Улыбка Кубы - Габова Елена Васильевна - Страница 22

Автобус мы с Саней ждали долго, и я успела погулять по окрестностям. Тут были старые дома. Надо полагать, что внутри них не было плазменных телевизоров и евроремонтов. Крыши у всех плоские, как у обувных коробок. Но это нормально, климат такой – дожди редкие гости. Прямо на улице кубинцы резались в домино. Выставили столик на тротуар, сами сидели на табуретках. Мужчины не молчали, галдеж стоял ого-го какой, и костяшками домино они стучали так громко, как будто забивали гвозди. Гоняли мальчишки на велосипедах. Кричали так же, как у нас на подмосковных дачах. Я наблюдала за всем этим и вдруг кто-то как рванет мою сумочку с плеча. Хорошо, что ремешок выдержал. Я схватилась за сумку, в которой было все мое состояние – деньги, билеты на самолет, и оглянулась: пацаненок лет десяти удирал от меня во весь дух, а два другие, поотстав, медленно бежали задом наперед и по-шпионски на меня смотрели. Один нагло смеялся при этом!

Санька что-то прокричал сорванцам по-испански и погрозил кулаком.

– Крепче сумку держи, – предупредил он, – а еще лучше – спрячь в рюкзак. Иначе останешься здесь насовсем.

А я подумала: неплохой вариант!

Но ведь тут отдыхать хорошо. А вот как жить? Когда всего не хватает?

Ой, ну и составили нам маршрутик… Ни дня отдыха. Снова дорога. На этот раз в город Тринидад. Автобус хороший, а дорога долгая. Она вьется среди кокосовых и банановых рощ, апельсиновых садов и многокилометровых плантаций сахарного тростника.

– У вас дороги отличные, – говорю Сане. И правда: едем – ни ухабов, ни рытвин. – У нас они намного хуже…

– Хоть что-то хорошее есть, – пробормотал Саня.

– Это, наверное, потому что у вас температура воздуха всегда одинаковая. А у нас – зимой морозы под тридцать, летом такая же жара. Вот асфальт и трещит.

– Как же вы живете в такие морозы?

– Очень даже хорошо живем, в шубах ходим и валенках.

– Хотел бы взглянуть на тебя в шубе и валенках!

– Да взглянешь, взглянешь…

– Я фильм у тебя на компьютере посмотрел. Про зиму. Там была девушка в зимней одежде.

– Что за фильм про зиму? Не помню.

– Про девочку-охотницу.

– А! Ты «Беличью шкурку» имеешь в виду.

– Си. Мне очень понравилось. Там природа очень чудесная. Такое все торжественное, белое. Снег очень чудесный. Хочется его увидеть. И девочка очень чудесная. На тебя похожа. Там парень ее разлюбил, и он знаешь, душка.

– Да. Хороший фильм, мне тоже нравится.

…Юрка был влюблен в Натку. Бродил за ней всюду. Исподтишка ее рисовал. Приглашал ее на день рождения. А ей Юрка не нравился, вернее, он начинал ей нравиться. У Натки отец был предприниматель, а еще охотник. Он научил Натку метко стрелять. И вот однажды они с Юркой пошли в лес, в красивый зимний лес, который понравился Сане, и девчонка на Юриных глазах убила белку. Она-то думала – Юрка ей скажет: какая ты молодец, настоящая амазонка.

А он ее разлюбил.

За убитую белку.

Вот такой был простенький фильм. Но он был снят суперпотрясно. Режиссер отличный, и ребята играли классно.

Саня каждый день перед сном брал у меня компьютер, пересмотрел большинство закачанных туда фильмов.

В салоне автобуса на всем протяжении долгого междугородного рейса Гавана – Тринидад демонстрировали фильмы про кубинские отели. В автобусе-то в основном туристы-иностранцы, для них и показывали. Главным героем всех этих фильмов была… еда. Груды фруктов, овощей, лобстеры, крабы, рыба с лимонами, креветки с салатами, мясо, приготовленное то так, то эдак… И, глядя на это изобилие еды, я поняла, что ее на Кубе и правда не хватает. Еды показывают много, когда мечтают о ней. Бесконечно говорят о еде только голодные люди… И опять я подумала, как это странно в таком суперпотрясном климате, где можно выращивать и рис, и картошку, и кукурузу – все на свете! Нет, для риса, кажется, вода нужна, так что рис отпадает.

