Мародеры Гора - Норман Джон - Страница 11

Тело Ивара Раздвоенная Борода не было помазано, когда его проносили за белую ограду.

Мертвые не нуждаются в Посвящении, чтобы войти в святилище. Только живые могут осквернить святыню.

Четверо воинов из Торвальдсленда несли на скрещенных копьях огромное тело Ивара Раздвоенная Борода вверх по ступеням алтаря. Затем, по-прежнему не снимая белый саван, они осторожно опустили его на верхнюю ступень алтаря.

Потом все четверо отступили назад, встав по двое с каждой стороны алтаря и склонив головы на грудь. Глава Посвященных начал произносить длинную, сложную молитву на древнегорианском. Периодически он делал паузы, и тогда вступали другие Посвященные, те, что с самого начала находились внутри белой ограды, и те двенадцать, что со свечами в руках сопровождали в последний путь тело Ивара Раздвоенная Борода от корабля по грязным улицам Кассау, между деревянными домами, к храму. Когда молитва закончилась, Посвященные запели торжественный гимн, а в это время их Глава у алтаря, повернувшись спиной к прихожанам, начал готовиться к помазанию жиром Царствующих Жрецов останков бунтовщика и разбойника Ивара Раздвоенная Борода.

Ближе к входу в храм, у дверей, возле закрывавших их огромных засовов, стояли люди Раздвоенной Бороды. Среди них было много огромных, могучих мужчин, не замечавших холода, привыкших к сражениям и бурным морям, выросших на жалких фермах у моря и закаленных тяжелой работой. Эти люди с самого детства во время жестоких игр учились бегать, прыгать, плавать, метать копье, владеть мечом и топором, без страха смотреть в глаза смерти. Это были самые сильные и крепкие парни, потому что только быстрые, ловкие и умелые выживают в бесконечных битвах, а люди Ивара Раздвоенная Борода слыли лучшими в Торвальдсленде.

Однако Ивар Раздвоенная Борода пришел сюда в смерти, завершив свои мирские дела, он явился в храм Царствующих Жрецов, предав старых богов, чтобы его останки были помазаны священным жиром. Никогда больше не сожмет он свой могучий кулак над кружкой эля в древнем знаке молота.

Я обратил внимание на одного из воинов Торвальдсленда. Он был невероятно высок, не меньше восьми футов, могучий, как Боск. Лохматые волосы торчали в разные стороны. Кожа казалась серой. Пустые глаза пристально смотрели вдаль, губы приоткрылись. Казалось, он вошел в транс и ничего не видит и не слышит вокруг.

Наконец Глава Посвященных повернулся и посмотрел на собравшихся. В руках он держал крошечную золотую круглую коробочку с жиром Царствующих Жрецов. У его ног лежало тело Раздвоенной Бороды.

Прихожане замерли, казалось, люди перестали дышать, все с напряженным вниманием уставились на Главу Посвященных Кассау. Я заметил, что белокурая девушка встала на цыпочки, стараясь получше все разглядеть через головы толпы. На специальном возвышении собрались люди, занимавшее высокое положение в городе, вместе со своими семьями, среди них, вытянув шею и выглядывая из-за плеча отца, стояла статная блондинка в черном бархате и серебре.

— Да будут благословенны Царствующие Жрецы! — выкрикнул Глава Посвященных.

— Да будут благословенны Царствующие Жрецы, — вторили Посвященные.

И только сейчас я заметил на худом, холодном лице едва заметную улыбку торжества.

Глава Посвященных опустился на одно колено, держа в левой руке крошечную, круглую, золотую коробочку со священным жиром Царствующих Жрецов, а правой рукой он сдернул белое покрывало, под которым лежало тело Ивара Раздвоенная Борода.

Именно Глава Посвященных Кассау первым все понял. Мне показалось, что он застыл на месте, потому что Раздвоенная Борода открыл глаза и весело ухмыльнулся.

Громко расхохотавшись, отбросив в сторону покрывало, к ужасу Главы Посвященных, его помощников и прихожан, Ивар Раздвоенная Борода, в котором было почти семь футов росту, вскочил на ноги. В правой руке он сжимал огромный сверкающий топор.

— Да будет благословен Один! — воскликнул он.

А потом одним взмахом топора отрубил голову Главе Посвященных Кассау, окропив кровью золотые чаши, после чего прыгнул на самую верхнюю ступеньку алтаря.

Ивар Раздвоенная Борода откинул голову назад и с неистовым, громоподобным хохотом принялся размахивать окровавленным топором.

