Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Завещание бессмертного - Санин Евгений Георгиевич - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

– Армия не желает больше терпеть унижений и притеснений со стороны Аттала!

– Все рабы за тебя, Аристоник!

– И ремесленники!

– И крестьяне!

– Весь Пергам ждет твоего знака!..

– Постойте! – властным голосом воскликнул Аристоник, поднимая руку. – Не все сразу. Ты, Анаксарх, говори!

С мраморного возвышения поднялся рослый купец, столь величественный и дородный, что с него самого впору было ваять Посейдона или Атланта. Глухо откашлявшись, могучим басом сообщил:

– Я, как вам известно, только вчера вернулся из Ликаонии. Местная знать, правда, опасается, что если в нашем восстании примет участие чернь, то поднимутся их бедняки и рабы. Но в принципе ей – что Аттал, что Аристоник – все едино, главное, что оба они – сыновья уважаемого там Эвмена.

– У Эвмена был только один сын – Аристоник! – выкрикнули из дальнего угла. – Весь Пергам знает, что Аттала Стратоника родила от его дяди, который женился на ней после того, как пронесся ложный слух о гибели Эвмена! Благородный же Эвмен, вернувшись из похода, ни словом не упрекнул жену и усыновил Аттала!

– А любил Эвмен только одну женщину в мире – мать Аристоника, и хоть она была рабыней, наш Аристоник имеет даже большие права на престол, чем Аттал! – подтвердил худощавый ремесленник.

– Фархад! – дав ему договорить до конца, обратился к купцу с короткой персидской бородкой Аристоник. – Что скажешь ты?

– В Сирии меня дважды ограбили, один раз, когда я ехал туда, и второй – по пути обратно, – выставив корявые зубы, весело объяснил неунывающий перс. – Но зато я привез больше, чем деньги! Я привез сведения, что сирийский базилевс Антиох не выставит против нас ни одного десятка своих воинов, если Рим двинет на Пергам свою армию! Поистине – это мужественный и великий царь!

Все, кто находился в мастерской, поднялись со своих мест и, прославляя храброго царя Сирии, радостными возгласами одобрили сообщение купца.

Демарх с изумлением обнаружил, что он тоже стоит рядом с Кабиром и радуется известию.

– Вот видишь, Аристоник, – пробасил Анаксарх. – Нужно действовать!

– Неизвестно, какие новости привезет нам из Греции и Македонии Артемидор, хозяин дома… – покачал головой Аристоник.

– Уверен, что архонты Греции и несчастные македоняне поддержат нас и выставят против ненавистных им римлян свое войско! – вскричал Фархад. – Когда меня последний раз ограбили в Греции…

Его слова потонули в дружном хохоте. Аристонику, чтобы навести тишину, пришлось несколько раз ударить молотом по мраморной глыбе.

– Кто у нас был в окружающих Пергам государствах? – спросил он, едва только смолк последний веселый возглас. Поднялся высокий стройный торговец, в котором Демарх признал известного всему Пергаму скупщика краденого, Херимона.

– Меня никто не грабил, вернулся я с большой выгодой, – растягивая слова, произнес он, – но вести мои неутешительны. Каппадокия, Понт и Вифиния до конца будут преданы Риму и Атталу, если его, конечно, будет поддерживать сенат. И Ариарат, и Митридат, и Никомед в случае нашего выступления выставят свои армии на стороне Рима и тем самым замкнут нас в кольцо с севера и востока.

– Но с юга-то это кольцо замкнуто не будет! Риму не до нас! – воскликнул седобородый купец. – По вашему заданию я побывал в Риме и могу поклясться, что во всей Италии только и разговоров сейчас, что о Сицилии, где восстали рабы Евна да Нуманции! На их окончательное покорение консульским армиям потребуется два-три года, не меньше!

– А мы тем временем окрепнем, выстроим крепости, вооружим народ…

– Купим новых наемников!

– И Митридаты с Ариаратами все это время не двинутся с места!

– Надо действовать, Аристоник!

– Что ж, – задумчиво кивнул Аристоник. – Пожалуй, я поговорю с братом и постараюсь убедить его выгнать всех римлян из Пергама!

– А мы будем день и ночь молиться за твой успех! – заверил молодой жрец.

– Говоришь, молиться?! – вскочил худощавый ремесленник. – Да надо поднимать народ, армию! Идти на дворец! Спихнуть с трона этого зажиревшего Аттала!!

