Солнце мертвых - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 57

«Что же делать?» – в ужасе думал поп.

Он снова бросился к двери, стал лихорадочно крутить многочисленные замки, но дверь не поддавалась.

Тогда священник развернулся и снова начал читать молитву. Едва он произнес первое ее слово, как ему в рот влетел какой-то вонючий комок, оказавшийся кухонной тряпкой. Дергаясь от отвращения и страха, отец Авенир кое-как вытащил тряпку, проникшую чуть ли не в горло. Его стошнило. Голова раскалывалась, все тело корежило. Одна мысль билась в мозгу: как выбраться, как выбраться отсюда?

Поп бросился к окну, растворив, выглянул из него. Далеко внизу он различил фигурку Голавля, который, задрав голову, смотрел на свои окна. Увидев попа, тот замахал ему рукой: беги, мол. Но тут оконные рамы с треском захлопнулись.

«Ведь на балконе должен быть пожарный люк», – вспомнил отец Авенир.

Он рванулся в соседнюю комнату, дернул балконную дверь, она не открывалась. Схватив стул, он что есть силы саданул по оконному стеклу. Стул отскочил, не оставив даже трещины.

Полная прострация охватила священнослужителя.

Он поставил стул на пол и сел на него.

Ничего не происходило. Так сидел он минут пять, боясь пошевелиться. Все было тихо. И тут отец Авенир вспомнил про свой наперсный крест. Осторожно подняв руку, он взял его за нижний конец.

Вот этого делать не следовало. Стул вместе со священником медленно поднялся в воздух и завис где-то посередине комнаты. Бедолага касался макушкой потолка. Внезапно стул выскочил из-под отца Авенира, и тот с воплем шмякнулся на пол. Он попытался пошевелиться, но неведомая сила подхватила его и грохнула об стену. Удар был настолько силен, что ему показалось, что оторвались почки.

Поп так и прилип к стене. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Некоторое время он находился в неподвижности, вращал обезумевшими глазами. Потом его потащило вверх прямо по стене. Он напоминал гигантского таракана. Наконец он застыл в непосредственной близости от остатков хрустальной люстры.

Тупое безумие навалилось на несчастного человека. Крест во время бросков он потерял, а теперь увидел, что тот валяется на полу прямо под ним. Глаза священника сосредоточились на фигурке распятого. Он попытался пошевелить пересохшими губами, но в это мгновение прямо из стены комнаты вышел мальчик лет двенадцати, приятной наружности, и, не обращая на отца Авенира внимания, вышел на середину комнаты, подошел к распятию и ногой вогнал его в половицу. Страшный удар потряс комнату, он был настолько силен, что с потолка посыпалась штукатурка, а пыль клубами повисла в воздухе. Когда она немного улеглась, мальчик поднял голову и, усмехнувшись, посмотрел на прилипшего к потолку отца Авенира. И такой у него был при этом взгляд, что священник обреченно понял: все!

– Ну какой ты на хрен поп! – сказал мальчик стариковским тенором. – Чего ты, придурь, не в свое дело лезешь. Денег тебе захотелось? На тебе деньги!

Только он это сказал, как с потолка посыпались радужные бумажки. Вмиг они устлали пол.

– Получи, – сказал мальчик.

Отец Авенир вторично, как жаба, грохнулся об пол. Кровь текла из рассеченного подбородка, из разбитого носа, руки судорожно шарили вокруг, сжимая купюры.

– Тебе ли, – продолжал мальчик, – тягаться с нами. – Он засмеялся: – «Ни богу свечка, ни черту кочерга» про таких, как ты, сказано. Убирайся отсюда!

Не помня себя, бросился отец Авенир к входной двери. Та мгновенно открылась. Опрометью скатился он с девятого этажа, выскочил из подъезда и побежал, не разбирая дороги. Он не слышал криков Голавля, не видел удивленных прохожих, озиравшихся на растерзанного и окровавленного человека с безумным лицом, в странном одеянии.

«Жив! Жив!» – билось кувалдой в голове. Пробежав сотни две метров, он споткнулся, упал в грязь да так и остался лежать в ней.

12

Внештатный корреспондент областной молодежной газеты Олег Горбатов трясся на заднем сиденье рейсового автобуса, который ехал в Светлый. Он пытался разглядеть сквозь заляпанные грязью окна пейзаж вдоль дороги, но почти ничего не видел. Поэтому Олег отвернулся от окна и стал обдумывать план действий.

