Полигон - Шакилов Александр - Страница 5

– Еще немного – и он к нам дыру проковыряет, – не удержалась от комментария по поводу Милена и тут же сменила тему: – Макс, ты ведь помнишь моего папочку?

Умеет она отбить желание.

– Риторический вопрос, любимая. Тестя – тем более такого – разве забудешь?

Отец у Милены – приемный, она ведь у нас детдомовская, даже успела три года провести в колонии для малолеток… Я не знал его настоящего имени, а Милена не говорила, скрывала даже. В Чернобыле и окрестностях ее папашку звали Профессором. Человек он был настолько серьезный, что его боялись даже шишки из Верховной Рады, курировавшие Зону Отчуждения. Будучи еще совсем пацаном, я побывал в домашней лаборатории Профессора, еле ноги унес оттуда… Лаборатория, кстати, находилась в тогдашнем Харькове, нынешнем Вавилоне. А спустя много лет я побывал в его вотчине в Чернобыле[7]… Но это дела давно минувших дней, о которых вспоминать не хочется.

– Так вот, папочка возил меня на этот объект. Те здания, что мелькали в кадре, это комплекс лабораторий. А ворота и бетонный забор… Ты слышал когда-нибудь о Полигоне?

Еще бы я не слышал. О Полигоне в нашем городе слагают легенды, Полигоном пугают непослушных детей. Болтают всякое, зачастую откровенную ересь несут, но никто толком не знает, что это такое и зачем. Знают только – где.

– А номер на бронетранспортере в ролике был… – начала моя благоверная.

Перемотав видео на кадр, где оторвало заслонку водомета, я показал Милене экран: слева от открывшегося свища даже в пучке осколков отлично просматривались циферки «382».

Мы обернулись к телевизору – по новостному каналу в очередной раз транслировали сенсационное известие о дерзком ограблении. Так и есть: камеры наблюдения зафиксировали на броне именно тройку, восемь и два бала.

– Представители общественных организаций «Америка», «Африка» и «Азия» обещают крупное вознаграждение за информацию, которая поможет в расследовании инцидента. Напоминаю, что речь идет о вознаграждении в один миллион евро…

У меня в руке – самый дорогой девайс, который когда-либо был представлен на рынке электроники.

– Папочка, у тебя новый телефон? – Патрик поднялся с пола. – А можно я в «птичек» поиграю?

– Сынок, катай машинки, ладно? – дружно выдали мы с Миленой.

Сообразив, что пострелять в виртуальных свиней ему больше не дадут, Патрик со вздохом опустился на реальный ковер.

Глава 2

ФУРГОНЧИК ДЯДЮШКИ МОКУСА

Потянуло горелым.

Охнув, Милена метнулась на кухню, откуда радостно сообщила, что ужинать мы будем чем угодно, но только не пельменями, потому что она за здоровый образ жизни, а здоровый образ жизни и полуфабрикаты, которые еще неизвестно из чего сделаны, несовместимы категорически.

– Выбросила в мусорное ведро! – гордо заявила она.

– То, что подгорело? – я почуял недоброе.

Накануне у меня точно третий глаз открылся и на последние деньги я забил весь холодильник дешевой замороженной жраниной.

– Макс, ты что?! – возмутилась Милена. – Вообще все – в ведро! Мы пойдем ужинать в ресторан. Еще не поздно, Патрику еще можно… А завтра спим, сколько хотим! Ни в детский сад, ни на работу никому больше ходить не надо!

– Меня уволили, – буркнул я.

– Вот и замечательно! – чуть ли не захлопала в ладоши Милена. – И я уволюсь! Тебе ведь никогда не нравилось, что я работаю на Эрика, и…

– Нет.

– Нет? – улыбка на лице моей благоверной стала чуть менее уверенной. – То есть тебе нравилось? Странно. Ну да ладно. Теперь, когда у нас будет куча денег, мы…

– Нет, любимая, – я взял ее за руку. – Если ты хочешь получить миллион евро от кланов, то я говорю: «Нет».

Она настолько опешила, что захлопнула рот и, не моргая, уставилась на меня.

Патрик с удовольствием столкнул две машинки – обе перевернулись на крышу – и радостно сообщил:

– Авария!

