Убийство в состоянии аффекта - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 51

– Да-да, вы правы, – подхватила Галина Ивановна, – пускай они все наши надежды оправдают. Станут нам опорой на старости лет.

– Мне бы очень хотелось, чтобы поскорее была свадьба. Как вы считаете, когда стоит все это устроить? – спросила будущая теща.

– Я извиняюсь, – Илья Дмитриевич кашлянул, она затронула больную тему, – а где будут жить молодые?

– Ну, если вы не возражаете, мы бы хотели, чтобы дети жили с нами, – вступил в разговор отец невесты, – наша квартира находится ближе к институту, будет удобнее добираться.

– Не возражаем! – воскликнул Илья Дмитриевич. – Давай, свояк, выпьем по такому случаю.

Отец невесты вздрогнул от подобной фамильярности, но подставил рюмку. Родители выпили за молодых.

– На первых порах, – продолжал профессор, – мы будем им помогать. Паша может оставить свою тяжелую работу. Сейчас ему надо учиться и ни о чем не заботиться, мы сами молодыми были, знаем, как это сложно.

Илья Дмитриевич уже был почти влюблен в своего будущего родственника, избавившего его от всех проблем, он налил еще по рюмке и протянул профессору. Тот мучительно скривился, но отказать свояку не смог. Вечер закончился тем, что профессор института в обнимку со сторожем больницы голосили застольные песни, а матери, сплоченные общей радостью, закрылись на кухне и вели разговоры, которые объединяют всех женщин мира, независимо от их достатка, возраста и социального положения. Жених с невестой были предоставлены сами себе и под шумок сбежали на улицу, где и бродили весь вечер, строя планы и мечтая о будущем, а потом, прячась от проливного дождя, целовались в подъезде и признавались друг другу в вечной любви.

Возвращаясь домой, мать сказала Павлу:

– У них такая семья! И мама, и папа такие важные. Ты уверен, что не будешь чувствовать себя не в своей тарелке, живя у них?

– Мама, – решительно сказал Павел, – через некоторое время у меня будет все то же, что у них, и даже больше.

Мать вопросительно посмотрела на сына, но тот не добавил больше ни слова.

Когда родился Максим, Анна еще училась в аспирантуре. Жена взяла академический отпуск на год, но потом так и не вернулась к учебе, потому что карьера мужа резко пошла в гору, и Анна взялась обеспечить ему крепкий и надежный тыл, каким должна была стать семья. После получения диплома Павел собирался устроиться на работу по специальности, но руководство института не хотело терять такого исполнительного работника и уговорило его остаться на должности освобожденного секретаря комсомольской организации. Но задерживаться длительное время в этом звании тщеславному молодому человеку не хотелось, и, проработав пару лет, он обратился за помощью к ректору, с которым к тому времени у Павла установились приятельские отношения. Тот поднял старые знакомства и устроил Разумовского в райком. Старательный молодой человек быстро стал заведующим отделом, а спустя некоторое время дослужился и до первого секретаря. Такая головокружительная карьера для тех лет была удивительна. Разумовский в тридцать с небольшим получил то, к чему многие стремятся долгие годы. Половиной своего успеха Павел, безусловно, был обязан своей семье. Анна как будто была специально рождена для роли жены партийного работника. Тихая и незаметная, она могла одним словом направить мужа на нужный путь. Интуитивно угадывала, с кем нужно познакомиться поближе, с кем, наоборот, прервать всяческие отношения. Разумовский научился безоговорочно доверять жене и, принимая важные решения, всегда спрашивал ее совета. Максим рос эгоистичным ребенком. Он никогда не испытывал на себе тех трудностей, с которыми не раз приходилось сталкиваться его отцу. С раннего детства ребенок не знал ни в чем отказа. Он всегда был окружен заботой и любовью родителей, получал самые дорогие и редкие игрушки, учился в самой престижной школе. К восьми годам ребенок был безнадежно избалован, абсолютно не понимал слова «нет» и не принимал никаких отказов. От школьных учителей и родителей одноклассников поступали бесконечные жалобы на поведение сына. Анна почти каждую неделю приходила в школу и выслушивала истории учителей о неуправляемом характере ребенка и просьбы как-нибудь повлиять на него. Но родители были слепы в своей любви, считали своего мальчика самым лучшим и не замечали никаких недостатков. Бабушка, мать Анны, была навсегда отлучена от дома, когда осмелилась однажды отшлепать внука за шалость.

