Гаран вечный - Нортон Андрэ - Страница 12

Лестница, которая вела из личной резиденции к служебным кабинетам, вилась изящной крутой спиралью вокруг центрального стержня конусоподобной банийи. Ее стены были цветасто украшены фресками со стилизованными сценами войны и охоты — занятий, всегда соединяющихся воедино в умах моей расы. Но тут и там в гладкую отделку окрашенной поверхности были глубоко вделаны обзорные зеркала, так что идущий мог бы в мгновение войти в контакт с любой частью громадной военной базы, сердцем которой была коническая башня.

Мне интересно было проверить подготовленность моих младших офицеров, пока я шел. Я мельком увидел один из почти устаревших верховых отрядов, возвращавшийся с ранних утренних маневров. Люди ехали верхом непринужденно, их маленькие, покрытые чешуей животные, жаждущие приюта конюшен, волочили тяжелые бронированные хвосты по пыли учебного плаца. Таких отрядов осталось только два, и у них были необременительные обязанности: быть стражами Императора, когда он путешествовал по стране.

Торговля в лице разделенных границей купцов первой продемонстрировала выгоды пересечения наших переполненных островами морей и горных стран быстрым безопасным воздушным транспортом. Военные вскоре последовали их примеру. Пехота и отряды всадников были поспешно расформированы; высокомерные и всемогущие Воздушные Силы расширили и укрепили свое положение за одно десятилетие. Военно-морской флот исчез из пришедших в упадок гаваней Кранда, исключая горстку судов, гниющих, хотя они качались на якорях, что могли удостоиться титула, который гордо носили когда-то полмиллиона военных кораблей.

Довольное выгодами и превосходством, которое оно похитило у сил защиты, Воздушное Министерство пыталось, как я сначала подозревал и мог теперь доказать, установить непоколебимую монополию. Какую дикую цель они поставили перед собой, знал только Оун, и все же, вопреки всем предупреждениям, правители Кранда отказывались вмешиваться.

Я нет-нет, да трогал пальцами рукоятку своего меча, пока шел. Люди давно уже не пользовались металлом, чтобы разрешать свои страсти и ненависть; оружие, которое я носил, было лишь приятной игрушкой, символом моего ранга. На войне использовались более искусные вооружения: жидкости, которые сжигали и замораживали, смерть, которая скручивала сам воздух вокруг жертвы. А ужасы, и во сне не снившиеся большинству рода человеческого, разрабатываемые в различных лабораториях. Выскочившая вспышка — какой человек может предвидеть результат? И этот сбор Ученых в Ю-Лаке. Ни одно дикое племя на границе не было охвачено мятежом, пять великих наций много лет жили в мире. Однако, я волновался, и моя рука невольно касалась рукоятки меча для большей уверенности, хотя говорят, что нет лекарства против страха.

Посыльный из дворца, изящный молодой человек, прикрепленный к охране Императора, нетерпеливо ожидал моего появления.

— Трон желает присутствия достопочтимого Лорда Гарана, — официально изложил он — Он будет иметь честь присутствовать в Зале Девяти Принцев в третьем часу.

— Слышать — значит повиноваться как этому, так и всему другому, — пробормотал я стандартный ответ, требуемый от получателя императорского послания.

Он преклонил колено и коснулся пола передо мной в знак приветствия.

В третьем часу? Тогда у меня еще есть время съесть завтрак, прежде чем я должен буду пойти. Взяв Анатана под локоть, я пришел в столовую, которая располагалась внутри башни. Мы заняли два сидения у полированного стола, который тесно прижимался к стене. Анатан дважды нажал крошечную кнопку на конце стола. Стенная панель, обращенная к нам, опустилась назад, и выскользнули чашки с едой. Пища была приятного вкуса и чрезвычайно питательная, но так приготовлена с искусственными окрасками и привкусами, что ни один не мог сказать, каково естественное происхождение того или иного блюда. Этот обычай, введенный жителями сверхцивилизованного города, мне никогда не нравился, и я тосковал по грубой, но для меня более сочной пище, какую подавали в пограничных лагерях или в маленьких деревенских гостиницах Горожане, пресыщенные всем, что могла предложить им утонченная жизнь, разучились радоваться жизни. На их наполненные ароматом «дворцы удовольствий» крепкий деревенский люд смотрел с праведным ужасом. И, если те многочисленные рассказы, которые мы слышали, были обоснованы, тайная полиция могла действительно найти многое, что ее заинтересовало бы в одном из этих прекрасных, почти сказочных замков.

