Рассказы о необыкновенном - Ефремов Иван Антонович - Страница 3

Я плыл. Хорошо, что мы не далеко отплыли на лодке. Наконец я ощутил ногами твёрдое дно и так обрадовался, что выплыл сам, без посторонней помощи. Выходя из воды, у меня дрожали ноги, а на встречу мне шёл один из рыбаков и дед Игнат. Рыбак что – то громко ругался, а я про себя, а может и громко всё твердил:

– Я сам выплыл и научился плавать!

Потом услышал голос деда Игната:

– Ох и достанется вам от родителей.

Но мне это было не страшно. Я только спросил:

– А где мой друг? – спросил я у деда.

– Друг твой у меня в сторожке греется. Пойдём туда – он сильно напуган. Пусть отойдёт немножко – его вытащил один из рыбаков и передал мне, а потом уплыли.

Рыбак видит, что чувствую себя нормально, обратился к деду:

– Игнат, ты не рассказывай ничего родителям, пусть сами оправдываются, а я пошёл к своей лодке, хорошо?

Мы с дедом вошли в его сторожку. Васька уже отошёл от испуга и пил чай. Всё, что мог сказать – сказал:

– Васька! Я сам выплыл, я научился плавать!

Второй рассказ. Коллекционирование

Прошли года и я не только научился плавать и нырять, но и освоил все виды спортивного плавания. Становился чемпионом в одном из видов плавания и много раз сам спасал тонущих людей, но уже не было такого страха, как в детстве, что утону, но за других я очень боялся.

Я и мой старший брат много помогали родителям во всём. Собирали абрикосы и отправляли на чердак дома, там разлаживали в один слой для сушки. Срывали виноградные гроздья и заполняли ими бочки. Помогали засаливать арбузы, но самым противным для меня было отделять кукурузные зёрна от початков, но и многое другое. Как мы переехали в Крыму в другой колхоз, рядом с курортным городком Саки, где находилось единственное большое озеро, то времени на гулянки с друзьями не хватало. Я ходил в первый класс и у меня появились новые друзья, новые увлечения – мы больше пропадали в катакомбах.

Старший брат у меня учился в 4 классе и его увлечения меня не интересовали, у него свой круг интересов и свои друзья, а пересекались мы с ним только дома, когда работали вместе по дому или помогали в колхозе собирать в саду яблоки и другие фрукты. Я гордился им, что он в таком возрасте научился водить машину, как её называли в то время «полуторкой». Ему доверяли в саду вывозить ящики с фруктами, а я только мог собирать «паданки» и слаживать в ящики.

Однажды отец попросил меня выкопать под виноградник ямки, чтобы пересадить. Я не торопясь взял лопату и пошёл к месту, где должен копать – рядом с забором. Через забор жили наши соседи. Мои родители уже познакомились с ними, у них была единственная дочь Жанна и я учился с ней в одном классе, но ходили мы в школу раздельно, так как в то время не принято было ходить с девочками. Она коллекционировала фантики для конфет и марки. У меня никакого хобби не было, то есть увлечения, оно у меня появилось – не надолго. Как мы переехали из Балаклавы, где было рядом море и где я мог вдоволь плавать, и там впервые научился, то здесь море было в двадцати километрах, а до озера около города Саки тоже не близко, то моё увлечение плаванием накрылось. Оставалось тоже собирать фантики, как моя соседка. Но это не моё увлечение – собирать фантики и марки.

Я не торопясь начал лопатой ковырять верхний слой земли, а сам чувствовал, что за мной кто-то за забором, из-за кустов, наблюдает. Не люблю, когда наблюдают. Я поднял маленький камушек с земли и бросил в кусты, а оттуда:

– Ты что, дурак, кидаешься? – услышал голос соседки одноклассницы Жанны. Она вышла из кустов, подошла вплотную к забору и продолжала:

– Ты почему ни с кем не дружишь и не играешь? Хочешь со мной дружить, я тебе покажу марки и фантики – у меня их много? Наши родители же дружат.

– Вот ещё не хватало – с девчонками дружить. У меня много друзей в школе. Мы ходим в катакомбы после школы.

