Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ) - "Emerald" - Страница 31

— Ну, прости, — покаянно развел руками Габраэл. Почему-то с этим мальчишкой было так легко и свободно общаться, как ни с кем другим! Король вообще был довольно замкнутым и нелюдимым, но Иранн вызывал у его величества какие-то странные …можно сказать щемящие!.. чувства. Называть найденыша именем погибшего брата Габраэл не решался, боясь совсем расклеиться. Но и просто поболтать за жизнь оказалось неожиданно приятно. Просто поболтать и ничего более.

Может, и вправду — оставить мальчишку на правах королевского воспитанника? Воспитать из него преданного лично ему, Габраэлу, оборотня. Преданного и благодарного за возможность зацепиться за власть и богатство. И в то же время хотелось, чтобы этот непосредственный мальчик оставался самим собой, что будет просто невозможно, если он останется во дворце среди интриганов и завистников.

Так ни до чего и не додумавшись, Габраэл со вздохом поднялся из кресла.

— Ладно, отдыхай, — разрешил он. — Отдыхай и поправляйся… а мне пора.

И вышел, оставляя за спиной сидевшего среди сбитых подушек взъерошенного волчонка, завернутого в шелковое покрывало.

…В следующий раз Арэль проснулся уже белым днем. Сквозь раздернутые гардины из трех высоких окон в спальню щедро вливалось солнце, золотя крохотные пылинки, что танцевали в золотых столбах света.

Осторожно оглядевшись и никого не увидев, Арэль выполз из шелкового кокона, в который превратились подушки и сбитые простыни. И, пошатываясь от слабости, встал на ноги. Ступни по самую щиколотку утонули в высоком ворсе ковра. Колени все еще крупно дрожали от напряжения, но юноша упрямо побрел к большому зеркалу, закрепленному в наклон между двух бронзовых треножников.

Отразившееся в прохладной глубине стекла нечто заставило брезгливо скривиться от жалости к самому себе.

Что и говорить — хорош!

— Вот ведь зараза! — С раздражением прошипел Арэль, кончиками пальцев прикасаясь к обширной гематоме на правом плече: аккурат между шеей и ключицей. Именно здесь сомкнулись, не прокусывая, но сильно сдавливая, клыки Белого Вожака. — Волчара блохастый!

— Приятно услышать о себе столько лестного, — внезапный голос со стороны окна накрыл юношу тяжелым бархатом, заставив невольно подскочить на месте. А ироничные нотки буквально насквозь прошили все существо волчонка, заставив зашипеть от невольной ярости и смущения. Арэль даже на Крэйна ТАК не реагировал. Но этот тип легко вывел парня из себя!

Чудом удержавшись на перебинтованных ногах — вот ведь видок: все богатство на виду, а сами бедра обмотаны бинтами! — Арэль повернулся на голос. У дальнего окна в кресле сидел незамеченный доселе король, насмешливо салютуя бокалом вина глядевшему на него подростку. Будь у него побольше сил, юноша бы метнулся обратно в постель, скрываясь от жалостливого взгляда мужчины. Почему-то именно для него хотелось казаться и желанным и красивым. Но было лишь то, что… было.

И потому, собрав остатки гордости и злости, Арэль заставил себя выпрямиться, чувствуя, что еще хоть шаг, и он позорно уткнется носом в ковер, не удержавшись на ногах.

— Могу продолжить дальнейшее перечисление ваших недостатков, сир, — с изысканной вежливостью отозвался юноша, надевая на лицо привычную маску безмятежности.

Крутая бровь Габраэла заломилась еще круче на вытянувшемся от изумления лице. Так построить фразу мог лишь тот, кто с самого детства обучался стилистике. Но услышать подобное из уст лекарского ученика?! Кто же ты такой, мальчик?

Король чувствовал, как в душе поднимается азарт и предвкушение чего-то удивительного и очень яркого. Этот ребенок был словно шкатулка с секретом, чья разгадка сулила несказанное удовольствие. Слишком долго он жил размеренной жизнью, чтобы отказаться от подобного дара судьбы. Он даже не будет пытаться затащить парня в постель. Во-первых, мал еще. Во-вторых, так интереснее. А, в-третьих, с братьями не спят, а как ни крути, но Габраэл упорно продолжал видеть в пацаненке давно погибшего Сиранна.

