Вождь - Норман Джон - Страница 27

При виде этого человека судебный исполнитель внезапно поняла, какое отвратительное белье она осмелилась надеть под свою униформу.

Каким пугающим казался варвар — его мысли и манеры, несомненно, полностью отличались от мыслей и манер цивилизованных мужчин. Кто знает, как варвары относятся к женщинам?

— Вы боитесь? — спросил младший офицер, взглянув на судебного исполнителя.

— Нет, что вы! — ответила она.

— Он же совсем беспомощен! — добавил офицер.

— Женщины варваров одеваются так же? — деланной беспечностью поинтересовалась судебный исполнитель.

— Женщины обычно одеваются в ткани — хорошие, привезенные издалека, а некоторые сами прядут и ткут полотно себе на одежду. Самый распространенный наряд свободных женщин — платья, скрывающие фигуру так, чтобы не вызывать желания у мужчин.

— Разве не все женщины варваров свободны?

— Нет.

— Значит, среди них есть рабыни?

— Конечно, ведь это варвары, — подтвердил офицер.

— А какова одежда рабынь?

— Иногда они носят длинные платья, как у свободных женщин.

— Но не всегда? — уточнила судебный исполнитель.

— Нет.

— И как же они тогда одеваются?

— Как рабыни, если, конечно, им позволяют одеться, — пожал плечами младший офицер.

— Сколько женщин имеют такие мужчины? — спросила судебный исполнитель.

— Несколько, по-разному бывает.

— И жен, и рабынь?

— Иногда да, — ответил офицер.

Несмотря на прочные оковы варвара и присутствие вооруженных стражников, многие из женщин волновались, глядя на коленопреклоненную фигуру.

Они осознавали себя цивилизованными женщинами и поэтому презирали таких мужчин. Этот варвар должен был относиться к ним просто как к женщинам, которых можно использовать — какой ужас!

В этот момент главная дверь открылась, и в зале появился молодой офицер флота — тот, что, вероятно, находился в отпуску.

Судебный исполнитель затаила дыхание.

Вчера вечером она видела его в обычной штатской одежде, уместной за столом капитана, теперь же он облачился в белый с золотым галуном мундир. Судебный исполнитель с изумлением заметила три пурпурных шнура у его плеча.

Когда он вошел, сам капитан и его офицеры вскочили; стражники на арене тоже повернулись.

— Слава Империи! — воскликнул капитан.

— Слава Империи! — отозвались другие офицеры и стражники. Даже младший офицер, сидящий рядом с женщинами, вскочил, завидев входящего, и присоединился к приветствиям.

— Слава Империи! — отозвался молодой офицер флота, и его возглас повторили на трибунах.

— Видите шнуры? — прошептала женщина в брючном костюме.

— Да, я их заметила, — ответила судебный исполнитель.

Она на мгновение даже лишилась дара речи, заметив их: ей ли, патрицианке, было не разбираться в знаках отличия? Однако она не понимала, что делает на борту обычного корабля человек, ранг которого выше не только ее собственного, но даже ранга Туво Авзония.

Офицер флота повернулся к пленнику, уже поставленному на ноги — видимо, стоять на коленях он должен был до прихода офицера. Воинское звание офицера было невысоким — что-то вроде младшего лейтенанта. С другой стороны, шнуры ясно давали понять, что каким бы ни было это звание, его обладатель происходит из самого знатного рода.

— Три шнура! — восхищенно проговорила женщина в брючном костюме.

— Да, — в замешательстве откликнулась судебный исполнитель. Три пурпурных шнура, самый высокий ранг… Несомненно, род молодого офицера был не менее знатным, чем род самого императора! Невозможно поверить, чтобы такой человек оказался на борту обычного круизного корабля!

На глазах нескольких зрителей выступили слезы. Молодой офицер жестом поблагодарил зрителей, и, отдавая дань традиции, лично поприветствовал капитана, а затем уселся рядом с ним.

В это время из двери напротив главного входа появился Палендий с четырьмя парами гладиаторов — это были мощные мужчины в кожаных повязках, со стянутыми сзади волосами и блестящими от масла телами.

