Экстремальные услуги - Мзареулов Константин - Страница 26

Волшебные слова, которыми мы уже полвека маскируем истину, хотя в этой фразе нет неправды. Десант действительно высадился, но было и много другого, о чем мы не любим рассказывать посторонним.

Полночь мы встречаем в клубе на окраине города. Мирахан и Жанна, прильнув друг к дружке всеми эрогенными зонами, кружат по танцплощадке. У меня дела идут хуже: Лола согласна выпить на брудершафт, но ближе не подпускает. По-моему, она не права. Вернее, не прав я – самое время оставить ее и подцепить менее капризный экземпляр, каких вокруг великое множество.

Окончательно решив сменить партнершу, я потихоньку озираюсь, и вдруг вижу смутно знакомое лицо. Он тоже, заметив меня, дергается, потом медленно идет к нам, расталкивая нетрезвую толпу. С опозданием соображаю: это телохранитель Кровавого Паука, интервью с которым крутила местная Инфосеть и который уверял, что запомнил стрелявшего. На ублюдке балахон, раскрашенный в цвета Красной Птицы. Надо же, еще один монтеплатовец. Хотя, если подумать, кого еще мог взять охранником Кровавый Паук – только деревенщину из своего клана. Может быть, даже родственника.

Оказавшись возле нашего столика, он громко втягивает воздух с видом служебной собаки. Рычит:

– Ты убил повелителя!

Здоровенный детина на голову выше меня. Он даже крупнее братьев Бекзаде, которые доставили мне и моим роботам столько хлопот. Но рожа – такая же тупая, как. У тех братишек. Объясняться с ним бесполезно, однако я честно пытаюсь избежать драки и растолковать, что прилетел на Сапфир только вчера. Он не слушает, только сверлит налитыми кровью глазами – ну прямо натуральный вампир из видеоужастика!

Рядом взвизгивает заподозрившая неладное Лола. Не вовремя она здесь: в плане секса от нее нулевая польза, а начнись драка, еще примется сдуру за руки хватать.

Поэтому говорю очередному сопланетнику:

– Нечего здесь шуметь, выйдем на улицу.

Снаружи освещена лишь часть тротуара перед заведением. Дальше за сквером расстилаются то ли трущобы, то ли заброшенная стройка. На беду, полиции поблизости нет, клубные вышибалы явно не намерены вмешиваться в уличную потасовку, а к моему противнику подходит подкрепление – еще несколько здоровяков с квадратными челюстями и трехпудовыми кулачищами. Естественно, все наряжены в цвета Красной Птицы.

Телохранитель, якобы разглядевший киллера, выглядит вконец обезумевшим. Его глаза злобно прищурены, он размахивает лапами и выкрикивает бессвязные угрозы.

– Ты уже покойник! – вопит он, – Сейчас мы сделаем из тебя отбивную, поджарим и бросим бродячим псам. Однако я понимаю, что эти ребята вовсе не настроены бить меня. Они одинаковым движением тянутся к подмышечным кобурам, из которых выглядывают рукоятки бластеров. Перестрелка на такой дистанции равносильна самоубийству, к тому же у меня при себе всего лишь пистолет не слишком внушительного калибра. Поэтому бью ближайшего верзилу ногой в пах, другого – по коленной чашечке, после чего на максимальной скорости убегаю через сквер, стараясь прятаться за деревьями.

Надеюсь, меня скроет тьма ночного мегаполиса. Позади шипят выстрелы, вокруг сверкают лучи, но во мраке меня плохо видно, и я благополучно достигаю соседнего квартала.

Здесь скрипят раскачиваемые ветром оконные рамы Пустая коробка заброшенного дома потихоньку разваливается. Нырнув в сквозной дворик, прячусь под аркой, ведущей на другую улицу, и нацеливаю пистолет на проем, через который я вбежал сюда полминуты назад.

Погоня шумно топает по моим следам. Когда они врываются во двор, столпившись на тесном пятачке, нажимаю спуск. Шнековый магазин торопливо вращается, подавая в зарядник реактивные патроны. Разгоняясь до пяти звуковых скоростей, 9-миллиметровые пули густым облаком пронзают темноту, и некоторые находят себе добычу.

