Искра (СИ) - "Emerald" - Страница 18

А еще где-то по земле ходит тот, кто предназначен ему самой судьбой — ослепительный беловолосый красавец с топазовыми глазами. Будет ли Эдмиру нужен Рэниари, когда принц найдет своего суженного? Хотя… пока это еще свершится, а мальчик УЖЕ неплохая замена на ложе страсти.

Как же быть?..

Как…

Единственный способ — перевести их отношения в рамки ни к чему не обязывающей постели. Пожалуй, это будет неплохим ходом. Истеричный Дориан станет его супругом и отцом его наследников, как того и требуют интересы королевства. А принц заведет себе официального фаворита, на которого и будет направлено внимание света. Этот же мальчишка затеряется среди многих любовников и будет продолжать дарить принцу жаркие ночи. Вероятно, его родные с радостью заключат необходимый контракт на него. Еще бы, такая честь для графского бастарда! И для самого Эдмира хорошо: мальчик всегда будет под рукой, раз уж и душа и тело так тянутся к парню.

Остается только одно — донести этот расклад до самого Рэниари, чтобы тот не рассчитывал на что-то большее. Не нужно мальчишке знать, насколько он властвует над душой и сердцем принца!

Тем временем мальчик сонно заворочался и, сладко потянувшись всем телом, распахнул свои невозможные глаза. Надо же, такое впечатление, что всего за одну ночь он стал еще краше. Эдмира едва ли не швырнуло к парню неведомое притяжение. Темные боги! Только этого не хватало! Но как не ответить на просиявшую навстречу улыбку счастливого мальчишки.

С трудом взяв себя в руки, принц хмуро наблюдал, как Рэниани осторожно садится, прислушиваясь к себе. Как чуть трепещут золотые ресницы мальчика, как припухли губы, а румянец окрасил высокие скулы, когда Рэни заметил следы от поцелуев на своем теле. Больше всего хотелось схватить парня в охапку, повалить и!..

Но будущий король не может себе позволить быть зависимым от кого-то, если желает править твердой рукой. Быть зависимым, значит — быть слабым. А потому придется резать по живому, с кровью выдирать из себя это влечение, чтобы остались потребности только тела!..

Быть зависимым, значит — быть слабым…

…зависимым… слабым…

— Спасибо! — Рэни потянулся к тому, кто стал смыслом его жизни, надеясь на поцелуй. А нарвался на равнодушный взгляд. Юноше не хватило опыта, чтобы угадать игру более опытного мужчины.

— Всегда пожалуйста! — Широкая ладонь принца, привычная к мечу, легла на нежную щеку любовника, покровительственно похлопав. В глазах Рэниари появилось первое, пока еще смутное недоумение: как-то не вязалось это с тем, что было ночью. — А ты хорош, малыш! Думаю, нам с тобой стоит почаще встречаться. Уверен, твоя семья отдаст мне тебя в любовники. Конечно, фаворитом тебе не стать, как и мужем… но для постели сгодишься.

Рэниари как кипятком в лицо плеснули. Отчаянно покраснев, он отшатнулся.

— Эдмир, не надо так… — с какой-то совсем детской растерянностью произнес он. — Я ведь ни на что не претендую… я просто думал…

— А не надо, — легко перебил его принц. Уничтожать неподходящую привязанность оказалось неожиданно больно! Но так было надо, пока новое чувство кровавыми корнями не проросло в душу. Пусть мальчишка уверится, что всего лишь игрушка, тогда будет крепче держаться за место любовника, ценить каждую каплю внимания. Все эти бастарды одним маслом мазаны — лишь бы удержаться на вершине, любой ценой! Вот, пусть и старается. — Думать не надо. За тебя отныне буду думать я. А твоя обязанность — по первому зову оголять свою сладкую попку.

Лицо Рэниари пошло багровыми пятнами, но аквамариновые глаза все еще не верили.

— Ты!.. — выдохнул он. Сияние обнаженного тела мальчишки буквально обжигало, и принц старался не смотреть, опасаясь, что не сможет сдержаться. — Не надо! Я все понимаю. Ты мог бы просто сказать это как-то иначе… Мне ведь было с тобой хорошо…

В груди Эдмира кольнуло. Так мог бы сказать и он. Но ему доставляло какое-то извращенное наслаждение рвать связующие их нити. Вот только те рваться не желали, истекая кровью.

