Кошачьи Врата - Нортон Андрэ - Страница 11

Тут Келси мысленно уловила какую-то речь, и человек-ящерица исчез, быстро побежав к домам у реки, оставив свою находку под присмотром меча Йонана.

— Тсали пошел за помощью… — сказал молодой человек. — Он нашел это в скалах на самом краю долины.

— Смотри! — Келси в страхе схватила Йонана за руку, потому что предмет на земле зашевелился!

И не от того, что его шевельнул конец меча. Наоборот, это выглядело так, словно он хотел уйти подальше от стали. Как будто это разумное существо, стремящееся бежать… бежать или напасть?

Келси почувствовала почти такой же гнев, как тогда, когда против нее обратилась злоба колдуньи. Какая-то воля была заключена внутри стержня или кто-то действует на него с расстояния. Стержень теперь полностью освободился от ткани, и Келси увидела, что на обращенном к ним конце стержня утолщение-кнопка имеет вид головы — гротескное подобие человеческой головы с глазными щелями, в которых горел тот же злой желтый огонь, который она видела в узком черепе собаки.

К удивлению девушки, Йонан быстрым движением перевернул меч и прижал этот катившийся предмет не концом, а рукоятью. На рукояти сверкнуло голубое пламя, и едва оно коснулось катящегося стержня, как…

До сих пор выглядевший прочным предмет задрожал, будто действительно охваченный пламенем. Казалось также, что немедленная реакция Йонана поставила его в тупик, он приподнял конец с головой и начал раскачиваться.

— Что это? — спросила Келси. — Он живой?

— Никогда такого не видел, — ответил ее спутник. — Но он из Тьмы, может, даже из Великой Тьмы.

Не успел он произнести эти слова, как послышался гневный вопль. Такой девушка уже, несомненно, слышала.

Из-за скалы вышла кошка, таща за собой что-то очень яркое. В клыках она сжимала цепь, а камень колдуньи свисал на цепи и бился о землю. Он тоже весь переливался и кипел, словно обладал собственной жизнью. Кошка обошла стержень, который продолжал дергаться, пытаясь освободиться от удерживавшего его оружия Йонана.

Подойдя к Келси, Быстроногая опустила цепь на носок ее мягкого сапожка и, глядя в лицо девушке, снова пронзительно и требовательно закричала.

Девушка наклонилась к упавшей на камень цепи и тут же отдернула руку, чуть не закричав: цепь оказалась горячей.

Стержень усилил свои лихорадочные дергания, он катался взад и вперед, но Йонан был бдителен, и рукоять его меча не давала стержню уйти ни вправо, ни влево.

— Дура!

Злой голос колдуньи заставил Келси оглянуться через плечо. Подхватив юбку обеими руками, женщина из Эсткарпа бежала, на несколько шагов опережая Дагону и еще двоих: мужчину древней расы в кольчуге и девушку из Долины с хлыстом в руке, Но перед этими тремя с огромной скоростью несся Тсали.

— Дура! — колдунья задыхалась, но прибежала первой и первым делом схватила Келси за руку, словно хотела вырвать у нее камень на цепи. — Ты хочешь сжечь в нем остатки жизни…

— Или сохранить жизнь, — Дагона говорила сдержаннее. — Что за напасть нашел Тсали на наших границах? — она подошла ближе к дергающемуся стержню и пригнулась, разглядывая его. Теперь все молчали и ждали ее решения. Наконец она покачала головой.

— Никогда еще не нарушалась древняя оборона Долины. Но Тсали нашел это катящимся между скал, оно готово было упасть в ручей, может, чтобы спрятаться в воде и выплыть где-нибудь в другом месте. Это не от Сарнов, не от серых и определенно не от фасов — а может, просто такое никогда еще против нас не обращали. Это что-то очень древнее… и…

— И что же это означает, леди? — впервые заговорил мужчина в кольчуге. Келси вначале подумала, что вернулся Симон. Но за забралом шлема виднелось лицо гораздо более молодого человека. — То, что из Тьмы вырвалось какое-то древнее оружие? — мужчина сжимал в руках не меч, а что-то вроде тонкой палочки, как ветка с содранной корой; наполовину она была покрыта сине-зелеными птичьими перьями, как те, что покрывают крыши домов Долины.