Вчерашний разговор с этим мужественным парнем – Володей Сыроватых заинтересовал Олега настолько, что он решил спозаранку отправиться в неведомый ему Светлый. То есть он, конечно, слышал об этом молодом городе, но бывать в нем не приходилось.

Олег Горбатов был юн, упрям и самонадеян. Он мечтал открыть что-нибудь такое, о чем до него никто не писал. При этом преследовал двоякую цель. Во-первых, он мучительно хотел прославиться, а во-вторых, попасть наконец в штат «молодежки», куда его почему-то никак не брали. Одной из крупных акций, едва не вознесшей молодое дарование на вершину славы, было открытие космодрома инопланетян на свалке областного центра. Совершенно случайно он познакомился с двумя бомжами, которые рассказали ему, что видели некий таинственный объект, сверкавший разноцветными огнями, который приземлился неподалеку от их хибары. Несчастные даже общались с какими-то маленькими зелененькими человечками, от которых у них остались самые ужасные воспоминания.

– Это черти, – в один голос твердили оба, – с рогами.

А когда Олег пытался им доказать, что это не рога, а антенны, бичи только в изумлении таращили на него глаза. Материал, который сделал Олег, получился, что называется, крутой. Его читала и покатывалась со смеху вся редакция. Однако на страницы газеты он не попал.

Внештатный корреспондент Горбатов выискивал и другие умопомрачительные темы, которые, к сожалению, тоже не попадали на полосы. Еще одной страстью Олега были материалы о людях, имевших разные не совсем обычные хобби – увлекавшихся йогой, занимавшихся карате, знакомых с основами древнетибетской медитации. Такие материалы, хоть и со скрипом, ставились на полосы. Обычно они были полны ошибок и вызывали резкие отповеди тех, о ком были написаны.

Редактор в такие минуты грозно рычал, но, в очередной раз пожимая слабенькую безвольную ладошку специалиста по таинственному и необъяснимому, почему-то испытывал к нему жалость и не отлучал от газеты, хотя и давно собирался. Перед тем как отправиться в экспедицию, Олег с утра пораньше заглянул в редакцию и сообщил ответственному секретарю о том, что отправляется в Светлый. Тот довольно кисло встретил это сообщение и только спросил: с какой целью?

Наученный горьким опытом, Горбатов о своих истинных намерениях не рассказал.

– Хочу собственными глазами увидеть, как живет молодой город, – ответил Олег.

– Дыра, – брюзгливо пробормотал ответсек, – ты на химзавод сходи и сделай оттуда репортаж.

Заверив начальника, что обязательно сделает, Олег убежал. И вот теперь, подскакивая на ямах разбитого шоссе, он сжимал в кармане ключ от квартиры физрука и размышлял о плане действий. В голове ничего конкретного не выстраивалось.

«Решу на месте», – думал Олег.

Приехав в Светлый, он довольно долго искал нужный дом. Город, против его ожиданий, оказался не маленьким, но однообразие и убогость его архитектуры поразили даже Горбатова.

«Все дома на одно лицо, – тоскливо думал он, перескакивая через лужи, – точно из спичечных коробков построены». Наконец какой-то прохожий указал ему нужное направление. Порядком вымотавшийся Олег двинулся к цели. Внимание его привлекла толпа рядом с нужным домом. Тут же стояла машина «Скорой помощи». В нее укладывали носилки с каким-то человеком.

– Что случилось? – спросил Олег у какой-то старушки.

Та оглядела его с головы до ног, но ничего не сказала.

«Странная какая», – подумал Олег.

Он обратил внимание, что в толпе вообще было много старух. Они шепотом переговаривались между собой и часто крестились.

Тут же метался странный гражданин лет сорока пяти, что-то бессвязно выкрикивавший и размахивавший руками.

«Пьяный, – решил корреспондент, – набрался с утра пораньше».

Не обращая больше внимания на сборище, Олег направился к дому. Лифт взлетел на девятый этаж. Дверцы распахнулись, и он неуверенно шагнул на лестничную клетку. И тут Олег столкнулся нос к носу с высокой крупной женщиной. Она так и впилась в него глазами.