Проклятие вещей и проклятые места - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 11

В связи с этим исследователь подвергал сомнению точность названия урочища, которое связано с дожившей до наших дней легендой о черте. Якобы козлобородый городил, строил за одну ночь дворец – свадебный подарок своей невесте, отсюда и название «Чертово городище» с ударением на первом слоге. Краевед же полагает, что в слове «Чертово» должно быть ударение на втором слоге – «Чертово» от слова «черта», граница Руси по засечной дубравной полосе. Так ли это – покажут более серьезные научные исследования, которые, надо думать, все же состоятся…

А еще с «городищем» связаны легенды об атаманах-разбойниках Кудеяре и Опте. Бытует поверье, что львиная доля награбленных ими богатств запрятана где-то в этом таинственном урочище. Как знать, может, когда-нибудь сокровища и сыщутся?

ДЬЯВОЛЬСКИЙ ИСТОЧНИК

Леса по левобережью Волги, где находится имение, принадлежавшее в прошлом столетии А. Н. Островскому, издавна считается местом темным и загадочным. То леший заставит путника плутать в трех соснах да, бывало, по многу суток, то выведет на сказочную поляну да и бросит. Это в этих лесах Иван Сусанин загубил отряд иноземцев, покушавшихся на независимость Руси.

Даже до сих пор по правому берегу глубоко в чащу заходить не рекомендуется. А если отправляешься, к; примеру, за грибами или по ягоды, местные жители советуют взять с собой в карман щепоть соли, завернутую в бумажку.

– Однажды забыл соль, да и кружил на одном месте до темноты, – признавался старожил этих мест заядлый грибник Владимир Щербинин. – Так и пришлось хозяину кланяться, будь он неладен. И ведь слышу, как машины по Наволокской дороге шумят, а выйти не могу, хоть убей.

Хозяин – это леший. Понять значение лешего или домового, кикиморы можно только здесь проверено.

Приехали мы однажды в гости в Кинешму и отправились с женой по грибы. Было это после обеда – по любым законам время для грибов не совсем подходящее. Но нам навстречу из леса возвращались все же отдельные грибники, и у каждого – по хорошей бельевой корзине шляпок опят: ножками здесь традиционно пренебрегают.

Вошли мы в лес, походили полчаса, час – никаких грибов.

«Ба, – думаю, – ритуал-то не соблюли! Совсем из головы вон».

– Дедушка! – говорю. – Пожалуйста, разреши в твоем лесочке грибочков пособирать. Нам немножко – всего две корзины. – Поклонился до земли.

– Иди сюда! – кричит жена.

А я уже устал. Сижу, морщусь: докурить не дает. Полез к ней сквозь чащу. Прихожу, смотрю: поляна, вся уставленная пнями, и на каждом – по огромной шапке опят. Через полчаса оба мы были с полными корзинами, а больше и собирать было не во что. Это длинная присказка. А вот сказка. На левом берегу, в дебрях, стоят рядом несколько деревушек, усадебный дом, церковь и кладбище. Все это – владения великого русского драматурга, выкупленные им и братом у мачехи после смерти отца, Николая Федоровича. Произошло это лишь в 1867 году, а наезжал сюда Александр Николаевич с 1849 года, здесь от творил, здесь вдохновлялся. Здесь и написал свою самую пленительную, самую языческую из пьес – сказку «Снегурочка». Даже и фильм потом снимался именно в Щелыкове: места сказочные.

На краю Берендеевой поляны, где проходили съемки фильма, где драматург упивался зрелищем народных игрищ, уходящих корнями в древнее язычество, находится Дьявольский источник. С виду – простой родник, цивилизованно обложенный могучим срубом в форме шестигранника (немаловажная деталь!). Со дна его бьют вроде бы ключи: дно кипит, выбрасывая красивый желтый песочек. В самую жару хочется не только зачерпнуть и напиться из источника, но и окунуться в него.

Однако подходить к роднику в одиночку ох как не рекомендуется. Бывали случаи, когда в нем не прости тонули, а бесследно исчезали люди – великие грешники, уходя прямиком в ад. Ибо не песочек бурлит на дне колодца: здесь прямой выход на поверхность земли месторождения чистопородной серы!