С самого первого дня замужества дочери отец Анны страстно мечтал о внуках. Когда Аня принесла радостную весть, что беременна, радости его не было предела. Казалось, он был счастлив больше будущего отца. Когда родился внук, старый профессор целыми днями просиживал возле малыша. Нянчился с ним, купал, менял пеленки и был абсолютно счастлив. Он мог заменить мальчику и няню, и маму, и папу – всех вместе взятых. Когда Максим начал подрастать, дед захотел с ним заниматься. Пытался научить читать, считать, писать, но натолкнулся на непреодолимое упрямство ребенка. Как только профессор приезжал в гости к дочери, мальчик становился неуправляемым, грубил деду, не слушался его замечаний, а Анна как будто поощряла его поведение. Она часто говорила:

– Папа, оставь ребенка в покое. Он еще слишком маленький, чтобы учить его чему-то. Пойдет в школу – сам всему научится.

– Ты у меня читать в четыре года начала, а парню уже почти шесть. Он должен прийти в школу подготовленным.

– Папа! Это мой ребенок. Позволь мне воспитывать его так, как хочу я, – начинала нервничать Анна. – Ты уже замучил его своими поучениями. Неудивительно, что мальчик не хочет тебя видеть.

Такие слова дочери ранили старика в самое сердце. Он всю душу вложил во внука, и ему было тяжело переживать неприязнь мальчика и холодность дочери.

– Аня, – спросил он однажды, – а вы с Павлом не хотите родить еще одного ребенка? Ваше материальное положение вполне позволяет вам это сделать.

– Ты с ума сошел! – вскинулась дочь. – Максим не должен ни в чем чувствовать недостатка. Ни в игрушках, ни в деньгах, ни в родительской любви. Если будет еще один ребенок, он лишит Максимку части нашего внимания. А на это я пойти не могу, у моего мальчика должно быть все!

– Но ведь другого ребенка ты тоже будешь любить, – попробовал возразить отец.

– Так же, как этого, вряд ли, – отрезала Анна и, подумав, добавила: – ну, может быть...

Со временем профессор стал все реже и реже бывать у дочери и вскоре перестал появляться совсем. Его обижала резкость Анны и нелюбовь внука. Но когда его жена вернулась, заплаканная, из дома Разумовских и рассказала про несправедливую обиду, нанесенную ей дочерью, профессор молча оделся и отправился к Анне.

– Мне нужно с вами поговорить, – с порога сказал он ей. – С тобой и с Павлом.

– Ну проходи, а что случилось?

– Я приехал, чтобы поговорить о вашем сыне, – пройдя на кухню, начал старик. – Я очень люблю этого мальчика, вы хорошо знаете, но если вы серьезно не возьметесь за него, он рискует вырасти подонком.

Анна раздраженно передернула плечами.

– Отец, не лезь не в свое дело, мы сами сможем воспитать своего сына.

– Продолжайте, – Разумовский жестом остановил жену.

– Мальчик растет эгоистом, – продолжил профессор, – он не уважает никого, в том числе и вас, своих родителей. Он обнаглел от безнаказанности, его невоспитанность не знает границ. Если вы не займетесь его воспитанием, то сломаете ему жизнь. Он будет навсегда испорчен вашей слепой любовью. Возможны два варианта его дальнейшей судьбы. Либо он вырастет закоренелым негодяем, либо не сможет пробиться в этом мире без посторонней помощи и любая мелочь приведет его в отчаяние.

– Ты преувеличиваешь. Максим замечательный ребенок и никогда не станет плохим человеком, а что касается помощи – я всегда буду рядом с ним.

– Аня, мне кажется, твой отец в чем-то прав, – сказал Павел Ильич, – стоит прислушаться к его советам.

После слов мужа Анна разозлилась не на шутку.

– Что ты понимаешь в воспитании детей? – кричала она. – Ты думаешь, что если тебя отец как в колонии воспитывал, то и сына так же надо? Это наша обязанность обеспечить его всем, предоставить ему те возможности, которых мы сами были лишены.