Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Нивен Ларри - Вуаль анархии Вуаль анархии

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вуаль анархии - Нивен Ларри - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Быть может, кто-то должен остановить его? Но сбивать полицейские глаза не было запрещено. Подобное случалось постоянно. Сбивание полицейских глаз входило в свободу, разрешенную в этом парке. Правда, Рон собирается сбить их все сразу. Может быть…

Может быть, кто-то должен остановить его?

Я миновал стайку старшеклассниц. Им было не больше шестнадцати лет. Они щебетали, как птахи. Быть может, это была их первая прогулка по Парку Свободы. Они были такими паиньками, что я невольно оглянулся. Они чуть ли не с благоговением разглядывали дракона у меня на спине.

Пройдет несколько лет, и они слишком привыкнут ко всему, и уже не заметят моего дракона. А ведь Джил потратила сегодня утром почти полчаса, чтобы нанести его на мое плечо. Это был славный дракон: красный с золотым. Он изрыгал пламя на полспины, и казалось, что языки этого пламени светятся изнутри. Чуть пониже спины была принцесса и рыцарь в золотых доспехах. Принцесса была привязана к палке, а рыцарь бежал, пытаясь спастись от дракона. Я улыбнулся девчонкам, и две из них помахали мне руками.

У нее были короткие белые волосы и золотистая кожа. Она была самой высокой девушкой на улице. На ней не было ничего, даже липкого квадратика с лицензией, обязательной для нудистов. Джил Хейз стояла прямо напротив Уилширского выхода, всем своим видом показывая, что потеряла меня. Было пять минут четвертого.

Все-таки в помешательстве на культуризме был свой интерес. Джил просто настаивала на том, чтобы я приобрел хорошую форму. Ежедневные упражнения были частью этого процесса, так же как и сегодняшнее задание пройти вместе с ней половину Королевского Парка Свободы…

Передо мной стояла задача пройти сквозь парк быстро. Но кто в Парке Свободы ходит быстро? Здесь так много интересного. Она отвела мне на прогулку один час, но я потребовал три. Это был компромисс. Как бумажные брюки, которые я носил, несмотря на нудистские верования Джил.

Рано или поздно она найдет себе кого-нибудь с более рельефной мускулатурой, или меня переборет лень, и мы расстанемся. Пока что… Мы умудрялись быть вместе. Мне казалось вполне разумным позволить ей закончить процесс моего физического воспитания.

Наконец она заметила меня и закричала:

— Рассел! Я здесь.

Звук ее голоса был слышен, должно быть, в другом конце парка. Вместо ответа я поднял руку в стиле семафор — медленно над головой и медленно вниз.

Одновременно с моей рукой на землю замертво упали все полицейские глаза Королевского Парка Свободы.

Джил осмотрелась, глядя в изумленные лица и на золотые баскетбольные мячики, лежащие в кустах и на траве. Несколько неуверенно она подошла ко мне и спросила:

— Это ты сделал?

— Да. Если я снова махну рукой, они все поднимутся в воздух.

— Я думаю, тебе лучше будет поднять их, — уверенно сказала Джил.

У нее было такое тонкое лицо. Величественным жестом я повторил сигнал семафора, но, естественно, полицейские глаза продолжали лежать там, куда свалились.

Джил спросила:

— И что это с ними произошло, интересно?

— Это все Рон Коул. Помнишь его? Тот самый, что гравировал пустые пивные бутылки для Стойбена.

— Ой, помню. А как он это сделал?

Мы пошли к Рону, чтобы спросить, как он это сделал.

Очень пристойный мужчина, напоминающий преподавателя колледжа, взвыл и сломя голову пронесся мимо нас. В следующее мгновение мы увидели, как он изо всех сил пнул полицейский глаз, словно это был футбольный мяч. Золотая сфера с треском распалась, но мужчина снова завыл, подпрыгнул и начал топтать ее содержимое.

Мы проходили мимо изуродованных, раскрошенных золотистых оболочек, лопнувших резонаторов, погнутых параболических отражателей. Нам встретилась одна очень гордая и раскрасневшаяся леди. У нее на руках болтались браслеты из медных торовых трансформаторов. Какой-то мальчишка собирал камеры. Может быть, он решил, что сможет продать их потом, когда выйдет из Парка.

Уже через минуту вокруг нас не было ни одного целого полицейского глаза. Впрочем, не все были заняты тем, что ломали системы наблюдения. Джил долго шла, повернув голову на консервативно одетую группку, таскавшую в руках транспарантики: «СНОШЕНИЕ ТОЛЬКО РАДИ РОЖДЕНИЯ».

Джил несколько раз спросила меня: всерьез ли они это затеяли? Их лидер с угрюмым лицом вручил нам листовки, в которых говорилось о том, что все попытки Человека изменить самого себя через вмешательство в генную структуру и через эксперименты по выращиванию детей в пробирках, суть зло и богохульство. Если они придурялись, то делали это очень здорово. Потом мы прошли мимо семерых маленьких мужчин, каждый ростом не больше трех-четырех футов. В центре их группы плыла высоченная и очень красивая брюнетка. Мужчины носили средневековые наряды. Мы оба уставились на них, но только я заметил, что мужчины загримированы и намазаны ОТ-БЕЛом, Африканские пигмеи, догадался я. Наверняка они отбились от туристической группы, которую субсидирует ООН, а брюнетка, должно быть, их гид.

Рона Коула не оказалось там, где мы с ним расстались.

— Наверное, он решил, что осторожность лучше, чем трусость. Поэтому он просто скрылся, чтобы никто не сказал, что он струсил. Скорее всего он правильно сделал, — заключил я. — Ведь еще никто не сбивал сразу все полицейские глаза.

— А это не запрещено законом?

— Нет, но это излишество. Его могут как минимум изгнать из парка и лишить права посещения.

Джил потянулась на солнышке. Она была вся такая золотистая и такая большая. Наконец она проговорила:

— Я пить хочу. Тут нигде нет фонтана поблизости?

— Конечно есть. Если только никто не перекрыл в нем воду, ведь мы в…

— Парке Свободы, я знаю. Ты хочешь сказать, что они не охраняют здесь даже фонтаны?

— Стоит сделать хоть одно исключение из правил, и весь пирог свободы будет растаскан по кускам. Когда кто-нибудь ломает фонтан, они дожидаются ночи и починяют его. Так, нам сюда… Но если я увижу кого-нибудь, ломающего фонтан, я тут же брошусь на него с кулаками. Как, впрочем, и любой из нас. И к тому же, если ты проведешь половину своего праздника, отдыхая под звуковым парализатором, решение больше не ломать фонтаны само придет тебе в голову.