Так велела царица - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 2

И говоря это, черноглазый Мартынъ проворно закрылъ дверь, потушилъ лучину и, чутко прислушиваясь, къ тому, что д?лалось на улиц?, поминутно смотр?лъ въ окно.

Но за окномъ все было тихо. Весь Дагобенъ (такое названіе носила деревушка, гд? происходило описываемое событіе) очевидно спалъ уже кр?пкимъ сномъ въ этотъ поздній часъ. Ни шороха, ни звука…

КАКЪ безумная, металась по своей убогой избушк? крестьянка, испуганная словами сына. Она то хватала посуду и безъ всякой ц?ли разставляла ее, то подб?гала къ своимъ сыновьямъ и, обнявъ ихъ, прижимала къ себ?, шепча молитвы. Слезы отчаянія лились изъ ея глазъ. Девяти л?тній Ванюша тоже горько плакалъ, глядя на мать. Лишь Мартынъ угрюмо хмурилъ свои темныя брови и кр?пко сжималъ свои еще д?тскія руки.

И вдругъ глаза его блеснули твердой р?шимостью.

— Не бойся, матушка! Я никому не позволю тебя обижать! — произнесъ онъ сурово, какъ взрослый. — пусть Ваня ложится спать… да и ты тоже ложись… Я лягу у порога и защищу тебя, если явятся враги.

— Н?тъ, н?тъ! Не до спанья сегодня, милый! — прошептала въ отв?тъ ему его несчастная мать. — В?дь каждую минуту сюда могутъ явиться солдаты…

Она не договорила… Ясно и гулко донесся до ихъ слуха топотъ лошадиныхъ копытъ, разомъ нарушившій мертвую тишину дагобенской улицы.

— Господи Боже! — въ ужас? вскричала Марія, — это они! Мы пропали, д?ти! Они сію минуту ворвутся къ намъ…

И она упала на кол?ни посреди избы, кр?пко прижимая къ груди своихъ сыновей. Слезы обильно струились но испуганному личику Ивана, въ то время, какъ Мартынъ, сжимая кулаки и сердито нахмуривъ брови, внимательно гляд?лъ на дверь…

Этотъ см?лый, отважный мальчикъ р?шилъ во что бы то ни стало защитить мать и брата отъ грозящей имъ опасности.

Между т?мъ, ясно послышались отд?льные звуки, возгласы… Еще минута, другая, и сильный ударъ въ дверь потрясъ ветхую избушку всю до основанія.

— Эй, кто тамъ? Открывай жив?е! — послышались голоса за порогомъ.

— Мы погибли! — прошептала въ ужас? крестьянка, еще кр?пче прижимая къ себ? своихъ сыновей.

— Слышишь, отворяй скор?е! — прокричалъ грубый голосъ за дверью, — а то мы разнесемъ вашу хату!

И снова посыпались удары одинъ за другимъ. Ветхая дверь не выдержала, затрещала и тяжело рухнула на полъ.

Въ ту же минуту шесть вооруженныхъ солдатъ ворвались въ горницу. Впереди вс?хъ находился сержантъ, начальникъ отряда.

— Ты Марія Скавронская? — обратился онъ къ испуганной хозяйк?.

Та хот?ла отв?тить и не могла. Страхъ, ужасъ, отчаяніе сковали уста несчастной женщины. Въ ту-же минуту черноглазый мальчикъ выскочилъ впередъ и, весь пылая гн?вомъ, крикнулъ сержанту:

— Не трогай мою мать, господинъ. Я никому не позволю ее обижать. Вы взяли отъ насъ отца и думаете, что теперь матушка беззащитна? Н?тъ, пока живъ я — Мартынъ Скавронскій, никто не посм?етъ обид?ть ее!..

— Вотъ такъ защитникъ! — грубо расхохотался сержантъ, — самого отъ земли едва видно, а туда-же. Связать его!.. — коротко приказалъ онъ солдатамъ.

Двое изъ нихъ бросились къ мальчику, и въ тотъ же мигъ Мартынъ почувствовалъ себя связаннымъ по рукамъ и ногамъ.

Остальные солдаты, исполняя приказаніе своего начальника, подошли къ крестьянк? и младшему ея сыну и, схвативъ ихъ за руки, потащили вонъ изъ избы.

— Куда вы ведете насъ? — прерывающимся голосомъ вскричала Марія, въ то время какъ Мартынъ д?лалъ нев?роятныя усилія, чтобы сорвать съ рукъ туго охватывающія ихъ веревки.

— Намъ приказано доставить васъ вс?хъ къ главному начальнику зд?шняго края, князю Р?пнину, — отв?тилъ сержантъ. — А больше мы ничего не знаемъ… Говорятъ, сама царица вел?ла, чтобы вы были доставлены къ князю… Мы ослушаться не можемъ… Наше д?ло — исполнить приказъ.

