Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ) - "Emerald" - Страница 41

— Спасибо, — кивнул Арэль, отлипая от спасительной стены и кланяясь.

— Пойдем, я покажу тебе комнату, пока мой муж будет укладывать наших пострелят, — наг плавно скользнул внутрь дома.

Вот так. И никаких вопросов. Полное доверие к поступкам любимого кота: раз тот привел в дом чужака, значит так надо!

И умываясь в небольшой купальне, и укладываясь спать на пахнувшие лавандой простыни из отбеленного льна, волчонок все думал, что оказывается это такое счастье — иметь того, кто любит тебя. И кого любишь ты.

Долгий день, наконец-то, закончился…

Глава 9

Приглашенные принялись съезжаться во дворец за пару дней до бала. И гостевое крыло, которое Арэль уже привык считать своим пусть временным, но домом, стало заполняться разнообразными постояльцами. Конечно, у большинства аристократов были свои особняки в столице, но в их среде считалось высшим шиком получить покои поближе к королю. Так что высокородных дармоедов было более чем достаточно, чтобы Арэль вынужден был просить Милаэля подобрать ему комнату попроще и подальше от знатной компании, начавшей уже с опасным интересом коситься в сторону непонятного мальчишки.

К счастью Сигмар быстро подсуетился и перевел своего юного друга в небольшую комнатку рядом со своими покоями в крыле, занимаемом мелкими чиновниками двора. Волчонок был только рад убраться из своих роскошных апартаментов, на которые претендовало сразу несколько знатных семейств. Недовольному этим переездом королю Арэль ответил, что ему просто неуютно рядом с теми, кто смотрит свысока на нищего побродяжку, живущего во дворце милостью его величества. И Габраэл вынужден был смириться, признав правоту юноши.

К сожалению обоих вечерние посиделки тоже пришлось прекратить — гостевая библиотека перестала быть тихим и пустым местом, превратившись в своеобразную гостиную для новых постояльцев гостевого крыла.

Только очутившись в невольной изоляции на половине чиновников, Арэль понял, как ему не хватает простого общения с более старшим мужчиной. Милаэль был целыми днями занят рядом со своим разлюбезным канцлером. Даже не приходил на обед как раньше. И только вечерами они могли вновь поболтать перед сном. Сам Арэль был лишен даже общения мэтра Сарвиса, вынужденного заниматься гостями. Вот и приходилось юноше целыми днями просиживать на широком подоконнике высокого и узкого окна: это крыло дворца была перестроено из более древней крепости, некогда предназначенной для обороны. Не удивительно, что комнатки больше напоминали небольшие камеры, только что без решеток на окнах и наружных засовов на одинаково низеньких дверях.

Разговаривать и тем более близко общаться с проживающими поблизости чиновниками Арэль не желал, вдоволь насмотревшись со стороны на их интриги за благосклонность сильных мира сего. Пару раз юноша видел и обкромсанного Милом рыжего парня. Укороченные и прихотливо подрезанные явно опытным парикмахером волосы создавали сопернику Сигмара образ лукавого подростка. И только раздраженно поджатые губы портили весь вид. Судя по мимолетным словам друга, рыжий благоразумно убрался из канцлерского окружения, но гадить по мелкому не перестал.

…В день бала Арэль все-таки решился покинуть свою комнатенку и выбрался в парадные залы дворца. Жизнь рядом с окружением Крейна приучила его таиться и быть незаметным даже на солнце. Юноша воспользовался коридорами прислуги, чтобы полюбоваться праздничным убранством залов. Неистребимое любопытство, присущее всем подросткам, да еще и перемешанное с авантюрной жилкой волка из рода Мираннов, заставило Арэля отважиться на этот поход. А верхние галереи дворца и особые коридоры, скрытые в его стенах, позволили наблюдать со стороны за великолепной жизнью придворных, взбудораженных приближающимся праздником.