— Ну, что ж, посмотрим, что может противопоставить этому Долина, сказал он, и Йонан послушно отступил, убрав меч от дергающегося стержня.

Мужчина заговорил. Он произнес всего одно слово, не имевшее для Келси никакого смысла, но опять, как в столкновении с колдуньей, в голове ее послышался ревущий гром, как будто сам окружающий воздух разрывался, выпуская неизвестно что.

Зеленая половина ветки, которую держал мужчина, вспыхнула настоящим пламенем, и он с громким восклицанием бросил ее на стержень. Ткань под ним загорелась, огонь словно возбудил стержень, который закрутился в горящей ткани и сунул конец с головой прямо в пламя. Он словно жадно глотал огонь.

— Ха! — колдунья откинула голову и действительно хрипло рассмеялась. — Смотри, что ты наделал, Кимок, полукровка! Не тебе, с твоими знаниями, добытыми в Лормте, справиться с этим. Убирайся, пока не причинил еще больших бед. Смотри: он кормится тем, что ты хотел обратить против него!

Дымка в стержне, найденном человеком-ящерицей, действительно словно набиралась сил. Келси показалось, что она даже начала светиться. Девушка неожиданно ощутила в руке резкую боль, взглянула на камень и увидела, что он сам собой дергается и вращается на конце цепи, и это цепь врезалась ей в руку.

— Именем Рейт и Нейвы… — да ее ли это голос? Откуда у нее эти имена? Конечно, с ее губ, но ведь она их не знает!

Дергающийся камень начал испускать искры, хотя ни одна из них не долетала до предмета на земле. Девушка обнаружила, что не может остановить вращение запястья, которое приводило в движение камень.

— Нет! — это уже крикнула колдунья. Она попыталась ударить Келси по руке, но Йонан перехватил этот удар, и, уворачиваясь, колдунья вынуждена была слегка отступить.

— Она же не колдунья! — голос женщины в сером перешел на крик. — Она не смеет использовать силу. Вы хотите, чтобы на нас обрушилось то, что она ждет? Останови ее! — колдунья метнула уничтожительный взгляд на Дагону, которая не двигалась ни при попытках уничтожить стержень, ни при неожиданном нападении. Но теперь она заговорила.

— Мы не даем имена — их дают нам. И ей дано имя, возможно, той, что твоего рода…

— Она мертва! — судя по тону, колдунья считала, что этот исход заслужен.

— Она мертва, — согласилась Дагона. — Но, умирая, она могла передать…

— Это невозможно! — воскликнула колдунья. — У нее не было права, она не могла этого сделать. Откуда появилась эта? Она не нашей крови, она не обучена, она ничто, только опасность для всех нас. Дай мне камень! последнее требование было обращено к Келси, которая только что совершила открытие.

Она не только не могла перестать вращать запястье, которое приводило в движение камень; не могла она и разжать руку. Напротив, ее тянуло вперед, тянуло с силой, которой она не могла сопротивляться. Колдовской камень вращался все быстрее, хотя его обороты становились шире; он словно завис в воздухе над стержнем.

А стержень дергался, пытаясь откатиться, словно действительно обладал собственной жизнью. Все быстрее вращался камень, и запястье Келси превращалось в центр огненного круга, и из этого круга к стержню на полусгоревшей ткани сплошным потоком устремлялись искры. И снова губы Келси произнесли слова, которых она не понимала:

— Рейт… Рейт… огнем Рейт… волей Нейвы… да станет это безвредным!

Поток искр стал еще шире, нацелен точнее. Наконец искры ударили прямо в стержень. Вспыхнуло ослепительно яркое пламя, вначале алое, потом голубое, и не осталось ничего, кроме кусочка расплавленного металла.

Рука Келси упала. Девушка оцепенела, будто только что поднимала огромный груз и держала его какое-то время на весу. Блеск камня исчез. Сам он стал пепельно-серым, словно остаток сгоревшего костра. Первой нарушила молчание Дагона.

— Оно ушло. Ушло зло.

— К тому, кто его послал, — в резком голосе колдуньи слышалось облегчение. — И какое сообщение оно принесет? Что мы пришли в поисках и готовы встать рядом с вами…

— Ты действительно пришла в поисках, — возразил Кимок. — Но не для того, чтобы объединиться с нами. Ты пришла брать, а не делиться.