Экстремальные услуги - Мзареулов Константин - Страница 25

Девицы уставились на меня, выпучив миндалевидные глазища, явно говорящие о некотором количестве предков азиатского происхождения. Что они собирались разглядеть в немолодом усталом инопланетянине, которому надоело корчить из себя сатира? Благоприобретенный цинизм подсказал: скорее всего, девочки надеются подцепить состоятельного спонсора. Хорошо бы ошибиться – пусть они окажутся просто восторженными провинциалками.

– Вы тоже с Монтештато? Помню, мы проходили по истории… – Бездонные глаза Лолы округлились, выражая искреннее любопытство, граничащее с восторгом. – Кажется, у вас сохранилась клановая система? Как интересно… Это налагает на вас какие-нибудь обязанности?

Жанна подхватывает:

– Вы должны участвовать в каких-то ритуалах? У вас сохранился обычай вендетты?

Девочки явно насмотрелись дешевых боевиков. Я слушаю их и только улыбаюсь, потеряв надежду вставить хоть слово в этот непрерывный шквал вопросов.

– Мы стараемся помогать друг другу и членам союзных кланов. Не позволяем совершать ошибки. А кровная месть… На эту тему не принято говорить.

Они разочарованы – могу заключить пари, что надеялись услышать захватывающую историю из жизни первобытного племени, обитающего на окраине Единых Миров. Поэтому я продолжаю, понизив голос:

– Но вам я скажу – под большим секретом. У нас нет вендетты как обязательного закона. Просто каждый член клана считает своим долгом наказать обидчика.

Лола шепчет:

– Вы их убиваете или кастрируете?

– Клан будет удовлетворен, если злодей попадет в руки правосудия. Мы стараемся чтить имперские законы.

В этот момент Карамба решил, что нам нужно поговорить без посторонних.

– Девочки, потанцуйте, – предлагает он.

Они охотно отправляются извиваться под ритмичное завывание ресторанного оркестра. Певец в смокинге стонет что-то страстное, но я не прислушиваюсь к словам жестокого романса.

Мне стало чуть-чуть жаль глупеньких девчонок, обреченных прозябать в этом провинциальном мирке. Наверное, только и умеют что танцевать и быть милыми с гостями, прилетевшими на день-другой из глубин космоса. Потому и тратят бешеные деньги на биоинженерные операции, стремясь усилить свою неотразимость. И мечтают, что очередной приятель из космодромного кабака оценит совершенство их форм и увезет с собой. Может быть, и увезет. А может, походив по рукам, эти божественные создания превратятся в отупевших фермерш, обремененных хозяйством, или в бандерш портового борделя. И в любом случае будут озлоблены на всю Вселенную, которая не оправдала их надежд. Я их не осуждаю: сам изрядно зол на эту просеянную звездами и черными дырами пустоту.

Карамба наклоняется, коснувшись грудью стола и, приблизив губы к моему виску, тихонько шепчет:

– Я слышал, тебя хотели убить.

«Аргус» по-прежнему сообщает, что на наш столик не направлены микрофоны или лазерные сканеры и что поблизости нет никого, кто питал бы ко мне злые чувства. Тем не менее я решаю не распространяться о своих осложнениях. Мои проблемы не должны заботить этого парня. Поэтому отвечаю флегматично:

– Такое случалось и прежде. Не думай о мелочах. Лучше расскажи, что творится в наших краях? Сопланетник с энтузиазмом сообщает:

– Все спокойно. Только старик Мендоса Ютань плоховат. Снова и снова заводит разговоры о передаче эстафеты.

– И кто будет новым Патриархом? – спрашиваю я

– Есть разные мнения… – Мирахан Карамба медлит, подбирая слова. – В числе прочих называли адмирала Ланцова, твоего отца и даже тебя. Но все понимают, что ни ты, ни адмирал не захотите вернуться. Наверное, будем выбирать между Витольдом Кассетовым и Джо Тариэли.

– Достойные кандидаты, – признаю я. – Когда соберется клан?

– Самое лучшее время – конец осени или начало зимы. Почти нет туристов, закончены полевые работы, а рыбный промысел прекращается из-за льдин… Я имею в виду конец ангмарской осени, то есть примерно через месяц.

