Крылья - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 44

— Такой же, — продолжала я вдохновенно врать. — Они из одного помета.

Капрал о чем-то тихо перемолвился со своим товарищем. Напрягая слух, я уловила слова «не похожа… совсем малявка… тйорл…».

Дальнейшее заглушил шум подъехавшего сзади экипажа.

— Ну-ка спустись на землю, — принял решение капрал. Если он просто хотел измерить мой рост и сверить его со списком примет, то это только хорошо, но что, если он для очистки совести пожелает заглянуть под мой плащ? Пока я в седле, у меня, по крайней мере, оставалось преимущество перед пешими стражниками…

— Сейчас, — сказала я, лихорадочно обдумывая, что же делать. — Ой, погодите, сумка от седла отвязалась… сейчас подтяну ремень, а то свалится…

— Ну что вы там копаетесь? — раздался сзади раздраженный мужской голос. — Что привязались к ребенку?

Слово «ребенок» резануло мой слух, хотя я и стремилась произвести именно такой эффект.

— Обычная проверка, ваша милость! — вытянулся в струнку капрал. — Не извольте беспокоиться, мы сейчас!

— «Сейчас…» — передразнил голос. — Моя семья платит четыре тысячи годовых муниципального налога не для того, чтобы муниципальная стража не пускала меня в родной город!

Я обернулась. Мы с Йарре загораживали проезд роскошной карете. Она была запряжена четверней, а ее дверцы украшали гербы купеческого рода первой категории. В окно недовольно выглядывал молодой аньйо в опушенной мехом модной четырехугольной шляпе.

— Э… девочка… как там тебя… освободи дорогу его милости! — засуетился капрал.

Освободить дорогу я могла лишь одним способом — проехав вперед, в город. И хотя мне хотелось тут же сорваться в галоп и скрыться в лабиринте улиц, я двигалась нарочито медленно, оборачиваясь назад и всем своим видом демонстрируя готовность подчиниться дальнейшим распоряжениям стражников. Йарре при этом ступал боком, продолжая загораживать путь карете.

— Ладно, ладно, проезжай! — нетерпеливо махнул рукой капрал.

Карета обогнала меня. Пассажир покровительственно улыбнулся и тут же потерял ко мне всякий интерес. Я бросила последний взгляд на его надменный профиль в окне экипажа. А ведь он, пожалуй, старше меня от силы лет на пять и вряд ли имеет какие-то собственные заслуги… Неужели все в нашей жизни зависит от слепой игры случайностей, определяющей обстоятельства нашего рождения?

«Справедливости нет и не может быть…»

Снова надвинув маску, я ехала по улицам, украшенным лентами и гирляндами из бумажных цветов и листьев, и глазела по сторонам.

Народу было много, в основном пешие, большинство—в разноцветных маскарадных костюмах; отсутствием масок выделялись разве что разносчики сладостей и прочие мелкие торговцы, сновавшие в толпе. Горели факелы, укрепленные, конечно, подальше от бумажных гирлянд, и " стеклянные светильники, специально на эту ночь подвешенные на протянутых через улицу веревках (обычно муниципалитеты весьма экономят на уличном освещении). На перекрестке стоял большой снеговик на железном поддоне, а под поддоном были сложены вязанки хвороста. На рассвете их подожгут и растопят снежное чучело во славу наступившей весны. Дело вроде нехитрое, но тоже требует определенного искусства, чтобы вода не залила костер. Обычай вполне безобидный, но я его не люблю. Не могу отделаться от ассоциации с временами, когда в Ранайе на таких же кострах сжигали крылатых.

Все же народу на улицах было, пожалуй, меньше, чем в такие ночи в Йартнаре, а ведь жителей в Лланкере больше и улицы не шире.

Пришельцы, подумала я. В них все дело. Конечно, их прибытие привлекло любопытных, но, наверное, еще больше оказалось тех, кто предпочел в эти дни уехать от города подальше… Но главное — здесь ли еще пришельцы? После отъезда с ярмарки я и словом ни с кем не перебросилась, а ведь мало ли что могло измениться за несколько дней…

— Эй, парень, куда едешь верхом, там дальше не пустят, — окликнул меня какой-то веселый аньйо в расшитом перьями плаще и птичьей маске. — Только пешее гулянье. Сам подумай, ежели все в наши-то улочки со своими тйорлами, это же что получится? Сворачивай сюда, на Кузнечную улицу. Там в конце большой тйорлен для гостей и каретный сарай.

— Спасибо, сударь, — вежливо ответила я. — А скажите, пришельцы со звезд все еще в городе?

— А, эти-то… На них посмотреть приехал? Ничего не выйдет. Говорят, они все еще гостят в губернаторском дворце, только доподлинно никто не знает. Весь центр оцеплен, не пускают никого.

— А может быть, можно туда как-нибудь попасть?

— Да как туда попадешь, говорю же, перекрыто все.

— Ну, я не знаю… под землей как-нибудь… или по крышам. Понимаете, мне очень надо их увидеть. — Под маской я не видела выражение лица моего собеседника и поспешила добавить: — Я могу заплатить, если мне помогут.

— А ты смелый парень, — усмехнулся он. — Ладно, тебе повезло, что меня встретил. Ступай привяжи тйорла и возвращайся сюда.

Я поехала, куда он указал, и действительно обнаружила площадь, уже наполовину запруженную повозками. Не все загоняли свои экипажи в сарай — многие рассудили, что за ночь под открытым небом ничего с ними не случится. Длинный тйорлен в обычное время был, вероятно, складом какого-нибудь купца; теперь пол его был усыпан опилками, натянутые канаты и цепи огораживали символические стойла. Я подала медную монету смотрителю и оставила Йарре у самого выхода; наученная горьким опытом, я лишь обмотала веревку вокруг цепи, не завязывая узла, и, напутствовав тйорла словами: «Жди меня и будь умницей», поспешила на встречу с моим новым знакомым.

Он первый заприметил меня в пестрой толпе и, цапнув под руку, увлек за собой. Он без умолку болтал, но я не слишком внимательно его слушала, стараясь, во-первых, запомнить дорогу, а во-вторых, следить за сохранностью своего кошелька, ибо отчим не раз говорил, что если кому и есть реальная польза от этих карнавалов, так это карманным ворам. К тому же на улицах было шумно; мы пробирались мимо уличных клоунов и музыкантов, громкоголосых разносчиков и торговок, зрителей, криками подбадривавших жонглеров и акробатов, и просто перекрикивающейся и смеющейся публики. Наконец, несколько освоившись во всей этой толчее и суматохе, я попыталась расспросить своего провожатого о пришельцах, но ему было мало что известно.