Кошачьи Врата - Нортон Андрэ - Страница 12

— Молчи, полукровка, который не должен был явиться на свет, — она ответила хрипло, будто хотела крикнуть, но не имела сил.

— Может, я и полукровка, — гордо ответил он, — но эта кровь хорошо поработала для Эскора. А до того — для Эсткарпа…

— Мужчина! — плюнула она. — Противно природе, чтобы мужчина обладал силой. Все из-за твоего отца, прошедшего врата, — подумай, что потом произошло?

— Да, что произошло? — повторил он. — Колдеры уничтожены, путь на Эскор открыт…

— Это вовсе не благословение, — прервала она. — Порождения грязной Тьмы бродят по горам и осмеливаются спускаться в Долину. Ты и те двое, что родились в один день с тобой, заварили большую войну, уничтожение и смерть. А теперь… — она указала на Келси, которая пыталась растереть руку и вернуть в нее жизнь, — теперь пришла эта, забрала у одной из сестер… украла… то, чего не знает, с чем не умеет обращаться… и потому…

— И потому, — прозвучал чистый и холодный голос Дагоны, — эта штука, которую мы никогда не видели раньше, обезврежена, — и она обратилась к Кимоку и девушке из своего племени. — Похороните его на этом месте, а потом, — она указала на камень, на котором видны были древние изображения, — потом поставьте поверх этот камень. Рейт и Нейва, — она подошла к Келси и взяла ее онемевшую руку. — Давно, очень давно неслышно было этих имен… а в свое время это было могучее оружие. Ты по-прежнему связана с ними? спросила она у колдуньи.

Та гневно и презрительно взглянула на всех и ответила:

— О таких вещах не говорят. Это тайна…

Дагона покачала головой.

— Время тайн давно миновало. Когда поднимается Тьма, Свет должен объединиться, и все знания следует разделить.

Колдунья ответила презрительным восклицанием. Но если и отказалась от предложения Дагоны, то не сделала это открыто. Напротив, указала на камень, казавшийся теперь мертвым. Камень по-прежнему висел на цепи в руках Келси.

— Это наше волшебство, не твое. И его нужно было оставить на месте, не трогать. Не давать тому, кто не имеет должной подготовки. Откуда мы знаем, кто она такая на самом деле?

Невозможно было не увидеть гнева в ее взгляде, обращенном к Келси. Девушка ответила немедленно. Пальцами левой руки она перехватила цепь и протянула ее колдунье, радуясь возможности избавиться от нее, но женщина в сером сделала жест, словно отталкивала камень, она вся съежилась.

— Возьми, — настаивала Келси. — Мне это не нужно…

— У тебя нет права… — вновь начала колдунья, не делая однако попыток взять камень.

— У нее право предсмертного дара, — сказала Дагона. — Разве та, что умерла, не дала ей также имя Кел-Сей? И с именем перешла вся сила.

— Она тоже не имела права!

— Позови ее и спроси об этом… Женщина в сером вспыхнула.

— Ты говоришь глупости! Мы не имеем дел с такой тьмой.

— Если это так, зачем сомневаться в том, что сделала твоя сестра? спросила Дагона. — Можно добровольно передавать силу, и она отдала ее…

— Кошке! — выкрикнула колдунья. — Животное взяло вещий камень!

— И в нужное время отдало его той, которая сумела им воспользоваться…

Келси устала от этой перебранки по поводу того, что она сделала и не сделала. Она отбросила от себя камень, хотя для этого ей потребовалась вся воля. Казалось, тело не хотело подчиниться ей, не позволяя этого делать. Цепь пролетела в воздухе, ударилась об одну из скал и скользнула на жесткую траву у подножия камня.

— Подними его! — Келси никогда не слышала, чтобы Дагона так говорила. И, несмотря на все свое негодование и стремление освободиться, обнаружила, что идет вперед, что пальцы ее сами собой тянутся к цепи, висящей на стебле травы. Она снова взяла камень в руки. Тот попрежнему был непрозрачен, мутно-сер, и девушка начала верить, что в нем действительно перегорела эта загадочная «сила» во время столкновения со стержнем. Она слегка взмахнула цепью, как машут тлеющей веткой, чтобы разжечь пламя, но камень не ответил.