Опустошив большую часть барабана двумя обильными очередями, с радостью слышу болезненные вопли – кого-то удалось зацепить. На такой дистанции мои боеприпасы пробивают даже бронежилет 2-го класса, так что кое-кому должно сильно не поздоровиться.

Однако свалить удалось не всех, в мою сторону бьют лучи трех бластеров. Слышу голос из темноты:

– Мигель убит, Искендер ранен.

Сколько же их? Соотношение сил явно не в мою пользу, к тому же противник меняет тактику Двое ведут непрерывный огонь, так что я не решаюсь выглянуть из-за угла. Вероятно, тем временем третий пытается подобраться поближе.

От греха подальше отступаю к следующему дому. На бегу чиркаю зажигалкой, чтобы поджечь кучу хлама, о которую чуть не споткнулся. Добравшись до нового укрытия, приказываю костюму перестроиться, и полуживая ткань начинает шевелиться, создавая уплотненные капюшон и нагрудник. Броня не слишком надежная, но лазерный импульс, выпущенный с двух-трех десятков шагов, остановит. Стараюсь не думать о том, что будет, если поток фотонов угодит в незащищенные части тела. Больно будет.

А ловушка-то сработала: сразу два врага приближаются к горящему мусору. Они неплохо освещены, а я остаюсь в тени, так что не представляет труда застрелить обоих. Правда, цена такого успеха высока: кончаются заряды в магазине, а в зоне видимости появляется еще один преследователь – тот самый очевидец покушения, из-за которого началась заварушка.

Он приближается, непрерывно пуская лучи, а я даже не могу сбежать. Только сейчас замечаю, что забрался в тупик, как аварийный лайнер в складку черной дыры. За спиной у меня – десяток шагов захламленного переулка, причем вокруг нависают глухие стены без окон и выступов. Даже на крышу не вскарабкаешься.

Делать нечего. Торопливо достаю запасной магазин, но заменить шнек в полной темноте дело почти безнадежное и граничащее с эпическим подвигом. В дополнение к прочим напастям опустошенный барабан, выскользнув из руки, падает на мостовую и предательски звякает. Привлеченный этим звуком противник шагает прямо на меня, а проклятый мусор уже догорел. В общем, если даже я успею приладить шнек на место, стрелять придется на слух.

Цилиндрический магазин ложится в свое гнездо, когда шаги бисмаловского телохранителя звучат совсем рядом. Лязг защелки и передергиваемого затвора хорошо слышен в трущобной тишине, и противник отвечает непрерывной серией лучей, один из которых бьет меня в плечо. Защита поглощает удар, но вся левая часть тела охвачена болью. Невольно делаю шаг в глубину тупика, удерживая угол переулка под прицелом. Только бы не промахнуться…

Неожиданно издалека доносится крик:

– Стой, руки вверх, буду стрелять!

Кажется, это голос Карамбы. Потом щелкает пистолетный выстрел, и снова несколько раз подряд шипит бластер. Здесь, в закутке, лучей не видно, только слабые отсветы. Стало быть, противник, повернувшись спиной к моему убежищу, палит в сторону, откуда мы пришли. Это шанс, пусть даже не слишком надежный.

Выглядываю из-за угла. Лучи бластера создают хоть какое-то освещение, и я вижу силуэт телохранителя. Он стоит спиной ко мне и, держа оружие двумя руками, непрерывно стреляет вдоль улицы. Глупо не воспользоваться такой возможностью, поэтому я, прицелившись, выпускаю длинную очередь, нашпиговав противника доброй порцией обедненного урана, одетого в стальные рубашки с ракетным моторчиком в донышке.

Приблизившись к упавшему врагу, убеждаюсь, что он не дышит. Осторожно иду к тому, кто так вовремя ввязался в перестрелку, отвлекая на себя огонь. Через полсотни шагов слышу стоны. Луч фонаря освещает лежащего Карамбу. В руке у него легкий, почти игрушечный револьвер, а в бедре – сквозная рана внушительного диаметра.

Говорю, разрезая ему штанину:

– Спасибо, брат. Если б не ты, этот выродок мог меня достать.

Он шипит в ответ:

– Не повезло… Больно.

– Наоборот, повезло… – Я обматываю рану лоскутом, отрезанным от его штанины. – Дециметр левее – и тебе пришлось бы перенести регенерацию гениталий. А так удачно получилось, даже кость не задета.