Ненависть (СИ) - "Александра-К" - Страница 43

Ремигий оглядывается, осторожно отпускает Эйзе и выходит за дверь. Лекарь спрашивает:

? Господин, мне остаться на ночь?

Воин пожимает плечами:

? А как он?

Лекарь спокойно отвечает:

? Получше, он немного попил молока, теперь задремал. Сильных болей пока нет.

Воин внимательно смотрит на него. Лекарь грустно вздыхает, ну что сказать – юноша сильно покалечен, слава Богам, что господин имел прихоть его забрать – замучили бы. Воин негромко говорит :

? Мыш, искупайся без меня и иди спать. Я сейчас подойду.

Сердитый писк со стороны кухни.

Воин заходит в комнату, куда занес Рыжика. Альберик сидит возле двери, глаза у старика немного виноватые. Рыжик неподвижно лежит на животе, голова повернута к стене, лица не видно. Воин почти шепчет: «Спит?» Старик отрицательно мотает головой. Потом почти беззвучно говорит:

? Господин, простите за резкие слова – я не думал, что Эйзе заплачет…

Ремигий хмуро отвечает:

? В первую нашу ночь я с ним сделал почти то же самое, что сейчас сделали с Рыжиком. Нельзя обижать ни того, ни другого – они слишком похожи.

Старик кивает:

? Твари…

? Да.

Подходит ближе к кровати, осторожно заглядывает в лицо юноши, тот открывает глаза, пытается улыбнуться изуродованными губами. От двери слышен быстрый топот маленьких ножек, Эйзе уже рядом и ревниво смотрит на Ремигия. Тот лишь улыбается, ну что делать, Мыш на страже… Рыжик хрипло говорит:

? Мне уже лучше, оставьте меня, я могу побыть и один.

Воин вздохнул – за ночь он устал так, словно выдержал тяжелый бой. Но Рыжик – жив и сможет выжить. Все забудется со временем.

Улеглись все только к утру, воин утащил сопротивляющегося и все время оглядывающегося на Рыжика Эйзе в спальню, где оба рухнули на ложе и забылись тяжелым сном. О любви в эту ночь никто не думал. Старик отправили лекаря под охраной домой и вернулся в комнату, Рыжик уже заснул, измученный болью и обидой.

Утром все снова проспали. И проснулись от грохота за стеной – Рыжик попытался самостоятельно встать и не удержался на ногах, свалился сам и уронил какой-то столик. Альберик поднял беспомощного юношу, перенес на кровать. Послышалось раздраженное ворчание Ремигия, он не выспался, был разозлен вчерашней беготней за Мышом, и очередной громкой утренней побудкой. Рыжик затравленно взглянул на входящего Наместника, тот зло сказал:

? Альберик, ему ходить еще нельзя. Не можешь справиться – купим молодого раба в помощь.

Старик только сердито фыркнул, прикрыл Рыжика одеялом, мотнул головой:

? Не надо… Что подать на завтрак?

Воин только сверкнул глазами, но промолчал…

В казармы Наместник явился с большим опозданием и злой, как бешеный вепрь. Разогнал сотников с поручениями, наорал на неповинных приблуд, Ярре только плечами пожимал – лишь он оказался вне внимания озверевшего от недосыпа и злости воина. Бесконечно кланяясь, вошел управляющий борделя, сама госпожа в казармы идти все-таки не рискнула. Недолгий торг, и воин отдает за жизнь Рыжика достаточно большую сумму, не торгуясь – не стоят этого деньги. Снова поток льстивых слов и напоследок:

? Господин, мы собрали его вещи. Не пожелаете ли вы взять их?

Крошечный узелок из клочка дорогой ткани, воин осторожно развернул его: пара золотых заколок, серьги, несколько браслетов, какие-то баночки с красками и кисточки, странная штука – фигурка из кости, человечек, что ли, только лисий хвост и лицо, похожее на лисью мордочку. Игрушка? Да уже великоват для игрушек… День прошел быстро, и воину опять хотелось домой – узнать, как там…

В дом он вошел очень тихо – хотелось убедиться, что в его отсутствие Рыжика не обижают. В комнате Рыжика слышался строгий голос Альберика:

