Солнце мертвых - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 62

– А что случилось? – насторожился майор.

– Да вот, еще одно происшествие в этом веселом доме. Пропал директор овощторга Кочубей. В восемь он должен был быть в исполкоме, отчитываться о закладке овощей. Не явился. Послали на работу, говорят, не приходил. Поехали к нему домой. Звонили, стучали… Никто не открывает, а за дверью какое-то шевеление, непонятные вопли. Дверь взломали. Можешь себе представить – невероятный разгром, все перевернуто, самого Кочубея нет, а жена его сошла с ума. Называет себя каким-то немецким именем, никого не подпускает, кричит… Ее связали и увезли в психбольницу. Что там произошло, одному богу известно. Ты бы съездил, разобрался. Кочубея этого нужно сыскать обязательно. Поступила команда сверху. Так что давай!..

От всех этих новостей у Тарасова голова пошла кругом. Снова разгромлена квартира. И опять случай сумасшествия. Удивительное постоянство.

Хмурый старший по дому открыл квартиру Кочубея. Тарасов обозрел разгром и сразу заметил разницу с квартирой Голавлей. У Кочубеев явно что-то искали. Пол был разворочен, спинки дивана и кресел распороты.

– Когда же это кончится, товарищ майор? – тихо спросил старший по дому. – Жильцы затерроризированы. Из квартиры выйти боятся. Второй случай в одном подъезде за два дня. Да и в соседнем подъезде у Кнутобоевых черт-те что творится. С Кнутобоевыми я, конечно, не знаю наверняка, только старухи рассказывают. – Он совсем понизил голос…

– Мне не интересно, что рассказывают старухи, – оборвал его Тарасов.

Старший по дому обиженно замолчал. Разглядывая ковер на полу в квартире Кочубеев, майор обнаружил на нем отчетливые следы кед. «На ком же я недавно видел кеды? – попытался вспомнить он. – Еще подумал, что не по погоде. Да на этом парне из молодежной газеты. Кстати, как он там, уехал? Надо бы проверить».

– Давайте поднимемся на девятый этаж, – сказал он старшему по дому.

– Это к Голавлям?

Майор промолчал. На девятом этаже Тарасов подошел к квартире Сыроватых.

– Нет, товарищ майор, Голавли вот здесь живут, – попытался поправить его старший по дому.

– Мне надо сюда, – сухо произнес майор и начал звонить в дверь.

Никто не открывал.

– А нет ли у вас ключа от этой квартиры? – обратился Тарасов к старшему по дому.

– Сейчас принесу.

Тарасов остался один. Он стал разглядывать следы на пыльном полу и в одном месте обнаружил точно такой же отпечаток кеда, что и в квартире Кочубеев. «Это становится интересным», – подумал он. Вернулся запыхавшийся старший по дому. Щелкнул замок, и они вошли в квартиру физкультурника.

«Дорожная сумка этого парня здесь, – сразу же отметил Тарасов, – и плащ из кожзаменителя тут же. Так, значит, он не уехал, а куда же делся?» Майор обратил внимание, что телевизор работал. «Может, выскочил в магазин?»

– Давайте немного подождем, – предложил он. – Кстати, где тут поблизости телефон?

– Да в квартире Голавлей, – подсказал старший по дому. – Ключ у меня есть.

У Голавлей по-прежнему царил разгром. Хозяйки, естественно, не было.

– А сам Голавль не объявлялся? – спросил майор, вспомнив, что с хозяином он так и не познакомился.

– Не видать, – отозвался старший по дому.

Тарасов набрал номер управления.

– Присылайте оперативную группу, – потребовал он. – Кстати, позвоните в областную молодежную газету, узнайте, появлялся ли на работе их сотрудник Горбатов.

«Пройду-ка еще раз по квартире, – подумал Тарасов, – может, что-нибудь осталось незамеченным». Он заглянул в одну комнату, в другую и снова поразился масштабам разгрома. Да! Здесь ничего не искали, ломали с остервенением, с одной жаждой разрушения. А вот и третья комната. Вид ее неприятно поразил майора. Весь потолок, углы стен были затянуты густой паутиной. Вчера этого не было.

– Что же тут у них паутины столько? – удивился следовавший за ним старший по дому.

Тарасов дотронулся пальцем до паутины. Тенета были густые, как будто тут трудилась целая армия пауков.

