Недотепа - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 72

— Не хотел мешать молодежи развлекаться, но уж больно вкусно пахло…

Дмак торопливо протянул ему курицу и вино.

— Ага, — сказал Щавель. — И чем плоха курица, сделанная без всяких ухищрений с колесами?

— Она неплоха, — вздохнул Дмак. — Но ее можно было бы готовить очень быстро и в больших количествах.

— И что? — возмутился Щавель. — Эх, молодость… Все вам хочется сделать быстро. А ты представь, что по всему городу стоят лоточники, у каждого маленькая печка, над ней твое колесо. Подходи и покупай курицу на углях.

— Так что плохого? — удивился Дмак. — Если люди быстро покушают?

— Еда — это процесс обстоятельный и неспешный, — обгладывая ножку, сказал Щавель. — Она предполагает, что люди сидят за столом, общаются, кушают, пьют вино и пиво. После долгой и вкусной еды, после интересной беседы человек встает просветленным и умиротворенным. А если внедрить твое изобретение? Вот ты все время говоришь слово «быстро». Очень опасное слово! Может, ты и еще чего-то изобретал подобного?

Дмак смутился.

— Ну… по мелочи. Например, волновую печку.

— Это как?

— Это железная камера с дверкой. В неё мехами гонят из печки горячий воздух. Тот волнами прокатывается по камере и быстро-быстро нагревает еду. К примеру, можно заранее наготовить чего-то вкусненького. Взять булку, разрезать, внутрь положить котлету и ломтик сыра. А потом, когда захочется есть, за минуту ее нагреть в волновой печке!

— Ужасно! — воскликнул Щавель. — Понятное дело, что булку с котлетой надо нагревать, холодной ее есть не захочется… Но ведь это невкусно и вредно для желудка.

— Не очень вкусно, — признал Дмак. — Но если обильно намазать горчицей или соусом из помидоров, то становится ничего так…

— Что еще ты придумал? — продолжал допрос Щавель.

— Стакан… для питья на ходу. Это стакан с крышкой, туда вставляется соломка… Идешь и пьешь. И не плещется.

— Это может пригодиться для поездок, — чуть смягчился Щавель, стряхивая с рукава мантии расплескавшееся вино. К счастью, дорожная мантия была так засалена, что вино и не подумало впитаться, а каплями лежало на ткани. — Или для симпозиумов. Расхаживаешь по залу, пьешь вино через соломку… Хм. Любопытно. Что еще?

— Быстрая картошка…

— А это как?

— Картошка режется тонкими полосками. И бросается в кипящий жир. Минута — и можно есть!

— Кошмар, кошмар, кошмар! — воскликнул Щавель. — Ты представляешь, что может произойти со страной, в которой начнут так питаться? Люди станут есть на бегу, портя себе желудок. Из-за плохого пищеварения тела их станут жирными и неповоротливыми, характер испортится, зубы придут в негодность, мораль ослабнет. Привычка есть на ходу приведет к постоянной спешке во всех делах. Это будет общество, в котором у людей не останется времени на мудрые размышления, а великими деяниями станут считаться быстрые и некомпетентные решения. Юноша! Прими совет старого волшебника — оставь эти опасные затеи. Твои наставники совершенно верно отказались их принять!

— Все равно рано или поздно так сделают, — упрямо сказал Дмак. — Это прогресс, а его не остановить.

— Лучше поздно! — воскликнул Щавель. — Лучше — не при нашей жизни!

— А я хотел, как денег заработаю, харчевню такую открыть, — признался Дмак. — «Еда на бегу!» Потом, как разбогатею, еще одну. И еще. Быстрая картошка, булка с котлетой, сладкий сок в стаканчике… если много меда класть — то детей не оттащишь!

— Ага, мне нравится! — пискнул Халанбери. Аннет, уютно устроившаяся у него на плече, тоненько хихикнула — чем заслужила строгий взгляд волшебника.

— Эмблемой такой харчевни надо было бы сделать задницу! — съязвил Щавель. — Потому что от такой еды будет неизбежное расстройство пищеварения!

— Ух ты! Задницу! — развеселился Халанбери. — Ага! Мне нравится!

— Детям я бы еще подарки раздавал, — добавил Дмак. — Каких-нибудь куколок. «Десять великих магов», к примеру.

— А в этом какой смысл? — поразился Щавель.

