Так велела царица - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 3

— Исполню, государыня, все въ точности, согласно твоей вол?,—почтительно кланяясь отв?тилъ князь.

— И еще, — прибавила государыня, — скажи, кому сл?дуетъ, что я обоихъ моихъ пл?нниковъ р?шила сд?лать графами. Отнын? они должны называться графами Скавронскими, а мать ихъ графинею. Понялъ, князь?

— Понялъ, государыня. Все будетъ исполнено, какъ ты приказать изволила.

И съ новымъ низкимъ поклономъ св?тл?йшій князь Меньшиковъ покинулъ кабинетъ императрицы.

Н?ТЪ! Что же это за пытка такая! Заперли въ четырехъ ст?нахъ и морятъ насъ, точно гусей на убой передъ святками… Коли р?шили казнить, такъ ужъ пускай казнятъ, только бы скор?е… А то н?тъ силъ сид?ть зд?сь дольше, ожидать.

Такъ сердитымъ голосомъ говорилъ 12-л?тній Мартынъ Скавронскій, б?гая по большой св?тлой горниц?, точно маленькій львенокъ, запертый въ кл?тку. Его мать сид?ла въ углу на лавк?, сложивъ руки.

Съ т?хъ поръ, какъ ее, съ двумя ея сыновьями, увезли изъ Дагобена, она почти все время проводила въ молитв?, со страхомъ ожидая, что, не сегодня — завтра, ее разлучатъ съ ея д?тьми.

Изъ Дагобена вс?хъ троихъ повезли прямо въ городъ Ригу, гд? начальникъ края, князь Р?пнинъ, вел?лъ ихъ привести къ себ?.

— Васъ зовутъ Марія Скавронская? — спросилъ онъ сухо.

— Да, — чуть слышно отв?чала б?дная крестьянка.

— А тебя — Мартынъ Скавронскій? — спросилъ князь, обращаясь къ старшему мальчику.

— Да, меня зовутъ Мартынъ Скавронскій, а моего младшаго брата — Иванъ Скавронскій, и мы, — прибавилъ см?ло спрошенный, — никакой вины за собой не знаемъ, и ни въ чемъ не провинились… За что-же насъ увезли изъ Дагобена?

— Это вы узнаете въ Петербург?, куда вел?ла васъ привезти сама императрица, — отв?тилъ князь Р?пнинъ. — Кстати, — прибавилъ онъ, — не помните ли, была у вашего отца сестра?…

— Какъ же, была, только мы ее не помнимъ… Она… — и Мартынъ хот?лъ было еще что-то прибавить, но мать въ испуг? быстро подскочила къ нему и закрыла ему ротъ рукою.

— Молчи, Мартынъ! — крикнула она, — ты погубишь насъ вс?хъ!..

Князь Р?пнинъ больше не разспрашивалъ. Онъ вел?лъ лишь въ тотъ же день приготовить дорожную колымагу и приказалъ солдатамъ отвезти Марію Скавронскую и ея сыновей въ Петербургъ «подъ кр?пкимъ карауломъ» и по дорог? не разговаривать съ ними, не спрашивать ихъ ни о чемъ.

Дорога длилась долго-долго, несмотря на то, что везд? по пути уже знали, что по повел?нію самой царицы везутъ въ Петербургъ какихъ-то крестьянскихъ мальчиковъ и что сама императрица приказала, чтобы везли ихъ какъ можно скор?е.

По вотъ, они прибыли и въ Петербургъ. Ихъ пом?стили въ одной изъ отдаленныхъ комнатъ дворца, поставивъ у дверей на страж? чуть не ц?лый десятокъ солдатъ.

Дни проходили за днями, — но къ нимъ никто не приходилъ, кром? стараго, глухого привратника, приносившаго имъ ?ду, и который на вс? вопросы отв?чалъ: «не слышу!»

Съ каждымъ днемъ сердце Маріи Скавронской сжималось все бол?е и бол?е въ страх? за участь ея д?тей, а голова была наполнена самыми тяжелыми и печальными мыслями. Б?дная женщина уже р?шила, что не сегодня-завтра и ее, и ея дорогихъ мальчиковъ поведутъ на казнь, хотя ровно никакой вины за собой не знала.

Какъ-то разъ утромъ, у дверей комнаты, въ которой сид?ла Марія и ея сыновья, раздался легкій стукъ. Марія и ея младшій сынъ вздрогнули и прижались одинъ къ другому.

— Это ужъ, нав?рно, пришли за нами, чтобы вести насъ на смерть! — сказалъ Мартынъ. — Но не бойся ничего, матушка. Мы съ братомъ умремъ, какъ честные, храбрые люди, — произнесъ онъ твердымъ голосомъ, съ пылающими глазами.

