Юность Поллианны (Поллианна вырастает) - Портер Элинор - Страница 26

Сердце её сжималось при взгляде на миссис Чилтон. Она ни за что бы не поверила, что человек может так сильно измениться и постареть за какие-нибудь шесть месяцев. Глаза у вдовы стали тусклыми, щёки побледнели и опали, лоб был изборождён глубокими морщинами. Уголки губ опустились, а волосы были гладко зачёсаны и затянуты точно так же, как тогда, когда Поллианна впервые её увидела. С замужеством проявилась вся её мягкость и прелесть, теперь они слетели, как накидка, обнажив ожесточение и резкость, которыми жила когда-то Полли Харрингтон, не любящая и нелюбимая.

— Поллианна! — прозвучал резкий голос.

Поллианна смущённо подняла глаза. Ей казалось, что тётя прочитала её мысли.

— Что, тётя?

— Где этот чёрный пакет, самый маленький?

— Вот он.

— Приготовь мою чёрную вуаль. Мы почти приехали.

— Она очень густая, тётя, в ней жарко.

— Поллианна, я прошу чёрную вуаль. Пожалуйста, научись делать то, о чём тебя просят, без всяких возражений, тогда мне будет намного легче. Ты думаешь, я собираюсь представить всему Белдингсвиллу свой вид?

— Ах, тётя, никто даже не подумает ничего плохого! — запротестовала Поллианна, торопливо копаясь в чёрном пакете. — Да и никто не будет нас встречать. Ведь вы же знаете, что никому не сообщали о своём приезде.

— Да, знаю. Мы никому не поручали встречать нас, но мы поручили миссис Дёрджин проветрить комнаты к сегодняшнему дню и положить ключи под коврик. Ты считаешь, что она не разболтает это? Не думаю! Полгорода слышало, что мы приезжаем сегодня, немало любопытных будет вертеться на станции к прибытию поезда. Уж я-то их знаю! Им не терпится увидеть, как бедная Полли Харрингтон теперь выглядит. Они…

— Ох, тётя, тётя! — взмолилась Поллианна со слезами на глазах.

— Если бы я не была так одинока. Если бы Томас был здесь… — она замолчала и отвернулась, губы её конвульсивно задёргались. — Где же эта вуаль? — глухо проговорила она.

— Вот она, тётя, дорогая! Вот она, пожалуйста, — нежно проговорила Поллианна, сосредоточившись только на том, чтобы как можно скорее прикрепить вуаль к её шляпке. — Мы уже почти приехали. Ох, я так хочу, чтобы старый Том или Тимоти встретили нас!

— И мы прикатили домой с таким видом, как будто можем содержать лошадей и карету? Завтра же нам придётся всё это продать. Нет уж, спасибо. Я предпочитаю в наших обстоятельствах воспользоваться общественным транспортом.

— Я понимаю, но…

Дребезжа и сотрясаясь, поезд остановился, Поллианна замолчала, только вздохнув.

Когда обе женщины вышли на платформу, миссис Чилтон в своей чёрной вуали не смела посмотреть ни направо, ни налево. Поллианна всем кивала и улыбалась, но в глазах её блестели слёзы. Вдруг она замерла, глядя в знакомое и совсем незнакомое лицо.

— Нет, не может быть… да это же Джимми! — она засияла, протягивая руки. — Наверное, надо сказать «мистер Пендлтон», — исправилась она, смущённо улыбаясь, а потом просто добавила: — Ты стал таким высоким и красивым!

— Я вижу, ты тоже постаралась, — улыбнулся молодой человек, и подбородок его задрожал по-мальчишески. Затем он повернулся и попытался заговорить с миссис Чилтон, но та чуть наклонила голову и не ответила.

Джимми опять посмотрел на Поллианну, в глазах его блеснули тревога и сочувствие.

— Пожалуйста, пойдёмте сюда, — торопливо предложил он. — Тимоти с экипажем здесь.

— Ой, как мило с его стороны! — воскликнула Поллианна, но с тревогой бросила взгляд на мрачную фигуру в вуали, торопливо идущую впереди. — Тётя, милая, Тимоти здесь, — она робко коснулась её руки. — Он приехал в карете. Она стоит вон там. А это Джимми Бин. Тётя, вы помните Джимми?

Замешкавшись и нервничая, она не заметила, что назвала молодого человека его старым именем. Однако миссис Чилтон это заметила. С явной неохотой она повернула голову и слегка кивнула.

— Мистер Пендлтон очень внимателен, я вижу, но должна сказать, что он или Тимоти могли не беспокоиться.

