Женщина в белом (1992г.) - Коллинз Уильям Уилки - Страница 91

Когда я услышала этот потрясающий ответ, мне мгновенно припомнилось мое прощание с леди Глайд. Я не могу сказать, что упрекала себя, но, кажется, я отдала бы все свои сбережения, чтобы четыре часа назад знать то, о чем узнала теперь.

Миссис Рюбель спокойно стояла передо мной, занятая составлением своего букета. Казалось, она ждала, что я скажу еще что-нибудь.

Но у меня не было слов, я думала об ослабевшей энергии и о хрупком здоровье леди Глайд и содрогалась, представляя себе, что будет с ней, когда она узнает эту новость. Я так тревожилась за моих бедных хозяек, что в течение нескольких минут не могла говорить. Наконец миссис Рюбель подняла глаза от своего букета, поглядела вбок и сказала:

— Вот и сэр Персиваль, мэм, вернулся с верховой прогулки.

Я тоже увидела его. Он шел к нам, злобно сбивая хлыстом головки цветов. Когда он был уже настолько близко, чтобы увидеть мое лицо, он остановился, стегнул хлыстом по своим ботфортам и вдруг захохотал так неистово и оглушительно, что испуганные птицы вспорхнули с дерева, под которым он стоял.

— Ну, миссис Майклсон, — сказал он, — вы наконец узнали обо всем, не правда ли?

Я ничего не ответила. Он повернулся к миссис Рюбель:

— Когда вы вышли в сад?

— Полчаса назад, сэр. Вы сказали, что я могу снова гулять, где захочу, как только леди Глайд уедет в Лондон.

— Совершенно верно. Я не делаю вам замечания, я только спрашиваю. — Он помолчал с минуту, а затем обратился ко мне: — Вам не верится, не так ли? — насмешливо спросил он. — Пойдемте! Идите за мной, и вы сами увидите!

Он направился к дому, я следовала за ним, миссис Рюбель шла за мной. Пройдя через чугунные ворота, он остановился и показал на нежилую часть дома.

— Вот! — сказал он. — Посмотрите на первый этаж. Вы знаете старые елизаветинские спальни? В лучшей из них находится в эту минуту живая и невредимая мисс Голкомб. Проведите ее туда, миссис Рюбель. Ключи у вас? Проведите туда миссис Майклсон, пусть она своими глазами удостоверится, что на этот раз никто ее не обманывает.

Тон, которым он говорил со мной, помог мне несколько овладеть собой за те две-три минуты, прошедшие с тех пор, как мы вышли из сада. Не знаю, как бы я поступила в эту критическую минуту, если б всю свою жизнь провела в услужении. Но, обладая чувствами, принципами и воспитанием настоящей леди, я ни на секунду не усомнилась в том, как мне следовало сейчас поступить. Мой нравственный долг перед самой собой, мой долг перед леди Глайд обязывал меня ни в коем случае не оставаться на службе у человека, который так бессовестно обманул нас обеих и так недостойно вел себя.

— Разрешите просить вас, сэр Персиваль, уделить мне несколько минут для разговора наедине, — сказала я. — После этого я готова проследовать за этой особой в комнату мисс Голкомб.

Миссис Рюбель, на которую я указала легким поворотом головы, дерзко фыркнула, понюхала свой букет и с нарочитой медлительностью отошла к дверям дома.

— Ну! — резко сказал сэр Персиваль. — Что еще?

— Я хочу сказать, сэр, что отказываюсь от должности, которую занимала до сих пор в Блекуотер-Парке.

Буквально так я ему и сказала. Мне хотелось, чтобы он с первых же моих слов понял, что я не намерена больше оставаться в его доме и служить у него.

Он угрюмо поглядел на меня и яростным жестом засунул руки в карманы.

— Вот как? — сказал он. — Почему, хотел бы я знать?

— Мне не подобает высказывать свое мнение о том, что произошло в доме, сэр Персиваль. Я никого не хочу оскорблять. Я только хочу заявить, что считаю несовместимым с моим чувством долга перед самой собой и перед леди Глайд оставаться у вас в услужении.

