Один из миллионов (СИ) - Кельн Яна - Страница 44

- Иди на хрен! – Глеб стиснул кулаки и сжал зубы, чтобы не броситься на брата с кулаками, его бешенство и обида достигли своего апогея и направлены они в данный моменты были не на мать, а на брата, который посмел привести эту женщину в их с Мишей дом.

- Что за шум? А драки, надеюсь, не будет? – за спиной женщины появился Миша с пакетами в обеих руках, - Здравствуйте, - шепнул парень ей на ухо.

- Скажи ему! – Саша и Глеб выкрикнули хором, тыкая друг в друга пальцами.

Миша рассмеялся, подтолкнул маму парней в квартиру и закрыл дверь, чтобы их семейная сцена не стала достоянием соседей.

- Миш, он привел ее сюда! – выдавил Глеб, сгорая в гневе.

- Я вижу, - Миша бросил пакеты и осторожно обнял мальчика со спины, он заметил его состояние, едва появился на пороге, но как с ним бороться, еще не знал. Таким злым Глеб предстал перед ним впервые.

- Считаешь это нормальным? – полный ехидства голос, а синие глаза метают молнии, стремящиеся испепелить весь окружающий мир.

- Глеб, я хочу извиниться, - тихо сказала женщина, ее глаза вновь наполнились слезами раскаяния, она уже была готова упасть на колени перед младшим сыном и молить того о прощении.

- Считаешь, что такое можно простить? – теперь мальчик накинулся на нее, но был удержан на месте руками Миши.

- Я очень виновата перед тобой, но…

- Не хочу ничего слушать. Уходи! – из глаз покатились злые слезы, но обида на мать и боль, к сожалению, исчезать с ними не собирались.

- Глеб, - Миша прижал мальчика к себе, прошелся руками по голому животу, поцеловал за ухом, успокаивая, придавая сил справиться со своими эмоциями и немного успокоится, - Малыш, послушай хотя бы, прошу тебя, - шепнул парень ему в ухо и снова поцеловал нежную кожу.

Через некоторое время Глеб был готов выслушать мать. Миша усадил мальчика на диван и кивнул женщине, чтобы она последовала за ними. Поговорить матери с сыном было о чем. Точнее, она говорила, а Глеб слушал. Саша постоял на пороге еще несколько минут, внимательно следя за родными. Убедившись, что на их улице настанет покой и умиротворение, тихонько выскользнул за дверь. Там он был лишним. Маме еще предстояло осознать, кто есть парень Глеба. Но с этим они справятся без его присутствия.

Саша не стал вновь садиться за руль. Дождь, наконец, перестал терзать город своими острыми холодными струями, а свинцовые тучи немного разошлись в стороны, позволив робкому солнцу взглянуть на землю. Брюнет медленно шел между прохожими, заглядывал в лица незнакомых людей, думал о жизни. О своей, о чужой, примерял на себя множество разнообразных ролей. Ему было легко и сложно одновременно. Он сделал шаг вперед в отношении своей семьи, но в отношении с одним конкретным человеком он сделал несколько шагов назад. Сможет ли он нагнать это расстояние, вновь преодолеть его? Хочет ли? Хочет. Пока сам еще не понимает, чего и как, но определено только одно… Саша безумно хотел вернуть Диму в свою жизнь. Как много он готов сделать для этого? Не известно. На что готов пойти? Не известно. Какие границы сломать внутри себя, своей души? Не известно. Хочет ли вновь услышать три заветных слова, что так трепетно бережет в своих недрах его душа? Определенно.