Сага о Рорке - Астахов Андрей Львович - Страница 59

Душераздирающий женский крик донесся до Рорка со стороны церкви. Битва еще не окончена, еще не наступило утро. Отыскав в снегу оружие убитого Эйнгарда, Рорк заковылял к церкви.

С самого начала сражения Ингеборг и Аргальф держались вместе. Ингеборг испытывала еще неведомое ей чувство, пьянящую гордость за своего возлюбленного: ведь тысячи воинов шли умирать, повинуясь одному его жесту. Такая власть кружила голову. Аргальф стоял рядом с ней под знаменем с черным волком, и в его прекрасных глазах было торжество. Он был так прекрасен, что Ингеборг с трудом боролась с желанием спешиться и припасть к копытам его коня.

– Эти безумцы еще сражаются, – говорил Аргальф, – но их участь решена. Я положу весь мир к твоим прекрасным ногам, Ингеборг. Ты будешь царицей мира. А я стану твоим рабом. Мои рыцари будут целовать твои туфли и спать под твоей дверью.

Ингеборг слушала, и глаза ее туманились от любви и восторга. А потом Аргальф вдруг переменился. Его прекрасное лицо покрыла непонятная ей тень. Она спросила, в чем дело, но он не ответил. Взгляд его был обращен туда, на холм, где в свете костров шла битва, а в душе нарастал страх. Время неумолимо перевалило за полночь, потом прошли еще часы кровавого противостояния, ночь проходила, а враг все еще не пускал его воинов в церковь, и готский стяг багровел в свете костров над порталом церкви.

А еще Аргальфу сообщили, что один за другим пали его рыцари. Еще днем он оплакал Кайла и Титмара. Теперь же смерть нашла Леха, Мельца, Ратблата и Орля. Аргальф не видел, как они погибли, но чувствовал, как жизнь оставляла его собратьев – в эти секунды в сердце его поднялся смертельный холод.

– Ты болен, любимый, – сказала ему Ингеборг.

– Враг этого не видит, – отвечал он.

Они въехали в церковь по трупам. У самого входа убитые наемники и керлы Браги лежали кучами, из которых еще слышались слабые стоны. Ноги лошадей были забрызганы кровью, от запаха смерти внутри церкви перехватывало дыхание. Ингеборг впервые ощутила усталость.

Браги она узнала не сразу. Ее брат постарел: они не виделись двадцать лет. Она помнила его цветущим мужчиной с громким смехом и горделивой осанкой, теперь же перед ней стоял умирающий от ран старик.

– Ингеборг, убей его, – велел ее Бог.

Она подняла забрало шлема и даже в полутьме храма увидела, как помертвело лицо Браги. Длинный меч вышел из ножен без всякого усилия. Ингеборг еще ни разу не убивала людей, но сегодняшняя ночь убедила ее, что это очень простое дело. Все, что она сможет сделать для старшего брата, так это подарить ему удар милосердия.

Она дала коню шпоры, и жеребец двинулся на Браги. Старый ярл снял шлем, их взгляды встретились. Медленно, очень медленно Ингеборг подняла меч, нацелив острие в горло брата. Железная Башка только улыбнулся:

– Быстрее, сестра, – сказал он ей.

Ингеборг облизнула пересохшие губы. Внутри нее вдруг что-то задрожало. И тут ей показалось, что на нее смотрят. Не Браги, не Аргальф, не наемники. Кто-то другой.

В глубине церкви заклубился светящийся туман. Облако расцвело мягким сиянием, и королева Готеланда услышала негромкий печальный голос:

– Ингеборг, почему ты ищешь смерти овец моих?

– Кто ты? – шепотом спросила королева.

– Тот, кто любит тебя, Ингеборг.

Сияние сгустилось в человеческий силуэт, секунду спустя Ингеборг увидела лицо говорившего.

– Эрманарих? – Она не верила своим глазам.

– Моя Ингеборг! – сказал призрак. – Почему ты с ним, а не со мной?

– Ты! – Ингеборг затряслась в ужасе. – Ты не Эрманарих. Ты…

– Ингеборг, почему ты покидаешь меня?

– Покидаю? – Королева сорвала с головы тяжелый шлем, белокурые волосы рассыпались по ее плечам, глаза загорелись. – Это ты покинул меня! Ты отвернулся от меня! А он… он любит меня. Он мой ангел!

– Ингеборг, с кем ты говоришь? – прошептал Браги, озираясь кругом.

– Ангел? – Видение покачало головой. – Посмотри на своего ангела, Ингеборг!