Сел я на край сруба, заглянул в глубину – кажется, метра полтора до дна и утонуть-то проблематично. А оказывается, впечатление обманчиво: глубина источника составляет 12-13 метров. Скорее всего, именно 13. И 13 ключей постоянно нагоняют на дно все новые порции серы. Впрочем, количество выбросов иногда вдруг по неведомым причинам удваивается или утраивается. Если вы насчитаете 40 ключиков, не верьте: их 39 – число, всегда кратное 13. Гигантская линза отравленной серой воды притягивает, будто магнит. Пусть будет с вами попутчик или попутчица, пусть вовремя схватит вас за край одежды, за воротник – иначе погибель. Бывает, и не спасается здесь одиночка. Бывает, что и труп выловить, чтобы похоронить тело по-христиански, не удается: все подземный мир себе забирает – и душу, и тело.

Говорят, что часто включается здесь неведомое геоэнергетическое поле, многократно усиливающее, если говорить языком физики, действие знакомых человеку электромагнитных полей. В эти часы колдовской энергией напитывается лесная нечисть, активизируются ведьмы и колдуны, а местные радиолюбители, работающие в УКВ-диапазоне, в котором устойчивая радиосвязь держится лишь на 15-20 километров, вдруг начинают переговариваться с такими же любительскими станциями всего мира.

Именно благодаря этой местной особенности собираются дважды в год в Кинешму на свои «шабаши» черные маги и экстрасенсы из небрезгливых в выборе средств.

ПОЛЕ ПАМЯТИ

Многоэтажные дома все чаще теснят территории старых кладбищ и вторгаются в эти «ничейные», но ставшие дорогими в цене земельные участки. При этом возникают непростые экологические и этические проблемы, а также труднообъяснимые феномены и аномальные явления.

В общем энергоинформационном поле Земли (ЭИП) остается информационная память ушедших от нас. Энергоинформационное воздействие на потомков продолжается, согласно законам биоэнергоинформатики, и после ухода предков. Действительно, мы продолжаем взаимодействовать с покинувшими нас близкими и соратниками, продолжаем их деяния вне зависимости от пространства и времени.

Разрушая и уничтожая старые и заброшенные кладбища, мы разрушаем поле памяти единого ЭИП, проявляем вандализм и неуважение к предшествующим поколениям. С их стороны нас ожидает обратное воздействие в виде негативного влияния некрофильных полей на жильцов коттеджей и многоэтажек, построенных на «местах забвения».

В Великобритании проблемы использования старых кладбищ решались еще в XIX веке. Отказавшись от захоронений в несколько ярусов на одних и тех же местах (что оказалось опасным из-за разложения тел на небольших глубинах), американец доктор Джейкоб Биджлоу предложил на старых кладбищах разбивать сады, не ведая о некротических полях.

Монт-Оубурнское кладбище в Кембридже в 1831 году стало первым «садом забвения». На переднем плане фотоснимка этого сада, помещенного в газете, изображены изогнутые дихотомичные деревья, указывающие на наличие геопатогенных зон, что подтверждается белыми светящимися пятнами на дальнем плане и сенсорной биолокацией снимка. Вот почему это место следует считать неудачным для сада и для отдыха студентов. Только на комфортной местности могут быть размещены мемориальные парки и сады, где не должно быть никаких увеселительных мероприятий, пикников и т. п. Не надо тревожить дух давно покинувших землю людей.

Места размещения новых кладбищ надо определять с помощью биолокационного метода (БЛМ). Так, например, БЛМ в окрестностях Белянинова (Подмосковье) была выявлена сеть пересекающихся водоносных нарушений на территории проектируемого кладбища, что исключает целесообразность его заложения.

Места старых кладбищ и монастырей на биокомфортных участках считаются святыми, чудотворными и исцеляющими, и их расширение в сельской местности не угрожает биоэнергетическому равновесию окружающей среды. Монастыри, храмы и церкви на таких местах уподобляют святыням, к которым паломники спешат за тысячи километров. Энергия космоса и земли в этих местах исцеляет и облагораживает людей, независимо от их социального положения и вероисповедания. Правда, к сожалению, не все территории старых кладбищ расположены на комфортных участках, вне геопатогенных зон.