— Дай ей покров, — теперь Дагона обратилась к колдунье; та гневным движением извлекла кусок ткани, которую легко можно было превратить в мешочек.

Келси с благодарностью разжала руку, выпустив цепь с камнем. Как только она положила камень в мешочек, колдунья затянула нить и отошла, оставив оболочку с камнем на скале.

— Возьми его, — приказала Дагона. Келси осмелилась покачать головой.

— Мне это не нужно…

— Предметы, обладающие силой, избирают тебя, а не ты их. Камень дважды пришел к тебе: из рук той, что заслужила его, и благодаря твоему собственному использованию его. Возьми. Может, его сила действительно кончилась. Но я так не думаю.

Йонан мечом вырыл ямку и столкнул в нее почерневший изогнутый стержень. И неожиданно вскрикнул. Потому что на камне, на котором лежал сгоревший стержень, теперь появилось черное изображение… Улыбающееся лицо, больше похожее на человеческое, чем то, что видела Келси на самом стержне, но такое злобное, что девушка не поверила бы, что возможно существование такого зла. Стержень, погибая, нарисовал это лицо на камне, и когда Йонан попытался острием меча убрать рисунок, он не смог стереть ни кусочка черной сажи.

Дагона зашла за камень и через мгновение вернулась, неся в сомкнутых руках воду. Волшебница склонила голову и дохнула на жидкость, которую несла, произнося слова, может быть, имена. Потом повернулась к колдунье, которая — явно вопреки своему желанию — подошла, окунула палец в быстро утекающую воду и тоже произнесла какое-то заклинание.

Потом Дагона подошла к Кимоку, который тоже провел рукой над ее сжатыми ладонями и произнес собственную молитву или слова ритуала. После чего Дагона вернулась к рисунку и вылила оставшуюся воду на изображение демонической головы. Келси была уверена, что видела, как злобные губы изогнулись, словно пытаясь что-то выкрикнуть. Изображение поблекло, побледнело, исчезло.

Ногой Дагона столкнула этот камень в яму, где уже лежали остатки стержня, потом достала из сумки на своем поясе какие-то высохшие листья и высыпала их на оскверненный камень. Йонан энергично заработал мечом. Каскад камней и земли обрушился в яму. Но потребовались усилия всех, кроме колдуньи, которая и не пыталась помочь, чтобы похоронить остатки зла. Дагона кончила последней, погладив древние вырезанные символы и знаки.

— Что же это за оружие? — спросил Кимок, когда они закончили.

Дагона пожала плечами.

— Такого я не видела. Но в дни, когда наш мир разрывался в войне, а Великие сражались с Великими, нигде, кроме этой Долины, не найти было безопасности, существовало разное оружие, ныне давно забытое. Кто оживил это… С последней битвы в горах у нас тут весьма тревожный мир. Мне кажется, что он кончается… почти. Само появления этого зла здесь, открывающее, может быть, дорогу Тьме, — угроза, которую я надеялась не видеть. Сарны и серые снова поднялись. Если они поднялись, то ожили и фасы и все прочие силы Тьмы. Нам нужно готовиться к новым встречам.

Келси несла мешочек с колдовским камнем. Все ее тело болело, словно ее избили изнутри. Слишком многое произошло и слишком быстро. Теперь она знала, что это не сон. Теперь она верила Симону Трегарту, что благодаря какой-то случайности оказалась в ином мире с другими законами природы. Но с большим трудом она заставила себя признать это. Если она вернется к стоячим камням и пройдет через их круг, то, может быть, снова вернется к реальной жизни.

Да, эта жизнь тоже реальна, но это не ее реальность. Симон Трегарт как будто без колебаний принял ее. Но она…

— Храни это! — ее мысли прервал хриплый голос колдуньи. Та подошла к Келси и своим длинным бледным пальцем указала на мешочек.

— Я не колдунья, — возразила Келси; неприязнь к этой женщине преодолела осторожность. Та издевательски рассмеялась.

— Хорошо, что ты так говоришь, девушка. Но, похоже, в Эскоре все, что мы знали в Эсткарпе, переворачивается с ног на голову. Мужчины владеют силой… — она сердито посмотрела на Кимока и Йонана, — а те, кто не имеет никакой подготовки, получают оружие Света. Но камень подчинился тебе однажды…