Ненависть (СИ) - "Александра-К" - Страница 46

? Я хочу починить бассейн и привести в порядок сад – совсем зарос. Мне нужно нанять людей, но не болтливых – не хочу, чтобы судачили про мой дом.

Ярре пожал плечами, кивнул – можно будет найти. Его явно что-то мучило, но он упорно молчал, предпочитая слушать воина. Ремигий говорил о докладе Императору, который уже пора было отослать, о новых крепостях и караульной службе, но это все было не то. Наконец, Ярре решился, очень осторожно спросил:

? Господин, вы выкупили из борделя мальчишку. Где он?

Воин надменно поднял брови:

? А какое тебе до этого дело?

Ярре, который, помимо дел своей сотни, занимался еще и безопасностью Наместника, потому как представителей Имперской разведки Цезарион едва не повесил пять лет назад – сразу после того, как стал управлять этой проклятой страной, сказывалась наука Имперских палачей, хмуро ответил:

? Я знаю, что его сильно покалечили. Вы отдали огромные деньги за бросовый товар…

Воин молча смотрел на своего сотника, губы нервно кривились, еще немного и тик перекосит лицо, сделав его безобразным, – так было всегда после ранения в Африке, им всем тогда здорово досталось. Но воин справился с собой, цинично усмехнулся:

? Мне нужен наставник …

Ярре едва рот не открыл от таких слов. Сотник растерянно мигал глазами, даже не пытаясь собраться с мыслями – настолько дикой была идея. Воин вздохнул:

? Он в доме, спит, скорее всего. Какая-то тварь мучила его всю ночь, я его нашел через несколько дней – живого места не было… Да успокойся, идем, посмотришь.

Ярре кивнул. Мыш по-прежнему орал в саду на пару с приблудами. Радуясь минуткам свободы, Альберик их провожать до комнаты не пошел…

Воин осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь – Рыжик спокойно спал, лежа на животе, личико повернуто к двери, в руке крепко зажат ошейник раба – он так и не надел его. Тихо сказал:

? Ну, вот он. Зовут Рыжик. Больше ничего о нем не знаю.

Ярре зашел в комнату и, вместо того, чтобы глядеть на Рыжика, начал изучать тотемную статуэтку, стоящую возле кровати. Присел на кровать, начал разглядывать изуродованное ссадинами и синяками лицо. Юноша открыл глаза и мгновенно оттолкнул Ярре, одним ударом сбросил его с постели, перекатился к стене, сел, прижавшись лопатками к ровной поверхности. Все это – без единого звука. Серые глаза смотрели с отчаянием – дали немного отдышаться, и вот хозяин уже привел гостя, которого надо ублажать. Сотник внимательно вглядывался в разбитое личико юноши, потом неуверенно спросил:

? Лисенок?

Рыжик только плотнее прижался к стене, губы раскрылись, обнажая мелкие острые клычки. Голос Ярре стал глуше и страннее:

? Лисенок, что ты здесь делаешь?

Наместник оцепенел, он понял, кого принес в свой дом. Сотник как-то странно задышал, развернулся, чтобы уйти, Цезарион попытался удержать его за руку. Страшный удар впечатал Наместника в стену, тот согнулся от боли – сотник не зря ни разу не проиграл в учебном бою Ремигию, он был очень силен.

Ярре молча прошел мимо Наместника и выбежал из дома. Рыжик беспомощно смотрел на воина, тот корчился у стены от боли. Покушение на жизнь Наместника –это, конечно, тяжкое преступление, но что бы сделал сам Наместник, увидев Мыша в чужой спальне?

Ремигий, наконец, смог подняться с пола, вытер кровь с прикушенной губы, Рыжик с ужасом смотрел на него. Воин усмехнулся:

? Не бойся, тебя никто не тронет.

Юноша продолжал смотреть на Наместника, он видел только нежное лицо, обращенное к Эйзе, жалость в глазах, когда воин возился с ним, мягкую полуулыбку во время раздачи подарков. А сейчас он увидел ледяное спокойствие ненависти, абсолютную сосредоточенность, уверенность в принятом решении. Его не зря отправили отбывать почетную ссылку на Север, в мятежную страну, где и землю пахали с оружием за поясом. Он не зря считался одним из самых безжалостных командиров. Радость любви к Эйзе дала передышку в полосе непрерывной ненависти и боев, но ничего не смогла изменить в его жизни. Наместнику был брошен вызов. И он его принимал, нисколько не колеблясь. Но… жесткая усмешка покривила его губы:

? Эйзе ничего не говори. Я вернусь в любом случае…

Рыжик что-то попытался возразить, но воин прикрикнул:

? Хватит, твое дело подчиниться!

