Луна трех колец - Нортон Андрэ - Страница 20

Запахи изменились, стали острыми, бьющими в нос. Я услышал голоса, будто вокруг фургона собралась толпа. Слышались пронзительные голоса детей. Видимо, мы в Йим-Сине.

Это была деревня фермеров, с двумя гостиницами и храмом — приютом для тех, кого отправляли в Долину. Часто те, кто имел там родственников, приезжали посмотреть на них. Все знали, что иногда жрецы Умфры делали чудеса — не все, попавшие сюда были безнадежно больными.

Поля были малы и небогаты, но зато выращивался крупный виноград.

Лендлордов здесь в окрестностях не было, были только судебные приставы и надсмотрщики в двух башнях у дороги, по которой мы ехали.

Я пытался понять, что кричат люди, но они говорили на местном диалекте, а не на языке ырджарских купцов. Вспомнив об Ырджаре, я задумался. Хотел бы я знать, что случилось там после моего похищения.

Обратился ли капитан Фосс к начальству ярмарки? Надо полагать, кто-то из авторитетов ярмарки или их подчиненных участвовал в моем исчезновении, иначе оно вряд ли произошло бы. И что они сделали с Лалферном? Тоже захватили или убили? Почему я был настолько важен, что они пошли на такой риск? Ведь Озокан должен был знать, что я просто не могу выдать ему то, что он хочет. И Фосс тоже не может выкупить меня за требуемую цену. Майлин потянула за одну ниточку, которая могла бы дойти до клубка — участие в игре Гека Слэфида. Но война не на жизнь, а на смерть между Свободными Торговцами и Синдикатом ушла в прошлое. Почему она ожила снова? Я читал все записи прошлых лет, когда борьба была жестокой и переносилась с планеты на планету. Теперь же Синдикат имел дело, в основном, с внутренними планетами и иной раз впутывался в их политику — когда с пользой для себя, а когда и с убытком. Но что могло их интересовать на Йикторе?

Фургон поехал к стоянке. Запах, вернее сказать, вонь для носа барска стала гуще. Я выглянул из-за занавески на окружающее. Но теперь я носил шкуру того, о смертельной опасности кого ходили легенды. Борба и Ворс выглянули из клеток. Симла проскулила приветствие, на которое мои голосовые связки ответили октавой ниже. Их мысли отрывочно доходили до меня.

— Марш-марш…

— Стук-стук… — это Тантака.

— Вверх-вниз…

Они предвкушали свое участие в представлении. Видимо, они рассматривали свою работу на сцене как развлечение и радовались.

— Много запахов, — постарался я ответить.

— Марш-марш, — хором сказали глассии. — Хорошо!

Их легкие вскрикивания слились в пронзительный писк.

— Пища, — ворчала Тантака, — под камнями пища, — она фыркнула и снова задремала.

— Бегать, — задумчиво размышляла Симла. — Бегать по полям хорошо.

Охотиться — хорошо! Мы вместе охотимся…

Инстинкт моего тела ответил ей:

— Охотиться — хорошо! — и я был с этим согласен.

Майлин открыла заднее полотнище фургона и влезла внутрь. Мужчина из жителей равнин, одетый в черную мантию с перекрещивающимися белыми и желтыми штрихами на спине и груди, подошел к ней, улыбнулся и защебетал что-то на деревенском диалекте, но через мозг Майлин смысл его слов доходил до меня.

— Нам очень повезло, Госпожа, что ты выбрала этот сезон для посещения. Урожай был хорош, и люди собираются устроить благодарственный праздник. Старший Брат скажет, когда будет удачное время для праздника. Он откроет Западный Двор для тебя и оплатит все издержки, так что твой маленький народ может порадовать всех своей ловкостью.

— Старший Брат действительно творец счастья и силы в этой благословенной деревне, — ответила Майлин несколько официально. — Но позволит ли он выпустить маленький народ побегать и размять лапы?

— Конечно, Госпожа, что бы тебе ни понадобилось, позови кого-нибудь из братьев третьего ранга, они будут служить тебе, — он поднял руку.