— Вот и прекрасно! — С деланным равнодушием принц встал с постели и стал торопливо натягивать на себя одежду, больше всего на свете желая убраться подальше от этих обвиняющих глаз и столь манящего тела. И почему для него всего лишь привлекательный парень столь ослепительно красив?!

— Пойми одно, — развернулся он ко все еще сидевшему в какой-то прострации мальчишке. — Ты никто и звать тебя никак. Или ты думаешь, что бастарду лорда будет позволено встать рядом со мной? Малыш, ты всего лишь один из многих. Признаю, ты был весьма хорош и заработал статус моего любовника, но не фаворита. И уж тем более не супруга. Вот будь ты наследником своего отца, и я с радостью ввел бы тебя в храм, ибо получил бы не только твое тело, но и твои земли. Но ты бастард… приживала в семье графа, так что смирись и не ерепенься. Поверь, я хорошо с тобой буду обращаться, главное всегда будь готов меня принять. И награда тебя найдет. Я укажу в нашем контракте твое содержание (а оно будет щедрым, поверь!..) и твои права…

— А не пойти бы вам, ваше высочество, далеко и надолго!.. — ломким от ненависти голосом вдруг выговорил Рэниари. И вскинул на опешившего принца потемневшие глаза. — Я остался с вами не ради наград и «чести» стать любовником! Я просто хотел быть с вами! Так было нужно… так было правильно! Я словно заново родился… Да я весь мир был готов обнять за то, что он подарил мне тебя! И я знал, что никогда не смогу встать рядом… но мне достаточно и твоей тени! Лишь бы знать, что меня ЛЮБЯТ! Но ты!!!..

Принца внезапно закружил невидимый тайфун. Чего только в нем не оказалось намешано! И злость, и восторг, и любовь, и ярость, и еще много чего непонятного… Кажется, он перестарался. Ничего, все успокоится и устроится. Пускай мальчишка чуток поостынет и поймет, насколько выгодное предложение ему делается. Пожалуй, надо напрямую поговорить с его отцом. Вот только стоит преподать урок на будущее, чтобы зарубил себе на хорошеньком носике никогда в будущем не повышать на него голос.

— Решил показать зубки!.. — прошипел Эдмир, склоняясь над сжавшимся на постели парнем. — Не стоит! Ты мне не соперник. Лучше привыкай к мысли, что ты теперь всего лишь моя игрушка. И отучайся перечить!

Как же мало надо, чтобы парой фраз разрушить то, что так хорошо начиналось!

Развернувшись на каблуках, его высочество вылетел из спальни, от души хлопнув дверью. Богиня-Мать, никогда и никто не выводил его из себя так быстро и качественно, как этот пацан! Да что он себе возомнил! Неужели и впрямь решил, что принц позволит себе в него влюбиться?!..

Когда стремительные шаги за дверью стихли, Рэниари поднялся со смятого шелка постели. Рвано, неловко, самому себе напоминая сломанную деревянную марионетку. В голове не было ни одной связной мысли, да и сама голова казалась пустой и гулкой, каждое движение в огромной спальне отдавалось в ней болезненным эхом.

В груди пекло… словно туда кто-то бросил горсть не потухших углей. Почему кто-то?..

Принц.

Его высочество Эдмир Келлиадир Хилдонский.

Взгляд юноши наткнулся на небрежно сваленную на ковер его одежду: ночью он под воздействием нашедшего на него любовного помрачения не озаботился ее прибрать. И теперь камзол предстал в самом неприглядном виде — один из рукавов полуоторван, на спине разошелся шов. И как такое могло произойти с шелком двойного плетения?..

Непонимающе глядя у себя в руках на нижнюю рубашку с полным недокомплектом пуговиц, Рэниари вздрогнул от скрипа двери и поднял невменяемый взгляд на вошедшего слугу.

— Эй, господин!.. — развязно обратился к Рэни высокий лакей, весьма двусмысленно оглядывая обнаженную фигуру ночного гостя. И мальчик, приученный никогда не стесняться слуг, почувствовал себя под этим сальным взглядом очень неловко, да так, что захотелось прикрыться руками. — Вы бы не задерживались туточки. А то его высочество не давал насчет вас никаких распоряжений. А потому и делать вам здесь нечего.