Три Толстяка - Олеша Юрий Карлович - Страница 10

Лица у всех были хмурые, все ожидали недоброго.

— На Площади Суда казнь, — говорили люди. — Там будут падать головы наших товарищей, а здесь будут кривляться шуты, которым Три Толстяка заплатили много золота.

— Идем на Площадь Суда! — раздавались крики.

— У нас нет оружия. У нас нет пистолетов и сабель. А Площадь Суда окружена тройным кольцом гвардейцев.

— Солдаты еще покуда служат им. Они в нас стреляли. Ничего! Не сегодня-завтра они пойдут вместе с нами против своих начальников.

— Уже сегодня ночью на Площади Звезды гвардеец застрелил своего офицера. Этим он спас жизнь гимнасту Тибулу.

— А где Тибул? Удалось ли ему бежать?

— Неизвестно. Всю ночь и на рассвете гвардейцы сжигали рабочие кварталы. Они хотели его найти.

Доктор Гаспар и негр подошли к балаганам. Представление еще не начиналось.

За размалеванными занавесками, за перегородками слышались голоса, позванивали бубенцы, напевали флейты, что-то пищало, шелестело, рычало. Там актеры готовились к спектаклю.

Занавеска раздвинулась, и выглянула рожа. Это был испанец, чудесный стрелок из пистолета. У него топорщились усы, и один глаз вращался.

— А, — сказал он, увидав негра. — Ты тоже принимаешь участие в представлении? Сколько тебе заплатили?

Негр молчал.

— Я получил десять золотых монет, — хвастался испанец. Он принял негра за актера.

— Иди-ка сюда, — сказал он шепотом, делая таинственное лицо.

Негр поднялся к занавеске. Испанец рассказал ему тайну. Оказалось, что Три Толстяка наняли сто актеров для того, чтобы они представляли сегодня на рынках и своей игрой всячески восхваляли власть богачей и обжор и, вместе с тем, охаивали мятежников, оружейника Просперо и гимнаста Тибула.

— Они собрали целую труппу: фокусников, укротителей, клоунов, наездниц, чревовещателей, танцоров… Всем были выданы деньги.

— Неужели все актеры согласились восхвалять Трех Толстяков? — спросил доктор Гаспар.

Испанец зашипел:

— Тсс, — он прижал палец к губам. — Об этом нельзя громко говорить. Многие отказались. Их арестовали.

Негр в сердцах плюнул.

В это время заиграла музыка. В некоторых балаганах началось представление. Толпа зашевелилась.

— Граждане, — кричал петушиным голосом клоун с деревянных подмостков. — Граждане! Разрешите вас поздравить!..

Он остановился, ожидая, пока наступит тишина. С его лица сыпалась мука…

— Граждане, позвольте вас поздравить со следующим радостным событием. Сегодня палачи наших милых, розовых, толстеньких Трех Толстяков отрубят головы подлым мятежникам…

Он не договорил. Мастеровой запустил в него недоеденной лепешкой. Она залепила ему рот.

— М-м-м-м-м-м! — клоун мычал, но ничто не помогало. Плохо выпеченное, полусырое тесто залепило ему рот. Он махал руками, морщился.

— Так! Правильно! — закричали в толпе…

Клоун удрал за перегородку.

— Негодяй! Он продался Трем Толстякам. За деньги он хулит тех, кто пошел на смерть ради нашей свободы!

Музыка заиграла громче. Присоединилось еще несколько оркестров: девять дудок, три фанфары, три турецких барабана и одна скрипка, звуки которой вызывали зубную боль.

Владельцы балаганов старались этой музыкой заглушить шум толпы.

— Пожалуй, наши актеры испугаются этих лепешек, — говорил один из них. — Нужно делать вид, что ничего не случилось.

— Пожалуйте! Пожалуйте! Спектакль начинается…

Другой балаган назывался «Троянский Конь».

Из-за занавески вышел директор. На голове у него была очень высокая шляпа из зеленого сукна, на груди круглые медные пуговицы, на щеках старательно нарисованные красивые румянцы.

— Тише! — сказал он так, как будто говорил по-немецки. — Тише! Наше представление стоит вашего внимания.

Некоторое внимание установилось.

— Ради сегодняшнего праздника мы пригласили силача Лапитупа.

— Та-ти-ту-та! — повторила фанфара.

— Ради сегодняшнего праздника мы пригласили силача Лапитупа…

Трещотки изобразили нечто в роде аплодисментов.

