Отдать все, кроме сердца - Милберн Мелани - Страница 4

Анжело продолжал смотреть на нее раздражающе спокойно.

– Я тоже тебя люблю, Тати, – сказал он.

Использование ласкового прозвища, которое он когда-то придумал, застало Натали врасплох. Она словно получила удар. Гнев растворился в ней, как аспирин в стакане воды. На глазах выступили слезы. Она чувствовала их жжение и знала: если сейчас же не выйдет отсюда, Анжело их увидит.

Развернувшись, Натали вслепую нашла дверь, распахнула ее и выбежала прочь.

Глава 2

Натали вернулась в свой отель и, войдя в номер, в изнеможении прислонилась спиной к закрытой двери. От звонка телефона она подскочила и едва не уронила мобильный, пытаясь нажать на кнопку непослушными пальцами.

– А-алло?

– Натали, это я… Лаклан.

Она оттолкнулась от двери.

– Я уже сутки пытаюсь тебе дозвониться! Где ты? Что происходит? Почему ты это сделал? Господи, Лаклан, ты с ума сошел?

– Извини, – произнес брат. – Слушай, мне разрешают сделать только один звонок. Надо говорить быстро.

Натали зажмурилась, не желая представлять мрачную камеру, в которой его запрут, и жестоких охранников, следящих за каждым его шагом.

– Говори, что нужно сделать, – сказала она, снова открыв глаза. – Как тебе помочь? Я приеду, как только смогу.

– Просто сделай то, что просит Анжело, – сказал Лаклан. – Он со всем разберется. Не будет никаких проблем.

Натали отшатнулась от окна.

– Ты с ума сошел?

– Он все сделает правильно, – вздохнул Лаклан. – Просто делай, как он скажет.

Натали начала измерять комнату шагами.

– Он хочет на мне жениться. Эту маленькую деталь он тебе упомянул?

– Есть варианты похуже.

Натали ахнула:

– Лаклан, ты шутишь? Он меня ненавидит!

– Он мой единственный шанс, – сказал Лаклан. – Я знаю, что попался, и не хочу в тюрьму. Анжело предложил мне выбор, и я не мог не согласиться.

Натали презрительно хмыкнула:

– Он предложил выбор мне, а не тебе. Моя свобода в обмен на твою.

– Не обязательно навсегда, – возразил брат. – Ты можешь через несколько месяцев развестись. Он не заставит тебя оставаться с ним до конца дней.

А вот в этом Натали была не так уж уверена. Богатые и влиятельные мужчины отлично умели получать желаемое и держать при себе. Достаточно посмотреть на их отца. Он держал мать при себе, изменяя ей и издеваясь. Натали была невыносима сама мысль о том, что она окажется в такой же ситуации. Трофейная жена, украшение интерьера, игрушка, которую можно снимать с полки и ставить обратно, когда захочется. У нее будет лишь собственная красота, которая однажды увянет, и тогда ей останутся только бриллианты, дорогие наряды и алкоголь в утешение за одиночество…

– Зачем ты это сделал? – с отчаянием спросила она, остановившись у окна. – Почему именно его отель?

– Помнишь нашу последнюю встречу?

Натали слишком хорошо ее помнила. Пару месяцев назад Натали приехала в Париж на выходные посетить выставку тканей. Лаклан навещал друга, который отмечал свое восемнадцатилетие за городом. Его с позором выставили из шато родителей друга после того, как он напился и устроил скандал.

– Да, – с укором сказала она. – Я с трудом очистила пальто от запаха алкоголя и рвоты.

– Ну да. Но тогда я увидел на заднем сиденье открытый журнал. Там была статья про Анжело и его последнюю любовницу – двадцатилетнюю богатую наследницу из Техаса.

Натали попыталась подавить укол ревности, который пронзил ее при воспоминании о той статье. Там было фото с поразительно красивой девушкой, которая буквально висела на руке Анжело на какой-то светской вечеринке.

– И что? – спросила она. – Он не первый раз привел с собой на вечеринку безмозглую грудастую красотку.

– Нет, не первый раз, – согласился Лаклан. – Но я впервые видел, как тебя это расстраивает.

– Я не расстроилась! – быстро возразила она. – Мне просто было противно.

– Это одно и то же.

Натали резко выдохнула и снова зашагала по комнате.

