Не время для драконов - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 34

Виден еще воротник рубашки – черной, глухо застегнутой. Никакой подписи, ничего. Как снимок, перенесенный на камень.

Вот только медальону этому – многие и многие годы. Быть может, столетия.

Мальчик, всхлипывая, сидел рядом. На медальон глянул мельком – значит, видел не раз.

– Что будем делать с телом? – глухо спросил гном. – Боец был отважный… если хотите – на следующей станции я прикажу рабочим Пути похоронить его.

Виктор посмотрел на мальчика – тот никак не реагировал.

– Слава, – язык не повернулся называть его сейчас взрослым именем, – как похоронить твоего отца?

– Пусть на могиле напишут «Страж Серого Предела». – Ярослав хлюпнул носом. Слезы стремительно просыхали, – И больше ничего, Владыка.

– Сойдешь на следующей станции, – сказал Виктор. – Проследишь, чтобы все было как надо. Я дам тебе денег на обратный билет.

– Владыка!

– Не спорить! – рявкнул Виктор.

Еще не хватало – брать на душу ответственность за жизнь ребенка. И без того счет немал!

– Владыке служат, а не прислуживают. – Ярослав встретил его взгляд.

– Конечно. Вот ты и будешь служить. Вернешься и передашь Раде, хозяйке ресторана, записку от меня. Все, разговор окончен.

Виктор встал, опустил медальон в карман. Гном задумчиво смотрел на него.

– Где мое купе?

Глава 8

Тихо-тихо стало над исполинским Клыком.

Ритор плавно повел перед собой левой рукой, словно отодвигая невидимый занавес. Ласковые струйки ветра коснулись висков, играя, побежали по щекам. В небесах над головами семерки медленно разворачивала крылья птица не птица, стрекоза не стрекоза, бабочка не бабочка; белесые нити складывались в пару громадных крыльев, казалось, обнимающих всю землю, от Теплого Берега до неведомых северных тундр; извив, извив, еще один – и так без конца; тяжело плетутся Кружева, особенно – когда еще не настал час полной силы.

Ритор задавал тон и темп. Он, старший, обязан был чувствовать всех и знать, когда следует прибавить (ошибешься, изливая силу – Ветром в прах развеет), когда же, напротив, помедлить, облегчить ношу старикам, Гаю и его брату. Пожилые маги работали виртуозно. Они умели многое, очень многое – но годы брали свое. Здесь, на вершине Клыка – одно дело, а схватка с молодыми магами Торна – совсем иное.

Они должны найти их обоих. И Дракона, и – хорошо бы! – его Убийцу. Если Торн не блефовал – а он почти наверняка не блефовал – Убийца уже должен быть здесь. А Дракон? – кто знает… Ритор не мог до конца положиться только на свои чувства. Приход Властителя – не торжественный парад, тем более пока Крылатый не прошел всю цепь посвящений. Даже Ритор нуждался в колдовстве, чтобы отыскать явившегося в Срединный Мир его вековечного хозяина.

Найти двоих — почти непосильная задача. Но, проклятие, они обязаны продержаться. Или найти хотя бы Убийцу – что сложнее, он ведь отражает магию слабее, чем Дракон.

Гай тянулся. Белые крылья в небе – след его протяжки. Как и ветер, туго-натуго спеленутый, воющий и ярящийся в тончайшей, незримой трубе, свирепо рвущийся наружу, – Гай ткал бесконечную живую нить, которую Сандра и Салли завивали в небе причудливым узором. Мало кто смог бы различить в хаотическом сплетении узора линии великих Рун, принесенных изгнанниками из-за Горячего Моря…

Ладонь Асмунда стала совершенно мокрой. Парень старался вовсю, через него сейчас текла Сила, и ему приходилось принимать на себя почти всю чудовищную мощь отдачи – гнев сонных громад аэра, пробужденных от дремотного и теплого сна, безжалостно брошенных в неистовую круговерть над каменным Клыком. Мальчишка старался, как мог. Каждый изгиб в узоре Крыльев отзывался мучительными спазмами в легких – казалось, исполинский насос беспощадно высасывал из них воздух, трещали и гнулись ребра. Однако Асмунд стоял, и никакая боль не способна была заглушить восторг – как же, он теперь один из настоящих магов, и его волей развертываются сейчас над Клыком исполинские Крылья…

Болетус предупреждающе кашлянул. Крылья ветра, парящие над Клыком, сейчас со всей отпущенной магам Стихийного клана мощью тянули к себе мириады мельчайших струй Воздуха – от всех пределов громадной страны.