— Силач Лапитуп покажет вам чудеса своей силы…

Оркестр грянул. Занавес раскрылся. На подмостки вышел силач Лапитуп. Действительно, этот огромный детина в розовом трико казался очень сильным.

Он сопел и нагибал голову по-бычьи. Мускулы у него ходили под кожей точно кролики, проглоченные удавом.

Прислужники принесли гири и бросили их на подмостки. Доски чуть не проломились. Пыль и опилки взлетели столбом. Гул пошел по всему рынку.

Силач начал показывать свое искусство. Он взял в каждую руку по гире, подкинул гири как мячики, поймал и потом с размаху ударил одну об другую… Посыпались искры.

— Вот, — сказал он. — Так Три Толстяка разобьют лбы оружейнику Просперо и гимнасту Тибулу.

Этот силач был тоже подкуплен золотом Трех Толстяков.

— Ха-ха-ха! — загремел он, радуясь своей шутке. Он знал, что никто не рискнет швырнуть в него лепешкой. Все видели его силу.

В наступившей тишине отчетливо прозвучал голос негра. Целый огород голов повернулся в его сторону.

— Что ты говоришь? — спросил негр, ставя на ступеньку ногу.

— Я говорю, что так, лбом об лоб, Три Толстяка расшибут головы оружейнику Просперо и гимнасту Тибулу.

— Молчи.

Негр говорил спокойно, сурово и негромко.

— А ты кто такой, черная образина? — рассердился силач. Он бросил гири и подбоченился.

Негр поднялся на подмостки.

— Ты очень силен, но подл ты не менее. Ответь лучше, кто ты? Кто тебе дал право издеваться над народом? Я знаю тебя. Ты сын молотобойца. Твой отец до сих пор работает на заводе. Твою сестру зовут Эли. Она прачка.

Она стирает белье богачей. Быть может, ее вчера застрелили гвардейцы. А ты — предатель!

Силач отступил в изумлении. Негр, действительно, говорил правду. Силач ничего не понимал.

— Уходи вон! — крикнул негр.

Силач пришел в себя. Его лицо налилось кровью. Он сжал кулаки.

— Ты не имеешь права мне приказывать! — с трудом проговорил он. — Я тебя не знаю. Ты — дьявол.

— Уходи вон! Я просчитаю до трех. Раз!

Толпа замерла. Негр был на голову ниже Лапитупа и втрое тоньше его. Однако, никто не сомневался, что, в случае драки, победит негр. Такой решительный, строгий и уверенный был у него вид.

— Два!

Силач втянул голову.

— Черт, — прошипел он.

— Три!!

Силач исчез. Многие зажмурили глаза, ожидая страшного удара, и когда раскрыли их, то силача уже не было. Он мгновенно исчез за перегородкой.

— Вот так прогонит народ Трех Толстяков, — весело сказал негр, поднимая руки.

Толпа бушевала в восторге. Люди хлопали в ладоши и кидали шапки в воздух.

— Да здравствует народ!

— Браво! Браво!

Только доктор Гаспар недовольно покачивал головой. Чем он был недоволен — неизвестно.

— Кто это? Кто это? Кто этот негр? — интересовались зрители.

— Это тоже актер?

— Мы никогда его не видели!

— Кто ты?

— Почему ты выступил в нашу защиту?

— Позвольте! Позвольте!

Какой-то оборванец протиснулся сквозь толпу. Это был тот же нищий, который вчера вечером разговаривал с цветочницами и кучерами. Доктор Гаспар узнал его.

— Позвольте, — волновался нищий. — Разве вы не видите, что нас обманывают? Этот негр такой же актер, как и силач Лапитуп. Одна шайка. Он тоже получил деньги от Трех Толстяков.

Негр сжал кулаки.

Восторг толпы сменился гневом.

— Конечно! Один негодяй прогнал другого.

— Он боялся, что мы побьем его товарища, и сыграл штуку.

— Долой!

— Негодяй!

— Предатель!

Доктор Гаспар хотел что-то сказать, удержать толпу, но было поздно. Человек двенадцать взбежав на подмостки, окружили негра.

— Бейте его! — завизжала старуха.

Негр протянул руку. Он был спокоен.

— Стойте!

Его голос покрыл крики, шум и свистки. Сделалось тихо, и в тишине спокойно и просто прозвучали слова негра.