Я спрашиваю, как идут дела у его семьи и здоров ли Валерии. Оказалось, что папаша Карамбы крепок, как дуб, и дела идут прекрасно. Туризм и дары моря приносят хорошую прибыль, клан процветает, поэтому младшему Уиллису разрешили покинуть планету в разгар сезона

– Ты работаешь на отцовском предприятии?

– Буду работать.

– Ихтиолог?

Он кивает.

– Только что получил диплом и поступил" аспирантуру.

– Какая тема?

– Массовое выведение особо крупных сортов заданной жирности.

Девочки перестали танцевать и направляются к столу. Теперь это нас не беспокоит – о главном мы успели переговорить. Мирахан Карамба рассказывает, что собирает на Сапфире материалы по деликатесным дарам моря. По его словам, местные виды имеют совершенно бесподобные характеристики.

Девочки в один голос подтверждают, что в океанах планеты водятся изумительно вкусные рыбы и ракообразные. Тут мой брат по клану делается грустным и начинает жаловаться на злую судьбу: таможня не разрешает вывозить икру и мальков. Я спешу успокоить сопланетника:

– Думаю, небольшая взятка решит дело в твою пользу. Сестрички дружно хихикают, а Лола кокетливо обращается ко мне-

– Вы хорошо знаете наши обычаи. Часто бываете на Сапфире?

– Впервые заглянул. Но все банановые республики одинаковы: жуткая коррупция, смертельная тоска, мелкие интриги, громогласные стенания о суверенитете, на который будто бы кто-то покушается…

Подождав, пока хохот аборигеночек не стал чуть тише, я продолжаю расспросы. Увы, Мирахан поверил, будто меня всерьез интересуют производственные успехи семейного предприятия Уиллисов. Проклиная себя за оплошность, я вынужден выслушивать уйму совершенно бесполезной информации.

– У нас экологически чистая продукция, – хвастается молодой сопланетник. – Никаких манипуляций с хромосомами, никаких транспонированных генов…

Вот из-за вечного пафоса таких разговоров на хозяйственные темы я и стремился покинуть Монтеплато. Сапфирским девочкам любопытно, а меня начало подташнивать и потянуло ко сну. Когда подобные вопросы неторопливо обсуждаются на протяжении многих лет по много раз на дню, постепенно это становится просто невыносимым. Монтеплатовцы – милые, душевные люди, но слишком глубоко закопались в свои повседневные дела. Меня же тянул другой, столичный ритм существования, и я получил почти то, что хотел. И не надо повторять: мол, «почти не считается».

Не выдержав, я приглашаю Лолу на танец. Танцор из меня третьесортный, но близость столь потрясающего тела прибавила энтузиазма, и ничьи ноги отдавлены не были. Мы поболтали о всякой ерунде, и я уже собрался пригласить ее к себе в номер. Неожиданно девица проявляет эрудицию, которой я от нее совершенно не ожидал:

– Вы не могли бы рассказать подробно о мятеже на Монтеплато? В книгах очень мало информации про ту историю.

– В ваших школах оригинальные учебники, – вырывается у меня.

– Значит, читала об этом не в учебнике. История Единых Миров – мой конек.

Для нее наша история – экзотика. Они живут на бестолковой, но мирной планетке, им не приходилось видеть кровь и слышать залпы боевого оружия. Выстрелы – только во время охоты и фейерверков. Кровь – только та, которую берут из пальца в лаборатории… От такой жизни недалеко до полного вырождения. Недалеко и недолго. Хотя, конечно, во мне говорит снобизм имперского гражданина. Мы имеем привычку переоценивать свою исключительность.

Между тем Лола продолжает допрос:

– Почему вы восстали так поздно? Как могли кланы целых два года мириться с несправедливой властью?

– Мы не могли подняться раньше – обычай запрещает самоубийственные действия. Против нас выступила бы большая часть планеты. Северные кланы ждали, пока большинство поймет, сколь опасны сепаратисты.

Музыка временно затихает, мы идем к столику, и до ушей Мирахана долетает последний вопрос Лолы:

– В книгах говорится лишь о начале революции. Что было потом?

– Потом на планету высадился имперский десант. – Карамба весьма уместно произнес ритуальную фразу.