Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Невинность и страсть - Джонс Лиза Рене - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Она не шутила, сказав, что этот человек ее подавляет, и в его присутствии не составляет особого труда понять, как она себя чувствует.

— Кстати, кофе уже готов, — напоминает Аманда в отчаянном, почти болезненном, но напрасном стремлении услышать хотя бы единое слово одобрения. Суетливо хватает со стола свою чашку и торопится к двери. Комптон отступает, чтобы освободить ей путь, однако неотрывно смотрит на меня бесстрастным непроницаемым взглядом. Моя уязвимость, податливость, на которых так искусно играл Майкл, сразу дают себя знать и делают меня похожей на Аманду. По венам струится огненная лава; усмиряю жар усилием воли. Так просто, так легко и естественно уступить этому человеку, пойти на поводу, польстить, доставить удовольствие. Ужасно, что во мне все еще живет эта рабская слабость!

Я уже совсем не такая, какой была с Майклом, напоминаю себе. Наивность и неопытность ушли в прошлое. Отказываюсь подчиниться силе этого человека, несмотря на явный магнетизм его присутствия, хотя не могу не признать необыкновенную мужскую привлекательность босса. Полностью контролирую себя. К тому же он мой непосредственный начальник, а не потенциальный любовник.

Марк подходит к кофейной машине, наполняет свою чашку и, не спрашивая, мою тоже. Взгляды встречаются; в его глазах блестит сталь, а проявление вежливой заботы воспринимается как попытка подавить волю. Он даже не поинтересовался, хочу ли я еще кофе. Просто решил, что хочу, и поэтому я обязана его пить. Необходимо срочно, без промедления, установить допустимые границы влияния. Не притронусь к чашке!

В следующее мгновение Комптон усаживается напротив, что позволяет ему держать под контролем всю комнату. Неотрывно смотрю в его ледяные глаза и осмеливаюсь не отводить взгляда. Пытаюсь доказать себе, что таким способом демонстрирую силу, хотя в глубине души понимаю: работая здесь, придется покорно выполнять все без исключения приказы этого человека.

— Не был уверен, что вы сегодня придете, — наконец произносит Комптон.

— Почему? Я же обещала.

Несколько секунд длится молчание, а потом он едва заметно улыбается, достает из папки листок и карандаш и придвигает мне.

— Я принял вас без собеседования, основываясь на интуиции. А интуиция практически никогда меня не подводит. Будьте добры, подтвердите это самонадеянное заявление. — Он берет баночку с сухими сливками.

Смотрю в листок. Десять вопросов, и все касаются искусства средних веков.

— Начинайте, — мягко велит Комптон.

Поднимаю глаза и вижу, что он удобно устроился с чашкой кофе и явно намерен наблюдать за моей работой. Хочет унизить, но я не допущу, чтобы это произошло. Упрямо сжимаю губы и беру карандаш. Чувствую, как пристально он смотрит, и с досадой ощущаю, что рука слегка дрожит. Люди, подобные ему, не пропускают красноречивых мелочей. Он прекрасно видит дрожь и в очередной раз убеждается в своем неоспоримом влиянии.

Усилием воли прогоняю из головы туман и концентрирую внимание на вопросах: они, конечно, очень профессиональны, но для меня сложности не представляют. Быстро отвечаю и поворачиваю листок, чтобы Комптон мог проверить.

Он продолжает сидеть, откинувшись на спинку кресла в обманчиво раскрепощенной позе, и холодно, бесстрастно за мной наблюдает. Не трогает листок, но обращает внимание на мою чашку.

— Вы не пьете кофе, мисс Макмиллан.

— Уже и так превысила свою дневную норму.

— Нормы для того и существуют, чтобы их нарушать.

— От избытка кофеина трясутся руки. — Лживые слова выскакивают прежде, чем успеваю их остановить. И откуда только берется это трусливое вранье?

Он наклоняется, и я ощущаю его чистый, чуть пряный запах.

— А вам не кажется, что выпить вместе по чашке кофе — все равно что отпраздновать новое сотрудничество?

