Роб Рой (др. изд.) - Скотт Вальтер - Страница 92

Только когда мы тронулись в поход, озлобление старших членов общины прорвалось наружу. Последняя шеренга солдат вышла из деревни, чтобы двинуться по узкой, избитой колее, оставленной санями, на которых местные жители перевозят торф, и ведущей в леса, окаймляющие нижний конец озера, когда вдруг пронзительный женский вопль пронесся в воздухе, мешаясь с писком малых детей, гиком мальчишек и хлопаньем в ладоши, каким обычно гэльские дамы подкрепляют изъявление ярости и горя. Я спросил у бледного как смерть Эндрю, что все это значит.

– Боюсь, мы узнаем это слишком скоро, – ответил тот. – Что это значит? Это значит, что эберфойлские женщины клянут и поносят красные куртки и призывают беду на них и на каждого, кто говорит на саксонском языке. Я слышал и в Англии и в Шотландии, как ругаются бабы, – услышать, как баба ругается, нигде не диво, но таких зловредных языков, как у этих северных ведьм, таких мрачных пожеланий: чтоб людей перерезали как баранов, чтоб врагу по локоть искупать руки в крови их сердец и чтоб им умереть смертью Уолтера Каминга из Гийока, note 88от которого ничего не осталось и собакам на обед, – такой страшной ругани я не слыхивал из человечьей глотки. Сам дьявол не научил бы их лучше проклинать. Хуже всего то, что они нам советуют идти вдоль озера и поглядеть, на что мы там нарвемся.

Сопоставив сказанное мне Ферсервисом с моими собственными наблюдениями, я окончательно уверился, что горцы намерены напасть на наш отряд. Дорога, пока мы шли вперед и вперед, казалось, все больше позволяла опасаться такой неприятной помехи. Вначале она вилась стороной от озера, по болотистому лугу, поросшему кустами, проходя иногда сквозь темные, густые заросли, где в нескольких ярдах от нашего пути легко могла бы укрыться засада, и много раз пересекая бурные горные потоки, в которых вода часто доходила пехотинцам до колен, а течение было так стремительно, что устоять против него можно было, только если идти по двое, по трое, крепко взявшись под руку. Я был совершенно незнаком с военным делом, но мне представлялось несомненным, что полудикие воины, какими были, как я слышал, шотландские горцы, на таких переходах могли с большой выгодой атаковать отряд регулярных войск. Природный здравый смысл и острая наблюдательность бэйли привели его к тому же выводу, как я это понял из его попытки договориться с капитаном, к которому он обратился в таких выражениях:

– Капитан, не подумайте, что я хочу к вам подольститься, добиваясь каких-нибудь милостей – их я презираю; и оговариваю: я оставляю за собой свободу действий и право жалобы на притеснения и беззаконный арест, – но, как друг короля Георга и его армии, я позволю себе спросить: не кажется ли вам, что вы могли бы удачней выбрать время для похода в горы? Если вы ищете Роб Роя, то надо вам знать, что при нем всегда состоит не меньше полусотни человек; а если он прихватит гленгайлских молодцов и ребят из Гленфинласов и Балквиддеров, он задаст вам перцу. Как друг короля, искренне вам советую – возвращайтесь вы лучше назад в клахан, потому что женщины в Эберфойле – все одно что чайки и буревестники в Кумризе: клекочут всегда к непогоде.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил капитан Торнтон, – я исполняю данный мне приказ. И если вы друг короля Георга, вам приятно будет узнать, что этой банде негодяев, чья разнузданность так долго нарушала спокойствие страны, невозможно ускользнуть от мер, принятых теперь для расправы с ними. Эскадрон милиции под командой майора Галбрейта соединился уже с двумя другими конными отрядами, и они займут все горные проходы в нижней части этой дикой страны; триста горцев под предводительством двух джентльменов, которых вы видели в трактире, заняли верхние проходы, а несколько сильных частей гарнизона расставлены в горах и долинах по различным направлениям. Наши последние сведения о Роб Рое соответствуют сообщениям его шпиона: поняв, что окружен со всех сторон, Роб Рой, по-видимому, отпустил большую часть своих приверженцев с целью либо спрятаться, либо выбраться из кольца, пользуясь превосходным знанием обходных дорог.