— Нет-нет, никакого беспокойства, я вас уверяю, — засмеялся молодой человек, стараясь скрыть неловкость. — Позвольте мне взять ваши квитанции, чтобы получить багаж.

— Благодарю вас, — начала миссис Чилтон, — я думаю, что мы мо…

Но Поллианна, услыхав «благодарю вас», сразу дала ему квитанции и так посмотрела на тётю, что та больше ничего не сказала.

Дорога домой прошла в молчании. Тимоти, оскорблённый холодным приёмом своей бывшей госпожи, плотно сжав губы, сидел на переднем сиденье. Миссис Чилтон, бросив: «Пусть будет по-твоему, дитя. Если уж тебе так хочется, мы можем поехать домой и таким образом», — погрузилась в холодную мрачность. Однако Поллианна не чувствовала ни напряжения, ни натянутости. Радостно, хотя и со слезами на глазах, она приветствовала каждый любимый предмет. Только один раз она заговорила, и то лишь, чтобы сказать:

— Разве Джимми не прелесть? Как он повзрослел! А какие у него добрые глаза и улыбка! — Она немножко подождала, но, не услышав ответа, продолжала про себя, радостно улыбаясь: «Во всяком случае, я так думаю».

Тимоти, обиженный и смущённый, боялся сказать, что ожидает их дома, поэтому широко раскрытые двери и убранные цветами комнаты, да ещё и Нэнси в изящном реверансе были настоящим сюрпризом и для миссис Чилтон и для Поллианны.

— Ох, Нэнси, как всё чудесно! — воскликнула Поллианна, легко спрыгивая на землю. — Тётя, и Нэнси здесь, встречает нас. Вы только посмотрите, как очаровательно она всё прибрала!

Голос Поллианны звучал весело, хотя в нём можно было заметить дрожь. Возвращение домой без доктора, которого она так любила, было для неё совсем не лёгким, и она понимала, каким же оно должно быть для тёти. Она знала, что та очень боится, как бы не расплакаться перед Нэнси. Скрытые вуалью глаза были полны слёз, губы дрожали. Поллианна ожидала, что тётя, чтобы скрыть своё состояние, постарается найти недочёты и разразится гневом. Поэтому она совсем не удивилась, услышав несколько холодных слов, обращённых к Нэнси и колючее: «Да, Нэнси, ты всё сделала неплохо, но я бы предпочла, чтоб ты не беспокоилась».

Вся радость моментально слетела с Нэнси. Она испугалась и остолбенела.

— Ох, миссис Полли, я хотела сказать, миссис Чилтон! — заикаясь, начала она. — Кажется, я не…

— Хорошо, хорошо, оставь, — прервала её миссис Чилтон. — Я не хочу больше об этом говорить, — и гордо подняв голову, важно прошагала в комнату. Через минуту они услыхали, что дверь её комнаты плотно закрылась.

Нэнси испуганно повернулась.

— Ох, мисс Поллианна, что это значит? Что я сделала? Я думала, ей будет приятно. Ведь я хотела угодить!

— Ну конечно, ты всё сделала замечательно! — всхлипнула Поллианна и стала рыться в сумочке, ища носовой платочек. — Это так мило с твоей стороны, просто чудесно!

— А ей не понравилось!

— Нет, понравилось. Просто она не хочет показывать. Она боится, что если она покажет, смогут увидеть и другое… Ох, Нэнси, Нэнси, я так рада, просто до слёз! — и, обняв Нэнси, Поллианна разрыдалась на её плече.

— Ну вот, ну что ты, милая, успокойся, — бормотала Нэнси, поглаживая вздрагивающие плечи одной рукой, а другой старалась достать уголочек фартука, чтобы смахнуть собственные слёзы.

— Понимаешь, я не должна плакать при ней, — заикаясь проговорила Поллианна. — Это трудно… приехать сюда после всего… Я понимаю, как ей плохо.

— Конечно, ну конечно, бедненькая овечка, — бормотала Нэнси. — И только подумать, что я сразу огорчила её…

— Нет, она не огорчена, — взволнованно перебила её Поллианна. — Просто она сейчас такая, Нэнси. Понимаешь, она не хочет никому показывать, как скверно она себя чувствует. Она боится, что это увидят, и использует всё, чтобы об этом не говорить. Со мной она точно такая же, поэтому я всё это знаю, понимаешь?

— Конечно, понимаю, вот так прямо и скажу, — Нэнси сурово поджала губы. Сочувствие её на мгновение исчезло, а рука, поглаживающая несчастную девочку, стала ещё нежнее. — Бедная овечка! Во всяком случае, я рада, что ты приехала.