Беря разбег над бескрайней, чуть всхолмленной равниной, протянувшейся на сотни километров к северу от Теплого Берега, ярящиеся потоки неслись прямо к Клыку. Там, в высоте, с каждым мгновением нарастал бешеный рев – Ветер не любит вопросов, он не подчиняется никому, сведения можно вырвать у него лишь силой – и горе тому, кто не сможет выдержать ответного удара.

Ритор видел, как побледнел Гай, как пошатнулся его старший брат. Извини, Асмунд, кажется, сейчас тебе будет очень больно. Это, конечно, подло, но ты – наш живой щит, и с этим уже ничего не поделаешь. Годы выносливости проходят быстро, Асмунд. Я, Ритор, потратил свои, гоняясь за Последним Драконом… и, как теперь понимаю, зря.

Асмунд внезапно дернулся. Рука задрожала, казалось, она сейчас вырвется из ладони Ритора. Парень закусил губу, глаза стали закатываться…

– Сандра! – резко скомандовал предводитель Воздушных.

Однако волшебница и сама уже знала, что ей делать. Не разрывая кольцо рук, она шагнула вперед, с молодой гибкостью прогнулась, прижавшись лбом к покрытому потом лбу мальчишки. Сама болезненно поморщилась, но дело свое сделала – тиски боли разжались, Асмунд выпрямился, взор вновь стал осмысленным.

– Держись, мальчик, – сквозь зубы сказал ему Ритор. Волна боли, правда, многократно ослабленная, докатилась и до него. – Держись. Если не ты – нашим старикам несдобровать.

…Хорошо еще, что этих слов не слышали ни Рой, ни его брат.

А крылья тем временем становились все больше и больше. Казалось, они уже закрыли все небо. Исчезла голубизна, черные тучи сплошной пеленой заткали все от зенита до горизонта, день померк, остались лишь белые росчерки крыльев на черном небесном бархате.

Ритор сосредоточился. Начиналось самое главное. Пронзающие простор потоки несли вести обо всем, случившемся в стране; надо только умело спросить. Ритор спрашивать умел.

Новые с Изнанки. Новые из Мира Прирожденных. Новые… новые… новые… новые среди уроженцев этой земли, Срединного Мира. Крылья сейчас качали через себя целые океаны «информации», как называли это пришедшие с Изнанки. Ритор готов был до полусмерти загнать своих товарищей-магов, но добиться ответа.

Если Убийца уже здесь, Воздух не может не знать. Кипящая кровь, алая полоса еще не видна в ауре, но она уже есть. Древний гнев Четырех Стихий коснулся избранного судьбой человека, уже меняет его – быть может, незаметно даже для самого Убийцы. Мельчайшие частицы ветра запомнят это. Ярящийся гнев и жажда убивать, способность подчинять себе других и напролом идти к заветной цели. Как правило, раньше избранный стать Убийцей такими качествами не обладал. Это Ритор знал по себе. Очень долог был путь от скромного, застенчивого мальчишки, книжного червя и девственника до нынешнего Ритора. Лучшего (пока еще, несмотря на весь талант Асмунда) Воздушного волшебника.

Вой в вышине становился все нестерпимее. Великие крылья рвались на свободу. Взмахнуть всей несказанной мощью, оторваться от тварной земли, могучим ударом обратить ненавистную твердь в океан пыли, подхватить ее, зашвырнуть в дальнее море! Стереть с лица земли жалкую кучку дерзких, осмелившихся задавать какие-то свои ничтожные вопросы!

…Однако до предела натянувшаяся привязь держала тем не менее крепко. Наступил час Силы.

Узор на крыльях начал тускнеть. Руны дрожали, меняя очертания. Сандра и Солли разинув рты смотрели вверх. На их памяти такое случалось впервые.

А вот Рой такое уже видел. Как и Ритор. И очень хорошо знал, что за этим последует.

Крылья нашли искомое. Но натолкнулись при этом на почти непреодолимое сопротивление. Туго свернутые в дугу ревущие потоки ветра начинали обретать свободу. Еще несколько минут – и скрепляющие заклятье связи ослабнут, неистовый вихрь вырвется на волю – и горе тем, кого он встретит на своем пути!