— Может, скажете, наконец, почему со мной возитесь? — Настороженно выдал Арэль, все-таки прикрываясь креслом от взглядов короля. Стать личной игрушкой Белого Волка юноша не желал ни за какие коврижки. Ему в свое время хватило и Крэйна с дружками. Да и потом — всем было известно, что клан Белых может иметь детей только от своих Пар. И оказаться на обочине, когда тобой наиграются и выбросят ради долгожданного супруга, было вдвойне обидно. — Неужели вас так привлекают тощие и больные?

— Фу, малыш, — невольно поморщился Габраэл, отставляя бокал в сторону. Что же произошло в твоем прошлом, волчонок, что ТАК реагируешь на невинную подколку? — Я понимаю, что ты просто испуган, потому и грубишь. Но не стоит опускаться до подобного. К тому же ты не в моем вкусе. И слишком тощ. Сначала мяса на боках нарасти. Кстати, не желаешь ли одеться?

И озорно сверкнул глазами в сторону мягкого пуфа около кровати, на котором лежал незамеченный Арэлем бархатный халат насыщенного оттенка спелой вишни. А ведь этот уличный лекаренок явно не в первый раз просыпается в роскошных спальнях. Даже не стал с раскрытым ртом глазеть на роскошь, а прямиком потопал к зеркалу.

— А что касается того, как и зачем я оказался в твоей спальне… — продолжал Габраэл, краем глаза наблюдая, как мальчишка торопливо натягивает на себя халат. — Так это просто… Скрываюсь я здесь.

— Чего? — Неприкрыто удивился Арэль, застыв с поясом в руках. — Как это скрываетесь? Это же ваш дворец… А вы король…

— Вот именно, — вздохнул король, поднимаясь и небрежно дергая за розетку звонка. — Король, который на целую неделю удрал ото всех дел. Конечно, у меня есть канцлер и советники… но, как оказалось, они не слишком справлялись в мое отсутствие. Так что накопилась просто груда бумаг, что требует именно моей ЛИЧНОЙ подписи. А у меня голова болит от этой писанины. Разгребу, конечно, но не за один же раз. И как только Нувар этого не понимает?

— Нувар… кто?.. — не понял Арэль, держась обеими руками за спинку стула. Было так непривычно и смешно слушать жалобы столь могущественного человека. Юноша и сам не понял, как начал улыбаться во весь рот.

— Да мой канцлер, — досадливо отмахнулся от вопроса Габраэл. — Нувар Кайр Андосс из рода Каро-эн-Арас. Мой Первый советник.

А еще твой бывший воспитатель и близкий друг, подумал Арэль, вспомнив классификацию самой верхушки Гирра, что преподавал ему Варос.

— Ладно, — повернулся Габраэл к замершему мальчишке. — Давай, мойся и одевайся. А потом пообедаем вдвоем. Надеюсь, меня не сумеют отыскать в этой части дворца? — Пытливо посмотрел король на вошедшего в комнату пожилого слугу. Тот понимающе поклонился беглому владыке, провожая мальчика в не менее роскошную ванную.

…Водные процедуры Арэль, смирив гордость, вынужден был совершать под приглядом слуг. Слишком слабым и непослушным все еще было его тело, чтобы отказываться от помощи. После ванны его осмотрел давешний лекарь, заново перебинтовав поврежденные ноги и втерев в раны и ссадины подростка какую-то пахучую мазь.

Облачившись в поданную свободную одежду из вытканного вместе с шелком льна, Арэль, смертельно устав от всех действий, под ручку с прислугой выполз в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол на две персоны. Больше всего парень хотел лечь и уснуть, но сначала надо было перекусить — живот ощутимо сводило от голода.

…Наверное от усталости и слабости Арэлю вдруг привиделось, что просторная гостиная вдруг подернулась странной дымкой, превращая людей и предметы в зыбкий мираж. Кожа и волосы сидевшего за столом Габраэла угрожающе потемнели, фигуры суетящихся с блюдами слуг как-то расплылись и облачились в странные туники, больше похожие на платья. А от стола к Арэлю прошмыгнула худенькая девочка с каштановыми волосами и желто-зелеными испуганными глазами. И до приторной тошноты в горле запахло ванилью…

Сглотнув тягучую слюну, юноша невольно зажмурился и замотал головой. А когда раскрыл глаза — все было как надо: солнечная комната, отделанная бледно-желтым камнем, яркие гобелены, стол в бликах от начищенного серебра и резного хрусталя.