«Меньше чем за сутки появилась», – изумился майор. Он наклонился над тем местом, куда был вдавлен крест. Здесь остался отпечаток, отдаленно напоминавший след копыта.

Походив по квартире еще немного, Тарасов спустился вниз и вышел на улицу. В этот момент подъехала оперативная группа.

– Так, ребята, – обратился к ним майор, – работаем в трех квартирах. Все следы, все отпечатки тщательно обработать и заснять. Приступайте.

«Эх, жаль, нет Кулика», – подумал он.

– Откройте товарищам двери всех квартир, – попросил он старшего по дому. – Кстати, посмотрите, не появился ли парень в квартире Сыроватых.

Из машины он снова позвонил в управление.

– В редакции сказали, что Олег Горбатов не появлялся, уехал в Светлый, так же ответили и дома.

– Еще одна пропажа, – упавшим голосом пробормотал майор, – и, видать, не последняя.

«Что же все-таки происходит в этом доме?» – размышлял он, сидя в тесноватой кабине «газика». Потрескивала включенная рация-телефон, пахло бензином и сыростью. Дождь снова сеял на стекло водяную пыль. Было приятно сидеть и неторопливо сопоставлять факты. Тарасов закурил.

«События развиваются стремительно, а ты неторопливо сопоставляешь факты», – насмешливо заметил внутренний голос.

И все же… Связь между всеми событиями, произошедшими в доме номер тринадцать… Очевидно, началось все с квартиры Кнутобоевых, во всяком случае, о более ранних происшествиях сведений он не имеет. Потом разгром в квартире этих торгашей, на другой день – у Кочубеев, которые тоже имеют отношение к торговле.

«Постой-постой. Может быть, все-таки это обычная уголовщина? Но ведь ничего похищено не было. А может быть, было? Ведь у Кочубеев явно что-то искали. Но загадочнее всего исчезновение людей. Куда делся тот же Кочубей, почему до сих пор не объявился Голавль, да и журналист этот?.. Впрочем, это все можно объяснить, а вот как объяснить виденное ими в квартире Кнутобоевых? «Полтергейст, – сказал журналист, – бунт духов». Что-то такое я читал. Надо выяснить действительное значение термина. Кулик в этом лучше разбирается. Вообще вся чертовщина воспринимается с трудом. Вот с журналистом нелепо. Он утверждает, что приехал сюда после рассказа преподавателя физкультуры Сыроватых. Но почему сам Сыроватых не явился вместе с ним? Может, у него отпуск? Нет. Вряд ли дают отпуск в начале учебного года. Заболел? Тогда почему не сидит дома? Горбатов утверждает, что физрук был свидетелем событий в квартире Голавлей. А может быть, что-то необычное произошло и с ним самим? Поэтому он и сбежал из города. А парню этому так охотно дал ключи от квартиры, чтобы отвлечь на него какую-то опасность. Физкультурника нужно срочно найти и допросить».

Он снова связался с управлением и попросил выяснить, где находится преподаватель физкультуры Владимир Сыроватых. Если нет в городе, нужно разыскать его в областном центре и доставить в Светлый.

«Эх, если бы пришел в себя этот отец Авенир – единственный настоящий свидетель, к тому же жертва преступления. Случай с ним – самый запутанный. Кто бил или бросал, зачем? Да и Голавль, надо думать, кое-что знает. Но его нет как нет. А жена, она куда делась? Вчера он посоветовал ей в квартире не ночевать. Вышла ли она на работу? Нужно выяснить». И он снова взялся за телефонную трубку.

Следующее утро началось для майора Тарасова с доклада руководству о событиях в роковом доме. Не вдаваясь особенно в подробности, он сообщил, что, по его мнению, в обеих квартирах бесчинствовали одни и те же люди, хотя отпечатки пальцев и следы не совпадают. Зато в квартире Кочубеев обнаружены отпечатки пальцев и следы, аналогичные найденным в жилище Сыроватых, и принадлежат они, по-видимому, молодому журналисту Олегу Горбатову, который пока не найден. На вопрос, как затесался в эту историю священник отец Авенир и откуда и зачем появилась пресса, вразумительного ответа майор дать не смог, за что и получил суровый выговор.

– Кстати, – сообщили ему, – этим делом заинтересовалась госбезопасность, поскольку, видимо, Кочубей каким-то боком к ней причастен.