– Что-то мне сомнительно, – сказал бэйли. – В голове у Гарсхаттахина нынче утром было больше винных паров, чем здравого рассудка. И на вашем месте, капитан, я не стал бы в своих расчетах полагаться на горцев: ястреб ястребу глаз не выклюет. Они могут ссориться между собой, браниться, иногда угостят друг друга ударом палаша, но рано или поздно они непременно объединятся против всех цивилизованных людей, которые носят штаны на ляжках и имеют кошелек в кармане.

По-видимому, капитан Торнтон не пропустил предостережения мимо ушей. Он подтянул строй, отдал команду солдатам примкнуть штыки и открыть затворы и выделил арьергард и авангард, каждый в составе одного капрала и двух солдат, каковым было строго наказано глядеть в оба и быть настороже. Дугал был подвергнут новому обстоятельному допросу, во время которого упрямо стоял на прежних своих показаниях, а когда его упрекали, что он ведет отряд опасной и подозрительной дорогой, он отвечал с раздражением, казавшимся вполне естественным:

– Она не сама строил дорогу; если шентльмены любят ровные дороги, сидели бы в Гласко.

Все шло как будто гладко, и мы снова двинулись в путь.

Дорога наша, хоть и вела к озеру, была настолько затенена лесом, что мы лишь изредка видели сквозь деревья красивый водный простор. Но внезапно она вырвалась из чаши и, протянувшись по самому берегу озера, открыла нам свободный вид на его широкое зеркало, которое теперь, когда ветер улегся, отражало в себе спокойно-величавый и темный хребет, поросший вереском, громадные сизые утесы и косматые косогоры, окружавшие его. Холмы так близко подступили теперь к воде, такими крутыми и скалистыми склонами, что оставляли для прохода только занятую нами узкую полосу дороги под нависшими над ней утесами, откуда противник, просто скатывая вниз камни, мог бы истребить наш отряд, почти лишенный здесь возможности оказать сопротивление. Прибавьте к этому, что дорога огибала каждый выступ, врезавшийся в озеро, каждую бухту, редко позволяя нам видеть на сто ярдов вперед.

Характер теснины, по которой мы продвигались, по-видимому, внушал нашему командиру некоторую тревогу, которую можно было угадать по его повторным приказаниям солдатам быть наготове и по угрозам прикончить Дугала на месте, если окажется, что он вовлек их в опасное дело. Дугал выслушивал угрозы с тупым безразличием, которое могло происходить от сознания собственной невиновности или же от непреклонной решимости.

– Если шентльмены ищут Красный Грегарах, – сказал он, – они не могут ждать, что найдут его без самой маленькой опасности.

Едва он произнес эти слова, как капрал, командовавший авангардом, остановил отряд, прислав одного из своих людей сказать капитану, что дорога впереди отрезана горцами, занявшими на том участке господствующую и трудно атакуемую позицию. Почти в ту же минуту от арьергарда пришло сообщение, что из леса, оставленного позади, доносятся звуки волынок. Капитан Торнтон, человек отваги и действия, тотчас решил пробиться вперед, не дожидаясь нападения с тыла. Уверив солдат, что они слышат волынки дружественных горцев, идущих им на подмогу, он разъяснил, как важно сейчас поспешить вперед и захватить Роб Роя прежде, чем подоспеют помощники и разделят с ними честь и награду, назначенную за голову знаменитого разбойника. Он поэтому велел арьергарду соединиться с центром и всему отряду дал приказ наступать, сдваивая ряды, чтоб колонна представляла такой фронт, какой допускала ширина дороги. Дугалу он сказал шепотом: «Если ты меня обманул, собака, ты умрешь!» – и поместил его в центре отряда, между двумя гренадерами, дав безоговорочный приказ пристрелить его при первой попытке к бегству. То же место указано было и нам, как наиболее безопасное. Взяв свою легкую пику у солдата, несшего ее, капитан Торнтон стал во главе небольшого отряда и отдал команду идти вперед.