– Ой, Саня, а что это – капуста? – огромное поле было засеяно чем-то ярко-зеленым, низким, напоминающим рассаду капусты…

– Это ананасы.

– Ананасы? Они разве растут на земле?

– А где же они должны расти, по-твоему?

– Я думала, на деревьях. Они же на шишки похожи. У нас шишки растут на елках.

– У нас елок нет. Вот и приходится им расти на земле, – засмеялся Саня. – Мы как-то ездили работать на эти ананасы. Ох, их так просто не сорвешь. Ужасно колючие! Нужны толстенные рукавицы!

На короткой остановке парень показал мне ананасики вблизи. И правда – в колючках… в смысле в сердцевине колючих листьев прятался ананасный ребенок…

– Ничего себе, у него «пеленочки»… Как колючая проволока. Такие на вкус нежные, а обороняются не хуже роз.

За окнами проплывали селения с маленькими каменными и глиняными хижинами, похожими на домики господина Тыквы из сказки про Чиполлино.

– Сань, а почему у вас все домики такие крошечные?

– А зачем большие? Их в деревнях не строят. Во-первых, чтобы построить большой дом, нужно много денег, долларов двести-триста, во-вторых, что дома-то делать? Люди на улице время проводят.

– Понятно!

Двести-триста долларов – «много денег»! Это уже похоже на анекдот. А насчет того, что люди на улице тусуются – да понятно. На Кубе всегда хорошая погода! Дом нужен только для того, чтобы ночь провести. И я видела из автобусного окна – сидели на лавочках старики в широкополых шляпах, сигары во рту, благоденствовали… на огородах не работали, никаких огородов, никаких клумб. Вот зря они их не заводят! Земли хватает. Несколько раз мы проезжали незасеянные поля.

– Плантации сахарного тростника сократили и ничего не посеяли. Не знаю почему, – уныло комментировал Саня.

На следующей остановке нас встретил крокодил в руках у фотографа. Маленький, размером со щенка, но зато натуральный. Этот фотограф хорошо зарабатывал! Почти каждый турист был не против сняться с крокодильим ребенком. Я тоже снялась. Хо! Застрелитесь! Я держала в руках настоящего кубинского крокодила! И нисколько не жалко доллара за подобный снимок!

В автобусе Саню мало интересовало, что было за окном. Он баловался с телефоном. Слушал музыку. У меня много музыки закачано в сотик, правда, с русскими текстами почти нет. Два-три рэпа и Цой. Хотелось, чтобы Саня наших песен послушал. А в основном были англоязычные баллады, Уитни Хьюстон, Мадонна… Имелось две книжки про любовь, но читать по-русски Саня не умел абсолютно. Я показала ему Москву на фотках, маму, папу, Алишку, ребят из класса. Сашка был впечатлен.

– Очень чудесный город Москва.

– Гавана тоже чудесный.

– Очень чудесный у тебя телефон. И компьютер. У меня их никогда не будет.

– Будет, Сань! И даже скорее, чем ты думаешь! Вот увидишь, – пообещала я.

– Смеешься, Дженя? Да мы на них никогда не заработаем!

Все у него будет. Уж я постараюсь. Слово даю. Пока что себе. А уж если я что пообещаю…

Тринидад – маленький город испанского типа. Узкие мощеные улицы, низкие дома. Правил уличного движения тут никто не соблюдает! И разве что по стенам домов не ездят те же старые «иномарки» из СССР. Улицы до того узки, встретятся две машины и не могут разъехаться. Тогда кто-нибудь из прохожих берет на себя роль регулировщика, показывая, куда надо «задвинуться» одному и вырулить другому. Мы с Саней это не раз наблюдали и сильно повеселились.

Отсюда недалеко горы. Невысокие, как наш Урал. Из окна отеля видны красивые гористые окрестности, старый город, море. Куда ни глянь, растут бананы и сахарный тростник, который на вкус вовсе и не сладкий, наверно, еще не созрел. Высокий, выше человеческого роста, а сверху розово-фиолетовый султанчик. Саня каким-то образом отскреб верхний слой тростникового стебля, и я попробовала эти жесткие волокна. Безвкусные. Как из этого тростника добывают сахар?

– В Бразилии сахар добывают! – засмеялся Саня на мой вопрос.

– Это как?