? Не торопись, никто у тебя ничего не возьмет…

Ремигий вздохнул: опять воспитывает Эйзе, прививает хорошие манеры мышонку. Осторожно заглянул в дверь – Мыш сидит на кресле возле окна, жует большой кусок очередного пирога – Альберик их пек каждый день, все мечтал откормить Эйзе. А сам раб осторожно кормит Рыжика, в тарелке что-то вроде протертых фруктов, Рыжик сам не может держать ложку, и губы почти не открываются – так все оплыло от побоев, старик терпеливо ждет, пока юноша проглотит очередную порцию, а оголодавший Рыжик торопится, пока не отняли еду. Рядом, на столике – полотно для перевязки и какой-то отвар, похоже, старый раб сменил гнев на милость. Эйзе замечает входящего воина, прыгает на него, повисает всем телом, радостно пищит. Воин c удовольствием целует светлую макушку, отстраняет, подходит ближе к Рыжику. Тот испуганно смотрит на господина. Воин хмуро говорит:

? Я выкупил тебя, теперь ты – мой.

Юноша тихо вздыхает, по его понятиям, ты – мой, ? это вылечат и затащат на ложе услаждать хозяина. Воин пожимает плечами – он прекрасно понял, о чем думает Рыжик. Да и тварей-рабов до этого просто не было, не выживали они в плену. Воин протягивает ему узелок:

? Вот, твои вещи отдали.

Рыжик торопливо разворачивает его и радостно вскрикивает, хватает человечка. Ремигий удивленно смотрит на юношу? золотые безделушки не тронуты, а какая-то фигурка и столько радости. Тихо спрашивает Эйзе :

? Что это такое?

Мыш грустно говорит:

? Тотемный знак рода. Он – из Лисиц. Это хорошо, что знак нашелся.

Воин переспрашивает:

? А твой где?

Эйзе как-то горько улыбается:

? Разбили перед тем боем – я более не принадлежу к тварям…

Ремигий растерянно смотрит на него:

? Почему?

Мыш грустно отвечает:

? Чтобы не опорочить чести моего народа …

Воин чувствует, как бешеная ярость встает в груди – зачем вот так было его позорить, разве мало того, что произошло потом… Эйзе, поняв, что происходит с воином, успокаивающе говорит:

? Я же одиночка, никто опозорен из рода не будет. Так, глупый обычай, не более того…

Ремигий обнимает своего Мыша, зарывается в мягкие волосы губами, тихо шепчет :

? Маленький мой, за что же они тебя так…

Рыжик слабо говорит:

? Спасибо, господин. Как я могу поблагодарить вас за все?

Серые глаза смотрят напряженно – а если, и вправду, велит на ложе лечь…

Воин жестко усмехается:

? Выздороветь и подняться на ноги. Ты мне не нужен, не бойся.

Эйзе тихо пищит где-то у плеча, в глазах Рыжика появляется несказанное облегчение. Воин поворачивается к Альберику:

? Ты дашь поесть мне или нет? Или ложиться спать голодным?

Старик быстро выскакивает на кухню.

Эйзе уже успел сбегать в спальню и теперь показывает Рыжику свои украшения – пара браслетов, золотое ожерелье. Тот вежливо улыбается, его вещички намного дороже и красивее, Наместник тихо злится в стороне: он не сообразил купить что-нибудь подобное Мышу. Ладно, все это поправимо, надо купить мальчишкам какие-нибудь игрушки, очистить бассейн, проредить сад. Навряд ли Рыжик вообще рискнет выходить из дома, а ему надо окрепнуть. Ладно, все потом. А это еще что такое, Рыжик прижался к Эйзе, положил голову ему на колени. Вот же еще – научит малыша всяким гадостям. Но – промолчал, Эйзе не брыкался и не пищал недовольно, значит, ему это понравилось.

После ужина Наместник утащил Эйзе в спальню, усадил себе на колени, осторожно начал стягивать рубашку с плеч Мыша, нежно целуя открывающиеся участочки. Мыш тихо шепчет:

? Пожалуйста, не надо, господин.

Воин тут же останавливается – надо дать Мышу понять, что его желания будут выполняться, что насилия больше не будет.

Тихо спрашивает:

? Почему, маленький?

Мыш тычется ему в грудь, устало шепчет:

? Спать очень хочу, не надо…

Расстроен чем-то, опять не скажет, в чем дело. Украшения у Рыжика понравились, такие же хочет? Мыш отрицательно качает головой. Воин начинает пугаться – что опять произошло? Упал, рана болит? Нет… Ремигий прижимает его покрепче, тихо целует в макушку, вздохом приподнимает легкие светлые волосы:

? Мыш, не хочешь – я не буду, но что с тобой, чем ты расстроен?