– И ты решил отомстить ему, разгромив один из самых роскошных гостиничных номеров в Европе? Только потому, что решил, будто я немного расстроена?

– Знаю, знаю, знаю, – виновато зачастил Лаклан. – Теперь это звучит так глупо… Наверное, я просто сердился: у него жизнь так хорошо складывается, а у тебя – нет.

Натали нахмурилась.

– О чем ты? – переспросила она. – Я самостоятельно управляю успешным бизнесом. Плачу за свой дом. Я довольна своей жизнью.

– Довольна? – уточнил он. – Правда? – Тишина стала ей приговором. – Ты работаешь круглые сутки, – продолжил Лаклан. – И никогда не ездишь в отпуск.

– Я просто ненавижу летать.

– Для этого есть психотерапевтические программы.

– У меня нет на это времени!

– Это из-за того, что случилось с Лайамом? – спросил Лаклан. – Ты ни разу не садилась на самолет с тех пор, как погиб Лайам…

Вина схватила Натали за горло когтями. Их брат утонул в Испании много лет назад. Она все еще помнила, как маленький белый гроб с телом Лайама грузили в самолет. Она наблюдала за процессом со своего места у окна. Сидела там и смотрела, ощущая пустоту и боль в груди. Она была виновата в том, что брат утонул в бассейне…

– Мне нужно идти, – сказал Лаклан. – Меня переводят.

– Куда переводят?

– Просто сделай то, что говорит Анжело, пожалуйста! – опять стал умолять он. – Нат, прошу тебя, сделай то, что он хочет! Он обещал не сообщать прессе. Я вынужден принять его помощь. Иначе моя жизнь кончена. Пожалуйста!

Натали сжала пальцами переносицу, пока из глаз не брызнули горькие сердитые слезы. Клетка ее совести захлопнулась. Она оказалась в ловушке.

Анжело заканчивал работу над малайзийским проектом, когда секретарша сообщила ему о визите Натали Армитаж. Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся. Такой возможности он ждал очень давно. Ждал, когда она будет умолять, просить и подлизываться. Настало время платить за горе, которое она ему причинила, когда так бессердечно ушла…

– Вели ей подождать, – сказал он. – Мне нужно полчаса, чтобы разобраться со срочными бумагами.

На другом конце интеркома быстро обменялись репликами, и Фиона снова обратилась к нему:

– Мисс Армитаж говорит, что не будет ждать. Если вы сейчас ее не примете, она сядет на поезд в Эдинбург, и вы ее больше не увидите.

Анжело медленно побарабанил пальцами по столу. Он привык к упрямству Натали. Ее независимость была одной из черт, которые восхищали его с самого начала, но в конце концов именно это ее свойство и принесло ему больше всего проблем. Она наотрез отказывалась подчиняться его воле.

Обычно все делали то, что он им велел. С раннего возраста Анжело отдавал приказы, и им подчинялись. Вместе с огромным состоянием приходит власть, и люди это уважают.

Но не малышка Тати!

Он наклонился и нажал кнопку интеркома:

– Скажи, я приму ее через пятнадцать минут.

Не успел он снова откинуться на спинку кресла, как дверь распахнулась и внутрь ворвалась Натали. Ее каштановые волосы со светлыми прядями были растрепаны, лицо раскраснелось от гнева. Она сжимала кулаки и сверкала синими глазами.

Анжело видел контуры ее великолепной груди, поднимавшейся и опускавшейся под блузкой.

– Ты… ты ублюдок! – крикнула она.

– Дорогая, – сказал он, – я тоже очень рад тебя видеть. Сколько времени прошло? Четыре часа?

– Куда ты его увез? – гневно спросила она.

– Кого? – Анжело выгнул бровь. Натали яростно прищурилась.

– Моего брата, – сказала она. Я не могу с ним связаться. Он больше не отвечает на звонки. Откуда мне знать, что с ним все в порядке?

– Твой брат в хороших руках, – сказал Анжело. – Пока ты делаешь все, что нужно. Можешь мне доверять, Натали.

Она фыркнула в ответ:

– Я скорее доверюсь гадюке!

Анжело тонко улыбнулся:

– Боюсь, гадюка не обладает влиянием на итальянский магистрат в отличие от меня. Я могу вызволить твоего брата из неприятностей одной подписью. – В подкрепление своих слов он взял ручку: – Так что, согласна?