Как бы читая мои-мысли, Анатан прервал молчание.

— В квартале Сотан появился новый «дворец».

— Итак, — снисходительно заметил я, — ты наткнулся на него прошлой ночью?

Он покачал головой с притворной печалью.

— Он не для таких, как я. Я шел мимо и видел, как туда вошел Кандон из Стала, а у двери стояли охранники Лорда Пэлкуна.

— Видимо, крупная игра?

Я удивился, когда он назвал имена двух самых богатых и влиятельных людей из низшего ранга Ученых, которые содержали резиденции в Ю-Лаке.

— Это и кое-что еще. — Он усмехнулся в знакомой манере, от которой его мальчишеское лицо стало злым. — Если Лорд Гаран захочет нанести визит туда, не понадобится ли ему компаньон?

— Когда это, щенок, я бессмысленно тратил время за занавесями «дворцов удовольствий»? Но я обещаю тебе, — добавил я легкомысленным тоном, не будучи способным прочитать будущее, — когда я войду во дворец в Сотане, то ты будешь рядом со мной

— Договорились! Вы обещали, мой Лорд, — нетерпеливо выкрикнул он. Таким образом мы прекратили разговор, потому что я сел в одномоторный флайер, который должен был перенести меня через город к посадочной площадке за хрустальными стенами дворца Императора.

ХОЗЯИН КУМА

Было раннее утро, воздушные линии над большей частью города не были переполнены прогулочными и деловыми судами, которые парили бы, ныряли вниз или мчались наперерез в более позднее время. Кроме одного или двух патрульных, мимо которых я пролетел, никто не пересек мне путь, до тех пор, пока я точно не развернул свой корабль, прежде чем приземлиться на площадке рядом со средним, наклонным шпилем крепости.

Легкий, черный двухместный флайер, чьи плавные линии указывали на скорость и надежность в управлении, грубо вклинился перед носом моего корабля, пошел вниз и приземлился плоским брюхом как раз на то место, которое я наметил для себя С темпераментной речью, приготовленной для опрометчивого юнца, который так своевольно узурпировал облюбованное мной место, я посадил свой крошечный флайер рядом с блестящим черным скоростным судном. Но это был не отпрыск какогонибудь придворного, с кем я встретился лицом к лицу, когда вышел из машины. С пренебрежительной улыбкой, содержащей, помоему, более чем подозрительную насмешку, скривившей его тонкие губы, высокий Хозяин Кума задержался у начала направленного книзу откоса. На его надменно поднятой голове не было ни церемониальной короны, ни шлема, и утренний ветер трепал его кудрявые черные волосы и рвал тяжелые фалды длинного оранжевого плаща.

Рядом с ним стоял его пилот, хмурый малый, Джеплен из Тока, который имел дурную репутацию среди боевых людей в течение многих лет. Он, по крайней мере, не претендовал на мою дружбу, а хмурился так воинственно, что его брови сошлись вместе как колючий кустарник.

— Наш достопочтенный Лорд Гаран, — промурлыкал Кипта. — Можем ли мы отважиться поздравить победителя Тэрнана с подвигом? Джеплен проявил жестокий приступ зависти, когда вести о твоем успехе достигли нашего жалкого захолустья. Я даже удивился его полному выздоровлению. Оно полное или нет, Джеплен? — он изводил насмешками своего угрюмого офицера.

— О, да, — проворчал тот, все время стараясь очень ясно прочесть по лицу Кипты его истинное мнение обо мне и моих действиях.

Мое военное обучение не могло мне помочь в словесных и мысленных изгибах дворцовой речи, где могут хвалить человека фактически в лицо, в то же время сильно презирая его. Так как моя речь была всегда такой прямой, как мысли, я не любил разыгрывать придворного более, чем это было необходимо.