Королева обернулась и задрожала в ужасе. Вместо Аргальфа на вороном коне сидело чудовище. Над латным воротом панциря больше не сияло божественным светом прекрасное лицо полубога. Ингеборг увидела черную волчью голову со стоячими ушами, красные угли глаз. Монстр зевнул, показав розовый язык и белые острые клыки.

– Ты видишь, Браги? – закричала она. – Вот он, Зверь!

Она пустила коня прямо на растерявшихся наемников. Двое были затоптаны лошадью, третьего Ингеборг достала мечом, четвертый с воплем ужаса бросился к выходу. Но королева не видела никого, кроме Аргальфа. Сейчас… сейчас она снесет эту мерзкую звериную образину с плеч! Она, и никто другой, убьет Зверя. Она была слепа, но Бог открыл ей глаза. И теперь она смоет с себя грязь и позор, в котором жила последние недели. Смоет кровью этого чудовища.

Аргальф нанес незаметный удар, похожий на ласковый шлепок – только мечом. А не ладонью. Но его было достаточно. Гнев и неистовое пламя в глазах Ингеборг сменились болью и страданием. Она еще успела увидеть струю крови, бьющую на ее драгоценную кольчугу, и с тихим стоном повалилась из седла на пол. В последний миг жизни Ингеборг нашла взглядом Браги – он был рядом. На этом страдание кончилось.

Аргальф равнодушно вытер полой плаща кривой сарацинский меч. Теперь, кроме него и умирающего Браги, в храме никого не осталось. Банпорский король спешился и шагнул к крипте.

– Слава тебе, Аргальф, победитель женщин!

При звуках этого голоса банпорский король вздохнул. Мучительный страх перед неведомым ожил в его сердце. Повернуться, чтобы взглянуть в глаза говорившему, он не смог, потому ответил через плечо:

– Ты пришел поздравить меня с победой, брат мой?

– Я пришел сказать, что все твои рыцари мертвы. Взгляни!

Аргальф повернулся на каблуках. Он увидел груды мертвецов, Браги, обхватившего тело Ингеборг. И еще его. Седого воина.

– Я принес тебе поминок, – седой воин бросил к ногам Аргальфа усыпанные алмазами меч и клевец Черного рыцаря Эйнгарда. – Он был упорнее и сильнее прочих. Что скажешь?

– Как твое имя, воин?

– Я Рорк, сын Рутгера.

– Убей его, сынок! – прохрипел Браги. – Убей Зверя!

– Почему ты назвал меня победителем женщин, Рорк? – спросил Аргальф.

– А разве это не так? Я видел, что твои псы сделали с девочкой в Фюслине. Они надругались над моей будущей женой. Ты только что убил Ингеборг. – Рорк достал меч из ножен. – Хоть раз в жизни сразись с мужчиной и умри достойно!

– Но я не хочу драться с тобой. Ты изранен и обессилен. Раны твои кровоточат.

– Тем легче будет тебе меня одолеть. Ну же, трус!

– Для тебя это верная смерть. А я не хочу убивать своего брата.

– Я тебе не брат.

– О, ты заблуждаешься! В наших жилах течет одна кровь, и от одной Праматери мы ведем свой род. Я не могу объяснить, как эта сила передалась тебе, но ты тоже потомок Люпа и один из нас, последних людей племени Фенриса. Ты убил семерых моих охотников, семерых наших братьев, но я тебя не виню, хотя сердце мое болит. Ты можешь искупить свою вину. Я приглашаю тебя стать моим союзником, нет – я предлагаю тебе стать моим братом. Мы покорим весь мир, если будем вместе!

– Не то ли ты предлагал Ингеборг? Готовься к бою, Аргальф.

– Тебе нужна моя смерть? – Аргальф презрительно улыбнулся, расстегнув латный ворот, снял его и бросил на пол. – Так убей меня! Я не стану сопротивляться. Но помни, что, убив меня, ты станешь моим преемником. Дух Фенриса и Праматери войдет в тебя, и ты понесешь мое бремя. Кровь Люпа сильнее людской, и однажды ты поймешь это. Убей меня, и ты окажешь мне услугу. Я устал, дух мой угнетен. Я пролил кровь Ингеборг, но я ее любил. Ночь кончается, брат мой Рорк! Или убей, или уйди с моей дороги. Я должен выполнить предназначение.

– Ты пришел пролить кровь ребенка.

– Ты простой воин и не знаешь, чего требует от нас начертание высших сил. Я следовал их голосу, я иду к престолу повелителя мира. Я не могу изменить ничего. Древние боги сильнее нас, Рорк. Поэтому уходи. Мои воины не тронут тебя.