В пальцах его были зажаты две плоских дощечки из дерева, и он глухо щелкнул ими. У задней стороны фургона показались две головы. Коротко остриженные волосы и выжженная на лбу рука Умфры говорили о том, что это жрецы, хотя они были еще мальчиками. Они широко улыбались и, по-видимому, были очень рады служить Майлин. Она открыла клетку Симлы. Кремовая венесса выскочила и радостно помахивала хвостом, пока Майлин надевала на нее красивый ошейник. Остальные тоже были наряжены и выпущены.

Похоже, что животные были давними друзьями молодых жрецов, потому что жрецы здоровались с ними, называя каждого по имени, и так серьезно, что было ясно: маленький народ Майлин был больше чем просто животными. Затем Майлин протянула руку к щеколде моей клетки. Старший жрец шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть меня.

— У тебя новый мохнатый друг, Госпожа?

— Да. Иди сюда, Джорт.

Когда я прошел через открытую дверь, жрец вытаращил глаза и прошептал:

— Барск!

Майлин надевала на меня ошейник, сшитый ею на последнем привале, черная полоса с рассыпанными по ней сверкающими звездами.

— Барск, — ответила она.

— Но ведь… — жрец был ошеломлен.

Майлин выпрямилась, все еще касаясь моей головы.

— Старший Брат, ты знаешь меня и моих маленьких созданий. Это действительно барск, но он более не пожиратель плоти и не охотник, а наш товарищ, как и все, путешествующие со мной.

Он смотрел то на нее, то на меня.

— Ты вправду из тех, кто делает необычные вещи, Госпожа, но это удивительнее всего — чтобы барск пошел по твоему зову, позволил тебе положить руку ему на голову, и ты дала ему имя и приняла в свою компанию.

Но раз ты говоришь, что он больше не встанет на путь зла, каким идет его род, люди поверят тебе, потому что таланты Тэсса, как законы Умфры, постоянны и неизменны.

Он посторонился, чтобы мы с Майлин вышли из фургона. Молодые жрецы держались в стороне, их изумление выражалось еще более открыто, чем у их начальника. Они пригласили нас пройти вперед.

Другие животные подбежали к нам. Симла дружески лизнула меня в шею и пошла рядом со мной. Мы вышли из двора, где стоял фургон, через двустворчатые ворота в другое отгороженное место. Там была мостовая из черного с желтыми прожилками камня. Двор был пуст, только вдоль стен, куда не доходила мостовая, тянулись виноградные лозы и деревья. Слева бил фонтан, вода которого лилась в каменный бассейн.

Одно из животных бросилось к бассейну и стало лакать воду. Я последовал его примеру. Вода была холодная и очень вкусная. Тантака сунула в бассейн не только свою тупую морду, но и передние лапы и зашлепала ими, разбрызгивая воду во все стороны.

Я сел и огляделся вокруг. В другом конце двора были три широкие ступени, которые вели к портику с колоннами. Дверь была покрыта искусной резьбой с вытянутым рисунком, которого я не разобрал. Это был вход в здание, вероятно, в центральную часть храма. Во всей стене не было ни одного окна, только резные панели из чередующегося белого и желтого камня оживляли черноту стен.

Майлин командовала мальчиками-жрецами, которые принесли из фургона несколько ящиков и поставили у ступеней. Я заметил, что жрецы продолжали поглядывать на меня с некоторым страхом. Когда они закончили, Майлин со словами благодарности отпустила их и села на нижнюю ступеньку. Я немедленно подбежал к ней.

— Ну?

У меня была только одна мысль: узнала ли она что-нибудь о людях Осколда и о том, что они везли с собой.

Майлин взяла в руки мою голову и повернула, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Согласись, звездный странник, что я хорошо знаю пути народа Йиктора. У них есть правила, которые они не нарушают, даже когда им нечего опасаться. Можно надеяться, что Осколд и его люди ЭТОМУ правилу не изменят и тем или иным путем принесут в Долину то, что принадлежит тебе.

— Ах, Госпожа, значит, это правда? — раздался голос позади, и я вздрогнул, потому что впервые «услышал» слова, которые до сего принимал лишь через посредство Майлин. Я вскочил и невольно зарычал, посмотрев наверх, на ступени.

Там стоял мужчина в мантии жреца. Он был стар, чуть сгорблен и опирался на посох, который был скорее официальным жезлом, потому что почти доходил до его лысого черепа. В его улыбке были мягкость и сострадание.