— Дети бы хотели всех десятерых собрать. А я бы сделал так, что в одном городе много фигурок девяти магов, и все ищут десятого — а этих фигурок очень-очень мало. В другом — этой фигурки полно, другого не хватает. И все дети ходили бы и ходили в «Еду на бегу». Ходили бы и ходили. И взрослых тащили.

— Да! — с восторгом сказал Халанбери. — Да, да, да!

— Ты — чудовище! — воскликнул Щавель. — Это… это немыслимо!

— Ну почему сразу чудовище? — обиделся Дмак. — Халанбери я бы все десять фигурок подарил. И еще немножко денег жертвовал бы сиротским приютам. Я же добрый!

Щавель прищурился. И Трикс с ужасом понял, что до Столицы изобретательный Дмак не доедет. Ну, или доедет, но в виде какого-нибудь полезного предмета или маленького забавного животного.

То же самое, вероятно, подумала Аннет — потому что в ужасе закрыла глаза руками.

— А волшебникам, чьи изображения дарятся детям, — ни о чем не подозревая, продолжал Дмак, — я бы платил долю от прибыли. Не очень большую долю, но ведь оборот у меня был бы о-го-го какой!

— И во сколько ты оценил согласие волшебников на подобное предприятие? — презрительно спросил Щавель.

— Полагаю, одна харчевня позволила бы выплачивать сотню.

— Сотню чего?

— Золотых, конечно, — обиделся Дмак.

— Десятерым магам? — прищурился Щавель.

— Нет, не десятерым. Каждому. Но я полагаю, что пятерых магов можно взять из числа покойных. Им ничего платить не надо. А остальным — по сотне… — Дмак подлил в бокал остолбеневшего волшебника вина. — Кстати, господин Щавель… вы, я полагаю, должны непременно быть в числе этих пятерых. Возможно, вы назвали бы и остальные кандидатуры? За консультацию вашу долю можно немного увеличить…

— Это звучит… — Щавель откашлялся. — Звучит любопытно. Но я категорически против главы Академии Волшебников, господина Хомра. Его репутация сильно преувеличена.

— Значит, его не будет, — твердо сказал Дмак. Щавель рассмеялся и, наклонившись вперед, похлопал Дмака по плечу.

— А ведь в твоей идее есть зерно…

— Нет, зерно я пока не понял, как быстро готовить, — с сожалением признал Дмак.

— Да нет, я про эту… быструю булку…

— Быструю картошку.

— Пусть картошку. И фигурки, да, обязательно фигурки. Глиняные. Если нанять самаршанскую бедноту, то они их еще и распишут вручную…

— А можно сделать так, — неожиданно подал голос Халанбери, — чтоб фигурка была из кусочков? Например, волшебник отдельно и посох его отдельно. И посох можно самому вставить… в одну руку, или в другую руку… Или шляпу надеть.

— Гениально! — сказал Щавель. — Держи!

Он вручил Халанбери маленькую монетку — и тот засиял от гордости.

— Еще можно делать не просто мага, а свистульку, — продолжил Халанбери. — Берешь его — и свистишь!

Волшебник и повар переглянулись.

— Как-то это… очень смело, — сказал Дмак.

— Отложим на будущее, — кивнул Щавель.

Трикс, хоть ему и было безумно интересно слушать такой увлекательный разговор, понял, что засыпает. Он перебрался в соседнее помещение, лег на свой диванчик и пристегнулся ремнем. Карета бодро неслась по степной дороге. Возчик опять напевал что-то про дорогу, про то, как он распряжет и напоит коней. Временами из-за перегородки доносились возгласы:

— А тем, кто очень спешит, еду складывать в коробочку!

— Можно булку делать с котлетой, а можно с куском рыбы…

— И пирожки! Обязательно пирожки!.. Трикс закрыл глаза и мирно уснул.

Путешествие к Столице, благодаря щедрости барона, оказалось и впрямь быстрым и приятным. Меняя на пути лошадей, карета с надежной охраной проехала землями Исмунда, миновала владения наследного принца (поскольку никакого принца пока на свете не было, земли это управлялись королевскими наместниками и являли собой не самое радостное зрелище). Щавель то сочинял новые заклинания (в эти часы Трикс отправлялся к слугам — волшебник заявил, что подлинное вдохновение приходит к нему лишь в одиночестве), то обсуждал с Дмаком будущее закусочных «Еда на бегу». Как-то незаметно получилось так, что Щавель уже выступал не в роли консультанта по волшебникам, а в качестве полноправного совладельца.