Аристоник тяжело поднялся и гневно взглянул на ремесленника.

– Сейчас начнется знакомая история! – шепнул Кабир, подталкивая локтем Демарха. – Цари – они все из одного теста, даже если их матери – рабыни…

– Аттал мой брат, и я не хочу даже слышать советы низвергнуть его с трона! – запальчиво произнес Аристоник.

– Мой отец, Эвмен, с детства повторял мне, что никогда рука Атталида не поднималась на своего брата! Призовет Аттала Аид по своей воле в свое царство, пожалуйста, я готов править Пергамом, и править по справедливости, так, чтоб не было в нем ни богатых, ни бедных, ни униженных, ни рабов, а все были бы равными и счастливыми, как в прекрасной книге Ямбула о сказочном государстве солнца. Но пока Аттал жив – я требую не произносить больше при мне вслух то, что я только что услышал! Боги вразумят его, и я вместе с ними! Я отправлюсь к нему во дворец…

– И мы с тобой, Аристоник! – закричали, срываясь с мест ремесленники и рабы.

Лишь купцы, которым явно не пришлись по душе слова Аристоника о том, что при его правлении все будут равны в Пергаме, оставались на своих местах. Они тихо перешептывались, недовольно переглядываясь друг с другом.

– Мы пойдем с тобой! – не унимались рабы.

– Он отравит тебя или прикажет расстрелять стрелами!

– Аттал мой брат и он не причинит мне зла! – отрезал Аристоник и набожно поднял голову: – К тому же путь во дворец мне будет освещать бог живых людей, а не мертвых – Гелиос. Помолимся же ему, богу, который одинаково понятен и дорог всем народам и племенам, собранным в Пергаме!

– Не очень-то подходящее место – это подземелье – для молитвы лучезарному богу! – проворчал, воздевая свои огромные руки, Анаксарх.

– Ничего, настанет время, когда мы выйдем из этого подземелья и провозгласим Гелиоса главным богом на всей Земле! – воскликнул Аристоник, светлея лицом. Давайте же вознесем ему нашу молитву!

И свободные, и рабы на привычных для себя языках – персидском, греческом, сирийском, египетском – принялись восхвалять и взывать к помощи великого бога Солнца, не жалеющего своего тепла и света ни бедным, ни богатым, ни свободным, ни рабам.

Демарх видел вокруг себя счастливые, просветленные лица, слышал призывы к Гелиосу, Митре, египетскому богу Ра и вскоре сам уже, не стыдясь своих слез, исступленно твердил имя Гелиоса, призывая его к добру и справедливости.

Когда он снова вышел на улицу Пергама и вдохнул свежий, пьянящий воздух, было уже темно. Колесница Гелиоса давно пересекла горизонт за Адрамитским заливом.

Противоречивые мысли одолевали Демарха. Разумом он по-прежнему верил Эвдему, которому был бесконечно благодарен и предан за спасение своей семьи от неминуемого рабства. Но сердце его уже тянулось к Аристонику и его друзьям, стоящим на стороне таких же обездоленных и нищих, как и сам он, людей.

Глава вторая

1. Превратности судьбы

Есть ли граница между счастьем и горем?

Казалось, еще только вчера жизнелюбивый, молодой эллин Эвбулид был самым счастливым человеком на свете, а теперь не было в мире человека несчастнее его… Теперь ему, словно обретая память после удара по голове во время боя с пиратами, оставалось лишь вспоминать о своем счастье и том, что предшествовало его беде.

Совсем недавно, вместе с женой Гедитой, он мечтал о том, как скоро наконец-то и они с детьми заживут в достатке, как самые лучшие афиняне. Первым делом он собирался дать приличное образование сыну Диоклу, для которого идеалом уже становилась пиратская судьба, затем вырастить и удачно выдать замуж двух дочерей…

И вдруг все это рухнуло в одночасье.

Теперь лишь, как грусть по недавней радости, вспоминалось ему то, как он встретил в Афинах своего давнего боевого друга Квинта Пропорция. Узнав, что спасший ему жизнь в одном из боев эллин живет в неподобающей такому подвигу, как спасение римского центуриона, нищете, Квинт одолжил ему немалую сумму денег. На них Эвбулид тут же купил мельницу и пятерых необычайно крепких, выносливых рабов для того, чтобы они трудились на ней. Это были сколоты из далекой, неведомой Скифии.