Три версты с гаком - Козлов Вильям Федорович - Страница 19

— Тебе ведь тоже отпускают деньги на ремонт, — сказал Мыльников.

— Деньги! — вздохнул председатель. — Кот на плакал... Я до сих пор клуб не могу отремонтировать.

— А я в этом году заложил для рабочих новый двухэтажный дом. Вся моя смета до последней копей ки ушла на это. Мне ведь тоже деньги с потолка не сыплются.

— На те средства, что вы списали на разбитую продукцию да технику, можно было не три каких-то километра заасфальтировать, а все сто, — сказал Носков.

— Ты, Евграфыч, нажимай на Осинского, а я тебе лучше автобусную остановку сооружу. Железная арма тура, цемент и надпись бронзой: «Смехово»!

— С худой овцы, хоть шерсти клок, — засмеялся председатель. — К осени сделаешь?

— Мыльников слов на ветер не бросает, — пряча хитрые глаза, улыбнулся Алексей Иванович.

— А дорогу приводить в порядок начнем с будущей весны...

— Что ты все заладил о дороге да о дороге? — перебил Мыльников. — Артему совсем не интересны наши с тобой разговоры...

— Почему же, — возразил Артем. — Очень даже интересны...

— Да, у вас ведь машина! — посочувствовал Мыльников.

«Газик» наконец выскочил на асфальт и обрадованно рванулся вперед. В железные крылья застучали комья грязи.

— Как приятно после плохой дороги вырваться на шоссе, — оптимистически сказал Алексей Иванович, выжимая до отказа акселератор.

2

С утра до вечера Артем возился на своем участке: ворочал тяжелые бревна, потолочины, доски, За эти не­сколько дней успел загореть. Работал с удовольствием, напевая что-то под нос. Устав, усаживался на здоровен­ный чурбак и отдыхал, поворачивая солнцу то грудь, то спину.

Но стоило лишь забренчать ведру у колодца, Артем бросал работу и выпрямлялся. Он все ждал, что появит­ся Таня, но за водой приходила ее сестра. 

Каждый вечер он совершал получасовую прогулку от станции до речки Березайки и назад. Велосипедисты и мотоциклисты проложили вдоль железнодорожного по­лотна твердую узкую тропинку. Иногда они обгоняли Ар­тема, и ему приходилось вставать на шпалы или спу­скаться с насыпи.

Шагая по тропинке и сбивая кривой березовой пал­кой маленькие камешки, он слушал соловьиное пение. Причем соловьи никогда не пели разом: сначала один, по­том второй, третий... Случалось, Артем останавливался у семафора и подолгу слушал этот удивительный поеди­нок. Он где-то читал, что соловьи никогда не дерутся из-за своих невест. Соперники соревнуются в пении. Вме­сто диплома победитель этого благородного конкурса по­лучает сердце соловьихи, а посрамленный противник удаляется попытать счастья в другой роще.

Березовая роща, где пели соловьи, находилась за Березайкой, по правую сторону железнодорожного моста, а слева по берегам речки раскинулся большой зеленый луг. Постепенно бор наступал на луг. Огромные сосны величественно разбросали свои ветви над невысокой тра­вой, усыпанной шишками. Сосны росли на приличном рас­стоянии друг от друга, потому и вымахали такими мо­гучими.

С этого места Артем обычно наблюдал закат солнца. В прохладные дни над Березайкой колыхался низкий туман, а над соснами разливалось сияние. Если на небе были облака, то они каждую минуту меняли свой цвет. Из снежно-белых становились воздушно-розовыми, потом наливались густой желтизной с красноватой каймой вни­зу, затем вспыхивали огнем, зажигая ровные стволы со­сен, и, наконец, застывали в величественной неподвижно­сти, вобрав в себя все цвета радуги.

В такие минуты становилось тихо. На дереве не шеве­лилась ни одна ветка, даже умолкали соловьи. Длинный летний день уступал свое место короткой звездной ночи.

Возвращаясь обратно в быстро сгущавшихся сумерках по извилистой лесной дороге, Артем слышал, как попис­кивали птахи, устраиваясь на ночь, неподалеку всякий раз резко кричал дергач. Майские жуки перелетали че­рез дорогу и шлепались в листья; в лунном отблеске, на обочине, бесшумно роились какие-то ночные букашки. Один раз на дорогу выкатился еж и, не обращая внима­ния на человека, неторопливо потрусил по своим ежиным делам.