— Вот это парад! — прошептал младший офицер.

Гладиаторы, четверо из которых было вооружено тупыми копьями, а остальные — деревянными мечами, начали разминаться на арене.

Кое-кто из женщин подавил невольный вздох, видя вздымающиеся мускулы, движения крепких бедер. Конечно, им и раньше приходилось видеть бойцов, но теперешнее зрелище казалось ни с чем не сравнимым.

Судебный исполнитель высматривала гладиатора, который был телохранителем Палендия и вчера стоял справа от хозяина. Его нигде не было.

Но вскоре он вместе с товарищем прошел между трибунами, спокойно разглядывая толпу. Судебный исполнитель сидела очень прямо в своей униформе и «балдахине», всем своим видом показывая, что она не замечает гладиатора, сосредоточив свое внимание на арене. Значит, он смотрел на нее, как на обычную рабыню? Так пусть поймет, что она неизмеримо выше его, что она патрицианка с Тереннии!

Разумеется, один раз ей пришлось обернуться, чтобы убедиться в его внимании, и, как следовало ожидать, их взгляды встретились. Вспыхнув, женщина отвернулась.

Хорошо хоть, что она надела униформу и «балдахин»! Но она знала, что под этой одеждой у нее находится особое белье, о котором мы уже упоминали. Внешне это белье выглядело вполне безобидно, но только не для женщины с Тереннии: для нее этот поступок был дерзким и совершенно неприличным. Оно мягко и соблазнительно касалось ее кожи — такое возмутительно непристойное белье могла бы надеть только рабыня. Судебный исполнитель чувствовала, как ее грудь облегают мягкие, шелковистые ленты, она ощущала, как тонкая ткань прижимается к ее телу внизу с нежной интимностью чужой и — настолько возбуждающим было это прикосновение. Эти две вещи, лифчик и трусики, как можно предположить, были куплены на корабле. Судебному исполнителю понадобилось набраться смелости для такой покупки. Вправду ли продавщица с любопытством взглянула на нее или ей это только показалось? Кроме нее, о покупке никто не знал. Носила ли сама продавщица такое белье? Может, в выражении ее лица или в голосе было что-то странное, подозрительное? (Интересно, что было на продавщице под верхней одеждой?). Конечно, это ее тайна, тайна от всего мира. Она никогда не осмелится показаться в таком виде Туво Авзонию, да и он не пустит женщину в таком белье к себе в постель. Это все равно, что спать с закованной в цепи пленницей.

Гладиатор не мог знать, что надето под ее униформой и «балдахином». Но сама женщина знала и горячо пожалела об этом.

О, она десятки раз снимала и надевала белье у себя в каюте, иногда даже отваживаясь взглянуть на себя в зеркало, но так и не привыкла к собственному виду. В самом деле, это гибкое, стройное, грациозное создание не могло быть ею. Она решила не надевать белья, но когда уже приготовилась снять его в последний раз, то внезапно поняла, что если она хочет занять место в зале, ей надо поторопиться. Поколебавшись, она надела поверх тонкой ткани униформу и «балдахин» и поспешила в зал.

Как красив был гладиатор, каким сильным и рослым он казался по сравнению с ней!

Судебный исполнитель выпрямилась. Теперь она была даже рада чувствовать на себе белье — его никто не видел, но оно было таким удобным! Вот хорошая причина, чтобы постоянно носить его. Никто даже не подумает, что она способна на такое.

Телохранитель был теперь недалеко от нее — слева, где между трибунами оставили проход. Их взгляды снова встретились.

— Где твой ошейник? — спросил он.

Она смутилась и сделала вид, что не расслышала. Несомненно, он вспомнил об ожерелье, которое она надевала вчера вечером. Оно не подходило к униформе и «балдахину». Кроме того, это было все-таки ожерелье, а не ошейник.

Ошейники носят только рабы — он должен знать об этом.

Младший офицер взглянул на гладиатора, но тот так решительно и сурово встретил его взгляд, что офицер поспешил отвернуться.

Женщина в брючном костюме наклонилась к судебному исполнителю и едва заметно кивнула головой в сторону гладиатора.