Сновавшие вокруг слуги с любопытством поглядывали на юношу, но не делали попыток помешать: одежда Арэля, хоть и не отличалась вычурностью, но все же выдавала и богатство ткани, и тщательность работы умелого портного. Так что, беспрепятственно следуя за целой вереницей лакеев, нагруженных корзинами с цветами и фруктами, волчонок выбрался в наружную галерею дворца, одинаково выходившую своими арками как во внутренний зал, судя по всему тронный, так и в роскошный парк, разбитый широкими аллеями на красивый узор, хорошо различимый сверху.

Вот там-то, присев на край внутренней ниши (чтобы не мешать дворцовым работникам), Арэль принялся рассматривать подъезжающие к парадному входу многочисленные кареты с гостями. Великолепные в своих вычурных нарядах дамы и кавалеры, буквально усыпанные драгоценностями с головы до пят, величественно выходили из резных деревянных коробок на колесах, чтобы тут же начать раскланиваться друг с другом. Сверху это все смотрелось так потешно… особенно если какой-нибудь Дарующий имел особо низкое декольте. И ладно бы женщины, но и мужчины не чурались оголить свою грудь едва не до сосков. Слуги, сновавшие рядом и время от времени останавливающиеся поглазеть на господ, тоже оценили пикантность зрелища, со смешками рассказывая то об одном аристократе, то о другом. Так что Арэль, и сам того не желая, был мигом посвящен во все тонкости придворной жизни.

И только гвардейский караул сумел разогнать говорливых бездельников, пригрозив им всевозможными карами. Прицепились и к юноше, тихонько сидевшему в своей нише. К счастью, Милаэль, появившись с ворохом каких-то свитков, утащил друга на кухню, где передал юношу дородным Дарующим и Хранящим, ухайдюканым подготовкой к торжественному ужину. Но для худенького подростка у них нашлась пара добрых слов и целый поднос с вкусностями, которые друзья тут же и умяли. После чего Арэль с согласия Сигмара вернулся в галерею. Секретарь лично отвел его туда, чтобы к мальчишке не прицепилась охрана, и договорился с караулом. Младший офицер стражи согласился, с интересом поглядывая на симпатичного Кота. И поставил лишь одно условие — чтобы мальчишка вел себя тихо, не мешая ни им, ни слугам. Арэль и не собирался никому мешать, забираясь с ногами в облюбованную нишу.

…Постепенно стемнело, и огромный парк расцветился всевозможными огнями в аллеях и у фонтанов. Внизу уже вовсю гремела музыка, и не прекращали сходиться и расходиться в танце многочисленные пары. Зрелище было фееричным, особенно на фоне огромного зала. В обычное время этот зал явно поражал воображение безграничным пространством, заключенным в сверкающее великолепие высоких стен из полированного золотого мрамора, что создавало ощущение наполненного солнцем простора. Многочисленные колонны из малахита поддерживали расписной свод, деля пространство на неравные части: справа и слева сразу по два ряда сдвоенных колонн, каждую из которых могли обхватить семь Защищающих, шли ближе к стенам, прорезанным высокими окнами в разноцветных витражах. Таким образом, центр зала оставался свободным и вытянутым по направлению к величественному трону под алым балдахином у самой дальней стены. Действительно, зал, достойный великих королей.

Но сейчас, залитый яркими огнями и заполненный сверкающей толпой, зал не выглядел холодным и подавляющим, а был нарядным, теплым и просто праздничным. Завороженный открывающимся с высоты зрелищем Арэль любовался им как драгоценной шкатулкой. Дарующие, Хранящие, Защищающие, как мужчины так и девушки, молодые, зрелые и совсем еще юные, общались друг с другом, время от времени бросая взгляды в сторону пустующего пока что трона. Впрочем, король не задержался.

Грянувшие фанфары заставили яркую толпу внизу торопливо раздаться, отхлынуть к высоченным колоннам вдоль стен и склониться в низких поклонах. А в получившемся широком коридоре неторопливо шел Габраэл, небрежно кивая своим подданным. Даже с немыслимой высоты галереи мощь правителя Гирра подавляла и пригибала к земле. Арэль невольно напрягся, вцепившись руками в край своей ниши. С ним Габраэл ТАКИМ не был. Каким угодно, но только не таким.