Еще издалека Артем услышал музыку. Она настойчи­во влезала в уши, вытесняя все остальные звуки. На танцплощадке включили радиолу. Впереди замигали ог­ни стрелок, вспыхнули прожектора, осветив танцующих. И Артем вспомнил, что сегодня суббота. Проходя мимо пятачка, он вдруг подумал, что среди танцующих может быть и Таня. Вытягиваясь на носках, он всматривался через ограду, стараясь увидеть ее, но на площадке было много народу.

Забравшись в палатку, Артем разулся, лег на раскла­душку и, поставив на грудь транзисторный приемник, стал крутить ручку настройки. Прослушав последние из­вестия, он стремительно встал и, натянув на себя белую рубашку, пошел на танцплощадку. Заплатив прямо у вхо­да двадцать копеек за билет, он прислонился к перилам и стал смотреть на танцующих.

Хозяевами здесь себя чувствовали шестнадцати-восемнадцатилетние подростки. Их было большинство, и держались они довольно вызывающе. Толкали друг дру­га и танцующих, громко гоготали, отпускали плоские шуточки девушкам, которые держались небольшими стайками. Танцевали и парень с парнем, причем кривля­лись во всю мочь, и в большинстве — девушки с девуш­ками. Были и взрослые парни и девушки, которым уже за двадцать. Эти тоже держались своей компанией. Даже был один капитан, военный моряк, в фуражке с кокар­дой. Отпускник, наверное. Он танцевал с маленькой пух­лой блондинкой, которая, взглянув на Артема, что-то ска­зала своему кавалеру, и они оба рассмеялись. Поймав взгляд Артема, капитан смущенно улыбнулся, как бы да­вая понять, что они ничего обидного не имели в виду. Таня была здесь. Она танцевала с высоким длинно2

С утра до вечера Артем возился на своем участке: ворочал тяжелые бревна, потолочины, доски, За эти несколько дней успел загореть. Работал с удовольствием, напевая что-то под нос. Устав, усаживался на здоровенный чурбак и отдыхал, поворачивая солнцу то грудь, то спину.

Но стоило лишь забренчать ведру у колодца, Артем бросал работу и выпрямлялся. Он все ждал, что появится Таня, но за водой приходила ее сестра. 

Каждый вечер он совершал получасовую прогулку от станции до речки Березайки и назад. Велосипедисты и мотоциклисты проложили вдоль железнодорожного полотна твердую узкую тропинку. Иногда они обгоняли Артема, и ему приходилось вставать на шпалы или спускаться с насыпи.

Шагая по тропинке и сбивая кривой березовой палкой маленькие камешки, он слушал соловьиное пение. Причем соловьи никогда не пели разом: сначала один, потом второй, третий... Случалось, Артем останавливался у семафора и подолгу слушал этот удивительный поединок. Он где-то читал, что соловьи никогда не дерутся из-за своих невест. Соперники соревнуются в пении. Вместо диплома победитель этого благородного конкурса получает сердце соловьихи, а посрамленный противник удаляется попытать счастья в другой роще.

Березовая роща, где пели соловьи, находилась за Бе-резайкой, по правую сторону железнодорожного моста, а слева по берегам речки раскинулся большой зеленый' луг. Постепенно бор наступал на луг. Огромные сосны величественно разбросали свои ветви над невысокой травой, усыпанной шишками. Сосны росли на приличном расстоянии друг от друга, потому и вымахали такими могучими.

С этого места Артем обычно наблюдал закат солнца. В прохладные дни над Березайкой колыхался низкий туман, а над соснами разливалось сияние. Если на небе были облака, то они каждую минуту меняли свой цвет. Из снежно-белых становились воздушно-розовыми, потом наливались густой желтизной с красноватой каймой внизу, затем вспыхивали огнем, зажигая ровные стволы сосен, и, наконец, застывали в величественной неподвижности, вобрав в себя все цвета радуги.

В такие минуты становилось тихо. На дереве не шевелилась ни одна ветка, даже умолкали соловьи. Длинный летний день уступал свое место короткой звездной ночи.

Возвращаясь обратно в быстро сгущавшихся сумерках по извилистой лесной дороге, Артем слышал, как попискивали птахи, устраиваясь на ночь, неподалеку всякий раз резко кричал дергач. Майские жуки перелетали через дорогу и шлепались в листья; в лунном отблеске, на обочине, бесшумно роились какие-то ночные букашки. Один раз на дорогу выкатился еж и, не обращая внимания на человека, неторопливо потрусил по своим ежиным делам.