Я слышал, как с грохотом закрылись засовы, все, кто находился внутри, стали пленниками. Люди Торвальдсленда сбросили плащи, в руках они держали громадные топоры. И тут я заметил, что великан из Торвальдсленда ожил, в его глазах появилась дикая ярость, на лбу выступили вены, и он с неистовыми криками принялся крушить все вокруг.

Ивар Раздвоенная Борода возвышался над толпой.

— Люди Торвальдсленда, — крикнул он, — пришли к вам!

Глава 3. Я ЗНАКОМЛЮСЬ С ИВАРОМ РАЗДВОЕННАЯ БОРОДА И ПОЛУЧАЮ ПРАВО ВСТУПИТЬ НА БОРТ ЕГО КОРАБЛЯ

Воздух наполнился пронзительными криками.

Меня чуть не сбили с ног мечущиеся, вопящие люди.

Я изо всех сил напрягался, стараясь разглядеть, что происходит в окутанном фимиамом храме.

И вдруг почувствовал запах крови.

Рядом закричала девушка.

Жители Кассау — бедные и богатые, купцы, рыбаки и грузчики — устремились к огромным дверям храма, но там их встречали безжалостные топоры. Тогда они повернули к центру храма, где сбились в кучу. Топоры прорубали среди них дорогу. Вокруг меня раздавались стоны и оглушительные боевые кличи Торвальдсленда. Я слышал, как люди Ивара отрывают золотые пластины от колонн, пол святилища усеивали разрубленные на куски тела Посвященных. Те, что еще оставались в живых, сбившись в кучу, стояли на коленях возле стены. Мальчики, которые пели во время службы, теперь, прижавшись друг к другу, плакали, как девчонки. А стоявший на верхней ступени алтаря Ивар Раздвоенная Борода командовал своими людьми.

— Поторопитесь! — кричал он. — Собирайте все, что можете!

— Склонитесь пред топором! — выкрикнул один из знатных жителей Кассау, одетый в черный шелк, с серебряной цепью на шее.

Он, вероятно, был главой города.

Люди начали послушно опускаться на колени на грязный пол храма.

Я видел, как два воина из Торвальдсленда складывали в плащи золотые тарелки и сосуды из святилища, швыряя их, словно дешевую жестяную посуду.

Рядом со мной в страхе скорчился какой-то рыбак. Один из людей Торвальдсленда поднял топор, чтобы нанести ему удар. Я перехватил топор, когда он уже начал опускаться, и удержал его. Воин удивленно на меня взглянул. Его глаза округлились. Только тут он заметил у своего горла меч из Порт-Кара.

С оружием нельзя входить в храм Царствующих Жрецов, но много лет назад на празднике в Тарии, куда тоже запрещалось проносить оружие, Камчак из племени тачаков объяснил мне, что именно в таких местах оно может оказаться очень кстати.

— Склонись пред топором, — сказал я рыбаку.

Он повиновался.

Я отпустил топор северянина и отвел в сторону свой клинок.

— Не убивай его, — попросил я человека из Торвальдсленда.

Он сделал шаг назад, продолжая внимательно за мной наблюдать.

— Собирайте добро! — кричал Раздвоенная Борода. — Может, вы думаете, что мы будем ждать здесь начала сбора урожая?

Мой противник отвернулся и начал сдирать со стен золотые украшения.

В двадцати футах я заметил вопящего великана, который обрушивал безумные удары на стоявших на коленях и в мольбе простирающих к нему руки людей. Огромный топор поднимался в воздух и снова опускался на головы несчастных жителей Кассау. Я видел, как перекатываются могучие мускулы на обнаженных руках силача. Из уголков рта шла пена. Он разрубил какого-то человека почти пополам.

— Ролло! — сердито закричал Раздвоенная Борода. — Сражение закончено!

Великан с серым лицом и косматыми волосами неожиданно застыл на месте, подняв над головой сверкающий топор, — у его ног рыдал какой-то несчастный. Великан медленно повернулся в сторону алтаря.

— Битва закончена! — снова повторил Раздвоенная Борода.

Два воина из Торвальдсленда схватили великана за руки, с трудом заставили опустить топор, а потом осторожно отвели в сторону. Он повернулся и посмотрел на несчастных жителей Кассау, которые в ужасе закрывали лица руками. Создавалось впечатление, что великан не узнает их, словно никогда не видел раньше, в его глазах снова появилось отсутствующее выражение, топор бессильно повис в руке, и он медленно побрел к дверям храма.