«Вот именно, сынок», – подумал я, но вслух сказал следующее:

– Милена, очнись. Как ты себе это представляешь? Ты заявишься в штаб-квартиру «Америки» на Сумской, покажешь дуболомам-охранникам трубу, а потом…

Я сделал паузу.

– Что потом? – Милена наконец обрела дар речи.

– Вот именно: ничего. Для меня ничего, для тебя и для Патрика. Нас всех завалят к чертовой матери. Вежливо спросят, откуда взялся телефон, а уж затем…

Милена побледнела. Патрик подогнал на место аварии третью машинку, заявил, что это ГАИ, и стал выяснять у потерпевших, кто даст ему взятку. Определенно ребенку стоит меньше смотреть телевизор – в Вавилоне нет никакой автоинспекции, здесь нарушитель правил рискует не штраф схлопотать, а пулю и похоронный венок вместо страховки.

– Любимая, предположим, нас сразу не убьют и даже выплатят вознаграждение. Чисто теоретически рассмотрим такую возможность. А теперь чисто практически: сколько мы протянем, если хоть кто-то в городе узнает, что у нас столько наличных? Как ты думаешь, много ли народу захочет отобрать у нас бабки?

– Все, кто способен сосать соску и еще не в гробу, – до Милены, хоть она блондинка не столько по цвету волос, сколько по призванию, дошло-таки, что срубить капустку по-быстрому не получится.

– Верно, милая. А раз так, сможешь ли ты расстрелять весь Вавилон? Я лично скромнее оцениваю свои способности.

Сын определился, с кого из автолюбителей слупить дань, – с обоих.

– Макс, а ведь ты сказал… – супруга сделала вид, что крепко задумалась. – Ты только что, перед этим всем, сказал, что потерял работу?

Судя по ее тону, неприятности у меня только начинаются. Характер у Милены стальной: укусишь – зубы обломаешь. Она мгновенно оценила ситуацию и сделала верные выводы: нельзя заработать на телефоне с видеороликом – и хрен с ним, живем дальше. Но в таком случае нужно найти виноватого, а муж для этой роли – наилучший кандидат.

Но я не согласен на роль антагониста. И статистом не буду. Хватит. Я принял решение.

– Милена, нам надо поговорить.

– Именно, Край, – моя благоверная недобро сверкнула голубыми глазами.

– Только тарелки не бейте, когда на кухне говорить будете, – напутствовал нас Патрик, догнав синими пикапом красную гонку. – А то как в прошлый раз…

Борисполь.

По бетонке, замедляясь, катит самолет. Рейс «Майами – Киев».

Первым по трапу спускается человек. Движения его резки. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: у такого на пути не становись. И вовсе не из-за тропического загара и неброской деловой одежды: поверх белой рубахи с галстуком – классический черный костюм от «Prionni», пошитый по индивидуальным меркам, ткань – из волокон кашемира и шерсти викуньи. Стоит костюм всего-то сорок с гаком тысяч долларов. У мужчины с десяток таких. На ногах у него – черные туфли, они чуть дешевле костюма. В руке – кейс, который не продырявить даже из АК в упор. Кейс не пристегнут к запястью наручниками, но мужчина держит его так, что отобрать багаж можно только отрезав пальцы.

Морщины на лбу и заметная залысина не могут замаскировать повадки этого гостя Киева. Мужчину выдают глаза на скуластом лице без тени улыбки: у него взгляд всегда голодного крупного хищника, взгляд бесстрастного убийцы.

Его зовут Новак. Фамилия давно заменила ему имя с отчеством, стала чуть ли не кличкой. Когда-то он был капитаном милиции и командовал отрядом ОМОНа. Он держал в кулаке все прилегающие к Чернобылю населенные пункты. А потом его подставил человек, которому Новак вполне доверял, которого считал чуть ли не другом[8].

Но это все в прошлом, а сейчас бывшему менту, нынешнему бизнесмену международного класса не по пути с остальными пассажирами. Его ждет вертолет.

В салоне, отделанном натуральной кожей, деревом и золотом, кондиционированный воздух приятно холодит тщательно выскобленные щеки Новака.

Газотурбинный двигатель разгоняет винтокрылую машину до трехсот километров в час.