Дверь горницы, гд? находились оба мальчика и ихъ мать, распахнулась, и неслышно ступая по мягкимъ коврамъ, вошелъ челов?къ въ нарядномъ, обшитомъ позументами, н?мецкомъ кафтан?, въ с?домъ парик? на голов?. У него было очень важное лицо. За нимъ двое людей, од?тыхъ точно такъ же, внесли огромный ящикъ и поставили его посреди комнаты.

При вид? этихъ важныхъ, нарядныхъ господъ Марія Скавронская быстро встала со своего м?ста и низко поклонилась имъ, по-крестьянски, въ поясъ. Сыновья ея посл?довали прим?ру матери. Каково-же было ихъ изумленіе, когда трое важныхъ господъ, выстроившись въ рядъ, отв?сили и имъ, въ свою очередь, такой низкій поклонъ, какимъ кланяются только очень знатнымъ особамъ. Марія р?шила, что важные господа захот?ли посм?яться надъ б?дными пл?нниками. Испуганная, она поклонилась еще ниже, чтобы какъ-нибудь умилостивить важныхъ господъ.

Люди въ шитыхъ кафтанахъ снова отв?тили новымъ поклономъ и на этотъ разъ еще бол?е низкимъ, такимъ низкимъ, что ихъ б?лые парики чуть-чуть что не коснулись пола.

СКАВРОНСКАЯ и ея сыновья стояли какъ громомъ пораженные. Они не знали, что подумать… Такъ изд?ваться надъ б?дными пл?нниками! Это было ужасно! И, чтобы умилостивить своихъ мучителей, несчастная Марія начала отв?шивать поклонъ за поклономъ, все ниже и ниже, ни на минуту не останавливаясь, шепнувъ д?лать то же обоимъ сыновьямъ. Но къ ужасу крестьянки, вошедшіе господа отв?чали ей еще бол?е низкими и почтительными поклонами.

Наконецъ, Марія не выдержала.

— Добрые господа! — вскричала она голосомъ, въ которомъ слышались рыданія. — Не изд?вайтесь надо мною, если въ сердц? вашемъ есть капля жалости ко мн? и къ моимъ несчастнымъ сиротамъ. Если уже р?шено вести насъ на казнь, то ведите насъ, только не томите больше! Не см?йтесь надъ нами, милостивые господа!

И она тяжело рухнула въ ноги старшему изъ вельможъ, какъ мысленно назвала людей въ шитыхъ кафтанахъ.

— На казнь!? Господь съ тобою, матушка-графиня! — послышался надъ нею испуганный голосъ, и вс? трое людей въ кафтанахъ со вс?хъ ногъ бросились поднимать ее съ полу.

— Графиня? Какая графиня? — испуганно и растерянно прошептала Скавронская, оглядываясь во вс? стороны. — Гд? ты ее видишь, милостивый господинъ?

— Матушка, ваше сіятельство, вы то сами и изволите быть графиней… а мы не господа, не извольте насъ называть такъ… Мы только придворные лакеи и пришли, по приказу его св?тлости князя Меньшикова, служить ихъ сіятельствамъ, молодымъ графчикамъ. Къ вамъ-же сейчасъ явятся д?вушки-камеристки и проведутъ васъ въ ваши аппартаменты! — сказалъ старшій изъ людей, снова отв?сивъ низкій поклонъ Скавронской.

На этотъ разъ испуганная крестьянка даже не поклонилась ему въ отв?тъ. Страхъ на лиц? ея см?нился самымъ крайнимъ удивленіемъ. Широко раскрытыми глазами смотр?ла она на троихъ странныхъ господъ, въ шитыхъ золотомъ кафтанахъ и ничего не говорила.

Въ ту же минуту, какъ въ сказк?, появились дв? пышно од?тыя въ нарядныя платья дамы, которыя съ глубокими поклонами и прис?даніями подошли къ Скавронской и почтительно поц?ловали руку у растерявшейся въ конецъ женщины.

— Ваше сіятельство! Не угодно-ли сл?довать за нами? Мы покажемъ вамъ ваши аппартаменты и од?немъ васъ, какъ подобаетъ вашему высокому званію.

И, взявъ подъ руки совершенно растерявшуюся Скавронскую, дамы почтительно повели ее изъ горницы.

— А вы, ваши сіятельства, молодые графы, — обратился въ то же время къ Мартыну и его брату старшій изъ лакеевъ, — извольте од?ться въ ваше парадное платье, присланное сюда его сіятельствомъ господиномъ обергофмейстеромъ двора…

А вы, ваши сіятельства, извольте од?ться въ парадное платье…

— Ба! Вотъ такъ штука, слышишь, Ваня?

Вм?сто казни, да прямо въ графы! — вскричалъ Мартынъ, разомъ оживившись и запрыгалъ по горниц?, хлопая въ ладоши. — Это мн? нравится!.. Ужасно нравится, признаюсь! Открывайте-же ваши сундуки, сударь, и показывайте намъ, что за наряды вы принесли съ собою!