Въ горницу ворвались шесть вооруженныхъ солдатъ…

У крыльца стояла крытая кибитка. Въ нее усадили маленькую семью и повезли по улиц? Дагобена, гд? было тихо и спокойно попрежнему, и никто не зналъ о б?д?, случившейся въ эту ночь съ б?дной Маріей Скавронской такъ звали крестьянку) и ея двумя сыновьями.

НЕД?ЛЮ спустя посл? того, какъ изъ маленькой деревушки Дагобенъ была увезена крестьянка съ двумя сыновьями, въ одной изъ пышныхъ залъ царскаго дворца въ Петербург? происходилъ такой разговоръ:

— Ну, что? Ты исполнилъ, князь, мое приказаніе?

— Все исполнилъ, матушка-государыня… Уже сегодня утромъ, на зар?, вс?хъ троихъ привезли къ намъ въ Петербургъ. И, какъ угодно было теб?, государыня, никто въ Дагобен? не знаетъ, гд? они теперь…

— Спасибо, князь, спасибо!

Этотъ разговоръ происходилъ между императрицею Екатериною Алекс?евною и главнымъ ея министромъ и исполнителемъ ея приказаній, св?тл?йшимъ княземъ Александромъ Даниловичемъ Меньшиковымъ.

Это было 180 л?тъ тому назадъ, вскор? посл? смерти императора Петра Великаго. Незадолго до своей кончины царь заявилъ, что такъ какъ у него н?тъ сына-насл?дника, который могъ бы стать царемъ, то онъ желаетъ, чтобы государствомъ управляла, посл? его кончины, его возлюбленная супруга, царица Екатерина Алекс?евна.

И желаніе царя было исполнено: посл? смерти Петра, знатные вельможи провозгласили вдову царя русскою императрицею и р?шили, что она будетъ править государствомъ.

— Ты знаешь, князь, — снова обратилась императрица къ Меньшикову, — что я давно уже хот?ла, чтобы мои родственники находились зд?сь, при мн?… Теб? в?дь изв?стно, князь, что по рожденію я такая же простая крестьянка, какъ и вс? другіе жители Дагобена… Тамъ я родилась, тамъ прошло мое раннее д?тство… Въ юные годы меня, по б?дности, отдали въ семью лютеранскаго священника пастора Глюка. А когда русскія войска заняли нашу Лифляндію, я съ пасторомъ попала въ пл?нъ. Покойный мой великій супругъ, царь Петръ Алекс?евичъ, отличилъ меня и сд?лалъ своею женою, сд?лалъ русскою царицею… Онъ могъ выбрать себ? въ жены знатную принцессу, но предпочелъ меня и не посмотр?лъ на то, что я родомъ простая крестьянка… И изъ крестьянки и пл?нницы я стала супругой государя. Ставъ царицею, я не забыла, что у меня остались, тамъ, въ деревн?, б?дные. родственники. И вотъ я р?шила, чтобы они были привезены сюда… Но все это приходится д?лать тайкомъ отъ людей, никто не долженъ пока знать, что у теперешней императрицы Всероссійской есть родственники простые крестьяне… И такъ уже много люди болтаютъ зря о моемъ происхожденіи… А если-бъ ихъ увезли открыто, весь Дагобенъ узналъ-бы, а за нимъ и вся Лифляндія, а этого нельзя. Не хочу я этого… — заключила государыня, строго нахмуривъ свои черныя брови. — А теперь, — произнесла она посл? минутнаго раздумья, — прикажи, князь, дворцовому начальнику, чтобы онъ позаботился о нашихъ пл?нникахъ…

Пусть ничего не жал?етъ… Пусть нарядитъ ихъ въ роскошныя платья и дастъ имъ полную свободу гулять по дворцу… Я увижусь съ ними случайно, чтобы не испугать ихъ какъ-нибудь… Ахъ, князь! Радуется мое сердце… В?дь родные они мн?, брата Карла жена и д?ти… Никого н?тъ у меня ближе ихъ на св?т?, князь!

На минуту лицо императрицы затуманилось. Точно легкое облачко покрыло его. И вдругъ, снова, оно озарилось чудной, ласковой улыбкой.

— Смотри же, князь, хорошенько распорядись насчетъ моихъ милыхъ пл?нниковъ, — произнесла государыня, протягивая князю руку для поц?луя, — я хочу, чтобы роскошью невиданной и почетомъ окружили съ этого дня и мальчиковъ, и ихъ мать и чтобы воспитатели занялись ими, научили ихъ, какъ надо вести себя въ царскомъ дворц? и среди вельможъ. Исполнишь это, князь Александръ Даниловичъ?