Катакомбы находились рядом со школой и учителя не одобряли, что мы сразу после школы многие уходили под землю. Некоторые сбегали и прятались там. Вход в катакомбы закладывали, но кто-то всё равно делали лаз и пробирались туда – наверно в поисках оружия или ещё чего-нибудь. В послевоенное время в катакомбах находилось много оружия и всякой утвари, где прятались партизаны. Это всех привлекало и заманивало, что-нибудь найти в этих подземельях.

– Мне нужно копать и не мешай мне, иди рассматривай свои фантики – продолжал я, а любопытство не покидало посмотреть марки.

У нас многие мальчишки в классе коллекционировали марки и мой новый друг Петька тоже собирал марки и приносил в школу и мы смотрели – мне понравились. Петька жил через три дома от нас, но они часто с бабушкой уезжали после школы в город. И в этот раз его не было дома.

– Надо же – деловой, да у меня марок больше, чем у Петьки. – Она отошла от забора и недовольная пошла к себе домой.

Обиделась, ну и чёрт с ней – мне всё равно некогда и я дальше продолжал раскапывать ямку, но она не поддавалась, грунт был плотный. Здесь без лома не обойтись и бросив лопату, пошёл за ломом. Лом для меня был тяжёлый, но я всё равно поднимал его и долбил – пока мозоль не вскочила на ладони. Ещё удар и земля провалилась куда-то в неглубокий колодец около метра.

Я залез в него с ведром и насыпал землю в ведро, а потом поднимал на верх и высыпал. Ну и работка, и зачем я это делаю – может не понадобится такая яма? Может подождать отца?

Но меня заинтересовал этот колодец. А вдруг там клад? Петька рассказывал, как он игрался около своего старого дома, копал ямку и нашёл в земле кувшин с монетами и перепрятал его от родителей. Он приносил одну монету в школу и показывал мне – 1896 года медные пять копеек. Я всё быстрей стал выбирать землю, как неожиданно наткнулся на сгнившую от времени красноармейскую фуражку, а от неё остался козырёк, звёздочка и рядом лежала портупея кожаная, местами повреждённая и кобура раскрытая – рядом пистолет с барабаном.

Я в первую очередь схватил пистолет и стал его рассматривать, в барабан входило семь патронов. Вместе с наганом я вылез с колодца и направился к дому с мыслью, а куда же его спрятать? Не долго думая, пока родителей и брата нет дома я залез на чердак и там надёжно припрятал находку. Осмотревшись, что меня никто не заметил, слез с чердака и в раздумье подошёл к колодцу. Дальше я его чистить не стал – лучше подожду отца.

Когда отец вернулся с работы, я его встретил и показал колодец и рассказал как было, но про пистолет, конечно, не сказал. Оружия после войны все находили много, особенно мальчишки и в катакомбах. У всех почти были штык – ножи, многие находили гранаты, пистолеты и винтовки, которые сдавали в милицию, а кто хранил у себя дома, много было патронов всяких – разного калибра. У нас за фермой в силосной яме даже валялся перевёрнутый немецкий танк.

Я с нетерпением ждал момента, когда смогу просмотреть свою находку – наган. На следующий день после школы, когда никого не было дома, залез на чердак и там начал его рассматривать. Наган немного проржавел, особенно ручка. Обод ручки был металлический, а сама ручка деревянная из какого-то красного дерева, уже подгнившая. Я потрогал ручку, она шаталась, но не выходила с ободка. Надо её выбить – пришла в голову неудачная мысль и взял рядом лежащий металлический стержень вместо молотка. Удар не сильный, но деревянная ручка вылетела из ободка и сам ободок лопнул. Ну и рухлядь – так я его разломаю. Надо его почистить. Я знал, что курок взводить опасно, проверил барабан – он свободно крутился, опустив барабан, с трудом, но осторожно вытащил патроны. Очистил – как мог от ржавчины наган, я его завернул в тряпку, потом спустился с чердака и пошёл к другу Петьке – хотел ему показать, но его не оказалось дома и когда возвращался назад, около своего дома у калитки стояла Жанна и она мне отрапортовала: