коробку передач держал какой-то новый долбоеб-напарник, который, как очевидно, был совершенно далек от того, чтобы сохранять спокойствие; он дрожал, и воздушная коробка у него в руках дрожала тоже. Шаке приходилось страшно напрягаться, чтобы держать свои лучи на одной линии. Судя по выражению на его полуосвещенном лице, можно было с уверенностью предположить, что в данный конкретный момент ему было явно не до каких-то разборок.

Мердок потела; пот ручьями стекал со лба, вниз по шрамам от клыков рободога.

На пересечении Уилбрахэм Роуд и подъездной аллеи какого-то бедного содомита, торчал мобиль-фургон в виде собачьей конуры, принадлежавший Динго Клыку и его стае псов-музыкантов. «Хэй, хэй, мы – оборотни», – было написано на боку. Рядом с ним я разглядел Тристана и Союз; их волосы – бурная река, катящая свои волны в бледнеющем лунном свете. Сьюз держала на двойном поводке двух робохаундов. Собаки были почти с нее ростом и явно алкали крови копов.

Я танцевал. Это был тот самый судорожный нервный танец, который может себе позволить только человек, действительно напуганный в говно. Но мое сознание было как незнакомец, бессердечный незнакомец с пистолетом в руках. Таким был Битл. У него за спиной появилась Мэнди, ее глаза метали молнии, переключаясь с объекта на объект, и когда она переводила взгляд, два пистолета удерживались в равновесии: один был направлен мне в сердце, другой – в голову полицейской.

А в небе над ними висела луна, полная и безголосая.

Я рассказывают об этом вот так вот – отмечая каждый момент во времени, продвигаясь шаг за шагом, – потому что это трудно передать словами, и потому что это важно.

Мердок заговорила:

– Ты сядешь за убийство полицейского офицера, Битл.

– Сначала попробуй взять меня, – ответил Битл.

Прямо вот так и сказал. Великолепно.

Капли пота стекали по лицу Мердок, скатывались на руки, на пальцы, на спусковой крючок пистолета. Он был весь скользким, ее пистолет. Вся ситуация была скользкой.

– Дай мне инфу, Шака, – попросила она.

Шака подчинился, выбросив тонкий дрожащий луч, прямо на пистолет в руках Битла.

ЭТО ПИСТОЛЕТ, МЕРДОК, – ответил он.

– Да, блядь, какого черта, Шака!

ПРОСТИТЕ, МЭМ.

Я считаю, что мы здорово отмудохали эту Тень.

Тонкий луч снова направился к пистолету Битла; Битл не отдернул его, будто каким-то образом он знал, что именно должно произойти.

ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРЕ ПУЛИ, – испустил луч Теневой Коп.

– Что, Мердок, рискнешь? – спросил Битл.

– Ну, наверное, рискну, – отозвалась она.

Кого-то сейчас обязательно убьют, покалечат или арестуют.

Может быть, это буду я. Наиболее вероятно, что это буду я.

Есть вещи, которые просто должны случится. По-другому – никак.

Вот так мы потеряли Дездемону, и нашли Существо. Да, пришло время рассказать об этом.

Сестра и брат летят вниз в объятиях пера. В мир Вуду. Чтобы мягко приземлиться в саду блаженства, окруженного стеной из древних камней, засаженного цветами с одуряющим запахом – джунглями цветов. Яркие желтые птички пели яркие желтые песни в ветвях деревьев, выраставших прямо у нас на глазах. Мы забрались глубже в сад, в Английский сад...

– Как здесь красиво, Скриббл! – воскликнула Дездемона.

Это действительно было красиво. Лучшего и не пожелаешь. Дездемона взяла меня за руку и впилась мне в рот, заполнив меня поцелуями. Сад играл с нашими ощущениями, превращая их в какой-то восхитительный гобелен. Цветы были тяжелыми от пыльцы, да и я, впрочем, тоже. Я подхватил Дездемону на руки и позволил ей мягко упасть на покрывало из лепестков, а сам упал рядом, на лепестки.

Ее пизда прижималась к моему члену, и мир был прекрасен.

Это все уже было раньше, подумал я, может быть, это Призрачный Зов? Может быть, я прямо сейчас внутри Вирта? Но я сразу отверг эту мысль, причем, довольно легко, так что, я просто не мог быть в Вирте, или все-таки мог?

Или все-таки мог?!

Потом я вошел в нее, в мою сестру, чувствуя, как обнесенный округлой стеной сад приближается, и смыкается вокруг меня, и ласкает мой пенис, пока живительная влага не поднялась до вершины, и сад не заполнился целиком. Воздух был густой из-за пыльцы; мир копировал сам себя, раз за разом, через акт секса, и мы были загнаны в его систему, высасывая соки там, где их высасывают пчелы.

За нами наблюдали.

Я скатился с гладкого тела Дездемоны на землю, чувствуя, как она льнет ко мне, словно хочет почувствовать мое семя. Я тонул, а закрытая капюшоном фигура стояла в каких-нибудь пяти футах от меня, наблюдая – просто наблюдая.

Я с трудом приподнялся, чтобы получше рассмотреть фигуру, и как будто утонул в ее пристальном взгляде. Странное ощущение. Словно тебя заглотили всего, целиком.

Фигура была закутана в пурпурную рясу с головы до ног, лицо закрыто капюшоном, так что виднелись только глаза. Желтые глаза. Два солнца, истекающие знанием.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказала фигура.

Это был женский голос. Я подтолкнул локтем Дез, и она тоже приподнялась, подавшись вперед без всякого страха. Страха действительно не было.