Брошенный вызов электризует воздух, равно как не поддающаяся определению энергия, от которой горло сжимается, а сердце испытывает на прочность грудную клетку. Речь идет всего лишь о чашке кофе, и все же ясно, что на карту поставлено нечто совсем иное; что это тоже тест, но касается он не компетентности, а скорее его самого. И меня. Непонятно почему, но хочется уступить, доставить удовольствие. Ничего странного, думаю я. Этот человек ожидает, что все окружающие готовы постоянно и безоговорочно подчиняться. Увы, поступить против его воли и в то же время остаться в галерее не удастся. Убеждаю себя, что только поэтому меняю недавно принятое, вполне осмысленное решение. Я вовсе не слаба, а он контролирует работу, но не меня. Беру чашку и начинаю медленно пить.

Глава 7

Цежу почти холодный кофе и из-под ресниц наблюдаю за боссом, который бесстрастно проверяет тест. Этот человек властен, категоричен, самоуверен — сочетает в себе невыносимые качества, и все же я покорно пью кофе, чтобы ему угодить. В трусливом поведении не было бы ничего опасного, будь Марк просто моим новым начальником. Увы, на деле все сложнее. В глубине души сознаю, что покорена и этой галереей, и личностью управляющего. Он интересует меня так, как не должен интересовать во избежание крупных неприятностей.

Снова подношу чашку к губам и стараюсь удержать во рту горькую жидкость, чтобы запомнить, что делает со мной этот безжалостный тиран. Нет, невыносимо! Поскорее глотаю остатки кофе.

Он тут же поднимает голову, и мне с трудом удается сохранить непроницаемое выражение лица. Безупречные губы изгибаются в легкой улыбке, в глазах вспыхивает свет, значение которого не могу, но, к сожалению, мучительно хочу понять.

— Поздравляю, мисс Макмиллан. Первый тест вы успешно сдали.

Создается впечатление, что говорит он вовсе не о десяти вопросах, а о чем-то совсем ином. Скорее всего об исполнении его «просьбы», ведь я выпила кофе вопреки собственному желанию.

— А вы сомневались? — уточняю, напомнив себе, что говорю о средневековом искусстве, а не о кофе.

— Я ведь принял вас без собеседования.

— Да. — В душе вспыхивает острый страх: а вдруг он сделал это потому, что я спросила о Ребекке? Потому что увидел во мне ее преемницу? Если объяснение верно, то ничего хорошего ожидать не приходится. Пытаюсь спрятать опасения за напускной смелостью. — Но почему? Вы совсем не похожи на человека, склонного к опрометчивым поступкам.

— А почему вы, мисс Макмиллан, сразу согласились, не только не осведомившись, сколько будете получать, но даже не спросив, во сколько приходить на работу?

Сердце едва не останавливается от ужаса, однако стараюсь держаться твердо и не пасовать перед этим великолепным мужчиной, а в его лице перед всей сильной половиной человечества. Опыт поражений слишком богат.

— Согласилась, потому что люблю живопись и летом свободна от основной работы. А поскольку знаю о галерее намного больше, чем вы обо мне, решение трудно назвать необоснованным. Таким образом, мяч снова на вашей стороне, мистер Комптон. Ответьте, почему же вы обошлись без собеседования?

Мое упорство босса не забавляет. Больше того, не могу утверждать, что он не выглядит слегка раздраженным. Сверлит меня стального цвета глазами — такими пронзительными, что кровь одновременно леденеет и закипает. Парализует волю. Не позволю этому человеку себя пугать!

— Хотите узнать, почему я вас нанял?

— Я этого не ожидала.

— Зачем же предлагали услуги, если не верили, что их примут?

— Момент страсти, — признаю не очень охотно. — И свободное лето.

Он слегка кивает, показывая, что принимает ответ.

— Я почувствовал, понял и разделил вашу страсть.

В горле мгновенно пересыхает; слова падают между нами тяжелыми каплями, воздух сгущается от напряженного, не нуждающегося в словах осознания, которое я беспомощно пытаюсь прогнать. Он не для меня. И даже само это место не для меня. Все принадлежит Ребекке.

— Вы произвели на меня сильное впечатление, мисс Макмиллан, а это нелегко сделать, — тихо добавляет он.

От этих слов дыхание сбивается. С ужасом чувствую, что, несмотря на все рассуждения, отчаянно хочу заслужить одобрение властителя мира и нуждаюсь в подтверждении его искренности. Не хочу хотеть. Не хочу нуждаться. И все же… хочу и нуждаюсь. Выжидаю три удара сердца, чтобы немного успокоиться, и задаю вопрос, на который должна получить ответ: