Улыбка Кубы - Габова Елена Васильевна - Страница 21

– Да, конечно, ладно! – радостно запищала я. Как хорошо, что не надо отказываться! Суперпотряс! Он сам от меня отказался!

– У меня, Сергей, еще и колено… вот…

Я хотела задрать штанину и показать заляпанное пластырем колено. Но он замахал руками:

– Верю-верю, не надо показывать! Да-а, дела-а… Ну ладно! Давай! Может, в Москве встретимся!

И мы расстались.

На перилах моего маленького крылечка красовался коралл. Не какой-нибудь малюсенький кусочек, какие я находила в Варадеро, а ветка коралла с несколькими отростками. Белый, с зеленоватым отливом, и еще пучок свежих водорослей на нем. Можно было догадаться, кто его подбросил.

Саня валялся в гамаке. И лениво раскачивался, потягивая за веревку-качалку.

– Сань, у меня на перилах было вот это. – Я показываю Сане коралловую ветку, которую прихватила с собой.

– Что это? – хмуро спрашивает Саня, косясь на мою руку с кораллом. По-моему, он опять ревновал меня к Сергею. Ой, он, наверное, такой ревнивец!

– Саня, это коралл, запомни.

– Хорошо. Запомню. Коралл. Нырнул. Отбил камнем. Принес. Увезешь.

– Меня же оштрафуют! – удивляюсь я. – Сам говорил!

– Не все же чемоданы проверяют. А ты чего так рано вернулась?

– Я же сказала тебе – скоро вернусь. Я не собиралась заниматься с Сергеем. Я просто предупредила, чтобы не ждал.

– Правильно, Джень! Очень чудесно! Ты хорошая девочка!

Саня выскочил из гамака, налетев на меня – крылечко было крошечным.

– И ты даже адресом с ним не обменялась?

– Ты душка! Зачем мне его адрес? Если бы было нужно – телефон бы взяла.

– Не взяла?

– Сань! Странный ты! Зачем? Мне он совсем не нравится!

– А я думал… Ведь это твой соплеменник.

– Вот чудак. Все соплеменники, что ли, нравятся?

И Саня учил меня нырять! Солдатиком, дельфинчиком… Никогда в жизни я так не смеялась! Солдатиком еще ничего, тут и учиться нечего – зажимай нос пальцами, закрывай глаза и шагай со скалы в бездну, держа корпус прямо. Нет, сначала было страшно, а потом ничего, даже прикольно. Скалу Саня нашел невысокую, как тумба в бассейне по высоте. Внизу все разведал, чтобы мы не наткнулись на камни – ни башкой, ни ногами. А вот вниз головой, дельфинчиком – никак у меня не получалось. Санька хохотал, когда я плюхалась животом, поднимая тучу брызг, обзывал меня крокодилом. Он убеждал, что это просто, и демонстрировал – и со скалы, и с ровного места. У него получалось точно как у дельфина – без брызг входил в воду рыжей головой… а у меня – голова книзу, а одно место – кверху… И в первый раз, и в десятый. Мы чуть не утонули оба от смеха.

Сходили в магазин в отеле, купили для меня очки для ныряния. Дело пошло. Сам Саня нырял без очков и глаз не закрывал, потому белки глаз к концу дня у него покраснели. Он сказал, что хорошо бы иметь маску и ласты. Все это в магазине было, но я покупать не стала – да ну, таскать с собой.

В магазине встретили Сергея. Он сделал вид, что не знает меня. Вот и славно.

Вечером мы разожгли на берегу костерок. Сухие веточки, трава, какие-то сухие листья нашлись и тут. Вместо спичек я воспользовалась зажигалкой, которую купила здесь же, на Кайо-Ларго, в качестве сувенира для папы.

Мы с классом раньше ходили в походы. И самым привлекательным в них для меня были именно костры. Они как-то дико сближали всех. У костра я терпела даже тех одноклассников, которых в обычной жизни терпеть не могла.

– Сань, а вы тут жжете костры?

– Ну да. Когда нас приняли в пионеры, помню, был большущий пионерский костер. А еще когда мы работаем на полях, тоже иногда разжигаем вечером. Но редко – все-таки жарко.

– Вы работаете на полях? – я удивилась.

– В колхозах. Каждый год.

– И что же вы делаете?

– Разное. Пропалываем сорняки. Собираем апельсины. Папайю. Укладываем их в ящики. Что скажут, то и делаем.

– Трудовая повинность?

– А как же без этого? Каждый школьник обязан. Мы с удовольствием…

И Рыжий задорно взглянул на меня.

– А у вас что хорошего в школе?

– Да ничего абсолютно! Мечтаю поскорее закончить. У меня там только одна подруга – Алина, Алишка. Она такая… нормальная девчонка, можно сказать, серьезная. Но вот когда мы с ней вместе, мы становимся такими сумасшедшими, ржем… то есть смеемся без повода, можем и парней подразнить. – Я подкинула в огонь веточку неизвестного дерева. – Мы становимся такими, от которых, взрослые говорят, надо держаться подальше. Ты понимаешь?

– Си. Конечно. А парень у тебя есть?

– Парня нет. А у тебя – девчонка?

– Девчонки нет. Друг есть – Фердинанд. Мы с ним примерно такие же, как вы с этой… как ее звать?

– Алина. Я ее Алишкой зову.

– Ну вот. Мы с Фердинандом такие же, как вы с Алиной. Мы вдвоем тоже становимся очень шумными.

Да, костер и вправду сближает. Но нас с Саней еще раньше сблизила синяя птица. Велосипеды и звезды. Атлантический океан. Вся Куба. Мы сидели с ним, прямо на песке, обнявшись за плечи. Глядя на блики огня, под шорох набегающих и убегающих волн, я рассказала Сане о своей жизни. О маме и об отце. О классе.

– Ты что хочешь делать в будущем?

– Буду поступать в университет в Гаване.

– А ты не думаешь уехать в Америку, как Хосе?

– Уехать! – Саня усмехнулся. – Нам не разрешены зарубежные поездки. В США можно только уплыть – тайком на плоту. Но я не уплыву. Я люблю Кубу. Здесь тоже будет все хорошо. Я верю. А ты чем в будущем собираешься заняться?

– Буду врачом, как мама.

Саня помолчал. Потрепал челку. А потом смущенно сказал:

– А тебе не кажется, Дженя, что мы на нашей планете нашлись? Ты – маленькая песчинка России. Я – маленькая песчинка Кубы. И мы никогда бы не встретились, лежали бы в своих ямках. И вдруг вместе сидим тут. У моря. Глядим на костер. Я тебе благодарен за поездку.

– Костер затухает… – сказала я с грустью. – Сань, я тебе тоже благодарна. И своему дедушке Васе благодарна. Если бы они с твоим дедом Андреем не учились в одном классе, в одной школе, мы никогда бы не встретились.

– Ты меня с ним познакомишь? – спросил Саня. – Если я приеду к вам, конечно.

– Нет, Саня. Не смогу. Он умер уже.

Саня хлопнул себя по лбу.

– Да, правда! Дед же говорил. Горевал. Рюмку рома сразу принял… Жаль, что твой дед не узнает, что его внучка и внук его друга сидят сейчас на бережку рядышком. – Саня потерся щекой о мою шершавую щеку.

– Знаешь, Саша, я иногда думаю, что люди, ушедшие от нас, все о нас знают. Им становятся известны все наши секреты. Все-все. И что мой дедушка Вася нас видит сейчас. Как мы сидим рядышком.

– Да? Интересно! – Саня замолчал, поворошил челку, потом – палочкой – костер. – Какая ты умная, Дженя. Это и правда может так быть. – Он замолчал, размышляя. – Да, я думаю – может. И это очень чудесно.

Я еще хотела добавить, что случайностей не бывает. Что, наверное, мы и правда нашлись. Навсегда или нет – не знаю. Будущее покажет. Но это показалось мне слишком пафосным, что ли. Поэтому я промолчала.

И Саня снова потерся носом о мой нос и вдруг поцеловал меня в щеку, а потом в губы. Тепло и сладко.

И опять самолетик, в глубине своего моторного сердца помнивший, наверное, русское небо, перевез нас через всю Кубу в Гавану. Мы не взяли конфет у той же самой стюардессы, и я надеюсь, она угостила ими вечером своих детей. Сына и дочь. Мне так хотелось, чтобы у этой красивой, смуглокожей женщины в форме, похожей на форму наших стюардесс, были мальчик и девочка. Двое детей, сын и дочь. Я считаю это идеальным вариантом для любой семьи.

С местного аэропорта в Гаване – на автовокзал, такой же старый, как многие провинциальные автовокзалы в России. Мы с мамой ездили к ее сестре, которая живет под Рязанью. Автобус в ее городок отходил с такого же непрезентабельного вокзальчика.