— А это совместимо с вашим чувством долга по отношению ко мне — бросать мне в лицо ваши подозрения? — в бешенстве крикнул он. — Я вижу, куда вы клоните! Невинный обман, к которому мы прибегли для пользы самой леди Глайд, вы истолковали превратно и злостно! Перемена климата и обстановки были совершенно необходимы для ее здоровья, и вы так же хорошо знаете, как и я, что она никогда бы не уехала, если б ей сказали, что мисс Голкомб все еще тут. Ее обманули для ее же пользы, — мне безразлично, кто будет об этом знать! Уходите, если хотите, — таких домоправительниц, как вы, много, они появятся, стоит только кликнуть. Уходите когда хотите, но остерегайтесь распространять сплетни обо мне и моих делах! Говорите правду и только правду, иначе вам не поздоровится! Повидайте мисс Голкомб сами — и вы убедитесь, что за ней такой же хороший уход, как был раньше в ее прежних комнатах. Вспомните распоряжение доктора: он сказал, что леди Глайд как можно скорей необходима перемена обстановки. Хорошенько подумайте обо всем, а потом можете говорить что угодно обо мне и о моих поступках, если только посмеете!

Он выпалил эту тираду, не переводя дыхания, шагая взад и вперед и яростно рассекая воздух своим хлыстом.

Но что бы он ни сказал и ни сделал, ничто не могло изменить моего мнения насчет бессовестной лжи, которую он в моем присутствии произносил накануне, и жестокого обмана, посредством которого он разлучил леди Глайд с ее сестрой, отослав ее в Лондон, в то время как она сходила с ума от беспокойства за мисс Голкомб. Естественно, я хранила эти мысли про себя и не высказала их вслух, чтобы не рассердить его еще больше. Однако это не помешало мне еще прочнее утвердиться в своем решении. «Да утихнет злоба перед кротостью ангельской». Соответственно я подавила свое возмущение, когда настал мой черед отвечать ему.

— Пока я состою у вас в услужении, сэр Персиваль, — сказала я, — надеюсь, я слишком хорошо знаю свое место, чтобы требовать у вас отчета в ваших действиях. Когда я перестану служить у вас, я достаточно знаю свое место, чтобы не говорить о том, что меня не касается…

— Когда вы хотите уходить? — бесцеремонно перебил он меня. — Не подумайте, что я желаю, чтоб вы оставались, и намерен вас уговаривать. Я справедлив и откровенен всегда и во всем. Когда вы хотите уходить?

— Мне хотелось бы уйти как можно скорее, если вам это удобно, сэр Персиваль.

— Мои удобства не имеют к этому никакого отношения. Завтра утром я навсегда уезжаю из Блекуотер-Парка и могу рассчитать вас сегодня вечером. Если вы хотите позаботиться о чьих-то удобствах, подумайте лучше о мисс Голкомб. Срок найма миссис Рюбель истекает сегодня. По некоторым причинам ей необходимо быть в Лондоне сегодня же к ночи. Если вечером вы уедете, около мисс Голкомб не останется ни одной живой души. Ухаживать за ней будет некому.

Надеюсь, я могу не говорить о том, что, конечно, я была не способна бросить мисс Голкомб на произвол судьбы, особенно теперь, когда с леди Глайд и с ней случилась такая неприятность. После того как сэр Персиваль снова подтвердил мне, что миссис Рюбель сегодня уезжает, я согласилась заменить ее и остаться в Блекуотер-Парке, поставив непременным условием, чтобы мистер Доусон снова возобновил свои визиты и вел наблюдение над состоянием здоровья мисс Голкомб. Я обещала сэру Персивалю остаться до тех пор, пока мисс Голкомб не перестанет нуждаться в моих услугах. Мы условились, что за неделю до моего отъезда я предупрежу поверенного сэра Персиваля, чтобы он мог принять необходимые меры и найти кого-нибудь на мое место. В нескольких словах мы договорились обо всем. Затем сэр Персиваль резко повернулся на каблуках и пошел прочь, а я могла подойти к миссис Рюбель. Эта удивительная иностранная персона невозмутимо сидела все время на пороге у двери дома, ожидая, пока я смогу проследовать за ней к мисс Голкомб.

Не успела я к ней приблизиться, как сэр Персиваль вдруг остановился и позвал меня обратно.

— Почему вы оставляете службу у меня? — спросил он.

Вопрос этот был настолько неожиданным после всего происшедшего между нами, что я была в затруднении, как на него ответить.

— Имейте в виду, мне дела нет, почему вы уходите! — продолжал он. — Но при поступлении на новое место вы должны будете указать причину, по которой оставили службу у меня. Какую причину вы укажете? Что семья уехала? Так?