Он плотно прикрыл дверь, прогрохотали шаги к выходу из дома. Наместник был жестоко унижен своим же сотником и спускать это не собирался…

Воин вывел из конюшни своего коня, оседлал его. Меч уже был пристегнут к поясу, второй был спрятан в большом куске ткани. Громко крикнул:

? Ней!

Один из приблуд вскоре подбежал, Ремигий строго велел:

? Найдешь Ярре, передашь,что я жду его для поединка за городом, на плацу, через час. Выполняй!

Парень мгновенно исчез. Альберик вышел из дома, немного растерянно смотрел на господина, воин спокойно сказал:

? Пойду разомнусь с Ярре, что-то давно с ним не встречался в поединке. Мыша береги – мало ли что…

Из сада донесся восторженный визг Эйзе. Маленький мой, ведь и тебя могли так же, как Рыжика… Боги не попустили. Но простить оскорбление нельзя.

Ремигий приехал на плац первым, спешился, сел на камень возле площадки для боев. Навряд ли Ней найдет Ярре скоро, придется подождать. Та ярость, что заставила его вызвать Ярре на поединок, уже прошла. Осталось только недоумение, – почему Ярре не сумел защитить Лисенка, и страх, – что будет с Мышом, если с ним что-то случится. Он ежедневно подставлял себя под стрелы, постоянно ждал покушения. Если Наместник погибнет, Мыша замучают, не оставят в живых. Увезти бы его в поместье к морю, забрать из этой ледяной страны. Мыш-Мыш, интересно, понравится ли ему море и яркие цветы побережья? У Лисенка украшения намного дороже, Мышу тоже, наверное, хочется, не зря он свои принес показать. Надо будет ему что-то еще купить, порадовать. А кинжал пока у Лисенка забрать – может применить его к себе.

Топот копыт, шум спрыгивающего с коня человека. Легкие, почти неслышные шаги. Даром, что Ярре был ростом с Наместника и весил почти столько же, ходил он всегда легко и бесшумно. Наместник поднял голову и встретился с ненавидяшим взглядом сотника – так мало надо было, оказывается, чтобы верный соратник, никогда не предававший, стал врагом, – просто найти его игрушку и забрать ее себе. Ярре зло кривил губы – вызов Наместника не оставил ему выбора, но, если Цезарион падет, то плохо будет сотнику – Император не помилует. Но …

Воин кивнул, криво улыбнулся, достал завернутый в ткань меч, протянул Ярре :

? Посмотри, подойдет? Я не хочу брать чужое оружие.

Сотник пожал плечами. Он не жалел ни о чем, Наместника он ударил бы еще раз – надо же, воспользоваться немощью Лисенка, чтобы забрать его к себе на ложе. Конечно, Эйзе еще ребенок, его можно пожалеть, а Лисеныша – не жалко. Наместник спросил:

? Бой до первой крови или…

Ярре усмехнулся:

? Можно подумать, что мне позволено будет вас убить, Господин.

Наместник скривил губы в усмешке – да, об этом он не подумал: Ярре казнят, если он поднимет руку на Наместника Империи. Хотя… руку-то он уже поднял.

? Ладно, до первой крови…

Разошлись, вынули мечи. У Наместника не было уже ни ненависти, ни вражды в душе, пожалуй, только понимание причины поступка сотника. Он бы за Эйзе просто убил, если бы произошло что-либо подобное. Они кружили друг возле друга, пока еще только проверяя защиту, лениво опробывая свои удары. Обычная тренировка. Только лезвия мечей были тщательно наточены. Ярре шагнул вперед, атакуя, удар, уход в защиту. Так, легкая игра со смертью. Еще атака, и еще. Наместник молча отбивал удары, не нападая. Он надеялся, что у Ярре хватит ума остановиться…

Не хватило, вихрь ударов, пара легких касаний – не до крови, так, показать свою силу. Наместник начал злиться – его защита пробивалась Ярре, а попытки не переходить в нападение не ценились, как добрая воля. Воин глухо вздохнул – он сотнику проиграть не мог. Даже, если только до первой крови. Что ж… Удар меча Наместника едва не выбил меч из руки Ярре, удар в полную силу, да и взгляд стал привычным – волчьим, тяжелым. И еще, и еще атака. Он почти не закрывался, – всегдашняя ошибка Цезариона, – еще с самой юности, поэтому и ранили чаще. Страшно вступать в бой со своим наставником, который про тебя знает практически все. Прорыв – воин едва успел остановить касание, подставив меч, ошибка в защите, еще одна атака. Еще и еще. Наместник, яростно атакуя, уступает в защите. Ярре теперь хочется вымотать его до полной безнадежности, пусть хоть так оплатит то, что сделал с Лисенком.