История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 6 - Казанова Джакомо - Страница 6

На другой день г-н Д.О. попросил меня выдать ответ на вопрос, на который оракул его дочери, которая при сем присутствовала, ответил слишком темно. Эстер мне его процитировала. Было спрошено у оракула: «Человек, который намерен убедить его, вместе со всем обществом, заняться делом большой важности, является ли он действительно другом короля Франции?». Я мгновенно догадался, что этот человек – никто иной как граф де Сен-Жермен. Г-н Д.О. не знал, что я с ним знаком. Я должен был вспомнить, что говорил мне граф д'Аффри. Вот случай блеснуть моему оракулу и дать над чем подумать моей прелестной Эстер.

Составив по вопросу пирамиду и пометив над каждым из четырех ключей буквы O.S.A.D., заранее приписав им значения, я извлек ответ, начинающийся с четвертого ключа D. Вот он:

«Другом не признан. Приказ подписан. Все согласовано. Все заполнено. Все исчезает. Отложено».

Я притворился сначала, что нахожу ответ очень темным. Эстер, удивленная, нашла, что он говорит многое в необычном стиле. Г-н Д.О. сказал, что ответ ему ясен, и назвал оракул чудесным.

– Слово «Отложено», – сказал он, – относится ко мне. Вы искусны, и вы и моя дочь, извлекать ответы оракула, но в интерпретации мое искусство превосходит ваше. Я воспрепятствую всему этому делу. Речь идет о том, чтобы выложить сто миллионов под заклад коронных бриллиантов Франции. Это дело, которое король хочет завершить без вмешательства министров и даже без их ведома. Я прошу вас никому об этом не говорить.

Когда Эстер осталась наедине со мной, она сказала, что сразу поняла, что этот последний ответ не родился в моей голове, и заговорила о том, чтобы я сказал ей, что означают четыре буквы. Я ответил, что это неважно, потому что опыт мне подсказывает, что они не необходимы, но что эта надпись заложена в конструкции пирамиды, я их проставляю, когда мне кажется, что это необходимо.

– Что означают эти четыре буквы?

– Они суть инициалы невыразимых имен четырех главных умственных сущностей земли. Их нельзя произносить, но тот, кто хочет получать оракул, должен их знать.

– Ах, дорогой друг! Не обманывайте меня, потому что я всему верю, и, честное слово, нельзя этим злоупотреблять. Ты разве не должен научить меня этим непроизносимым именам, если хочешь преподать мне кабалу?

– Разумеется. И я могу их передать только тому, кого объявляю моим наследником. Нарушивший это предписание наказывается забвением всего. Согласитесь, прекрасная Эстер, что эта угроза должна меня пугать.

– Я согласна с этим. Несчастная! Вашей наследницей станет ваша Манон.

– Нет. Ее ум не наделен этим талантом.

– Но вы должны, однако, определиться с кем-нибудь, потому что вы смертны. Мой отец разделит с вами вашу судьбу, без того, чтобы обязать вас на мне жениться.

– Увы! Что вы говорите? Как это может быть, чтобы условие жениться на вас мне не понравилось!

Три или четыре дня спустя г-н Д.О. заходит в десять часов утра решительными шагами в кабинет Эстер, где она вместе со мной работает над тем, чтобы научиться извлекать оракул всеми четырьмя ключами и удваивать, утраивать и учетверять его, как захочется. Удивленные его появлением, мы встаем, он повторно нас обнимает и хочет, чтобы мы обнялись.

– Что все это значит, мой обожаемый папа?

Он приглашает нас сесть и читает письмо, что только что получил от г-на Калкуэна, одного из секретарей L.H.P.[4]. В письме, в частности, говорится, что посол Франции запросил у Генеральных Штатов от имени короля, своего повелителя, о так называемом графе де Сен-Жермен, и ему ответили, что вышлют Его христианнейшему Величеству названную персону, как только его разыщут. В соответствии с этой просьбой, говорилось далее в письме, узнав, что запрашиваемый проживает в «Звезде Востока», направили в полночь в эту гостиницу вооруженную стражу, чтобы его захватить, но его там не нашли. Хозяин сказал, что этот граф уехал в начале ночи, направившись в Нимег. Направились вслед за ним, но без особой надежды его поймать. Неизвестно, каким образом он смог узнать о том, что отдан этот приказ, и кто смог помочь этому несчастному.

– Неизвестно, – сказал, смеясь, г-н Д.О., – но все это знают. Сам г-н Калкуэн должен был дать знать этому другу короля Франции, что придут за ним в полночь и заберут его, если он там окажется. Нет таких дураков. Правительство ответит послу, что, к сожалению, Его Превосходительство слишком поздно запросило об этой персоне, и никто не будет удивлен таким ответом, потому что это обычно так и происходит в подобных случаях. Все слова оракула подтвердились. В этот момент мы должны были бы выплатить ему 10 тыс. флоринов, которые нужны были сразу. Закладом служил самый прекрасный бриллиант короны, который остался у нас; однако мы его вернем, как только он за ним явится, по крайней мере если посол ему не откажет. Я никогда не видел более прекрасного камня. Вы теперь увидите, каков мой долг перед вами за ваш оракул. Я направляюсь на биржу, где вся компания выскажет мне свою благодарность. Я попрошу вас после обеда запросить оракул, должны ли мы объявить о том, что прекрасный алмаз у нас, или лучше хранить молчание. После этого прекрасного сообщения он нас снова поцеловал и ушел.

– Вот момент, – сказала Эстер, – когда ты можешь дать мне самый большой знак дружбы из всего, что можешь, который тебе ничего не будет стоить, а меня наполнит гордостью и радостью.

– Укажи, мой ангел, как я смогу дать тебе нечто, что мне не будет ничего стоить?

– Мой отец после обеда хочет узнать, надо ли объявлять об алмазе, или общество поступит лучше, сохранив его в депозитарии и перед этим оценив. Скажи ему, чтобы обратился с этим ко мне и предложи, что сам объяснишь ответ, если он будет слишком темен. Сделай сейчас этот запрос, и я отвечу твоими же словами. Отец еще больше меня полюбит.

– Ах, моя дорогая Эстер! На что я только не готов, чтобы уверить тебя в моей дружбе! Пойдем, сделаем это.

Я велю составить ей вопрос самой, говорю, чтобы она поместила своей собственной рукой четыре могущественные буквы, и помогаю составить ответ с помощью волшебного ключа. Затем, делая добавления и вычитания, как я ей подсказываю, она, удивленная, получает такой ответ: «Общество сделает лучше, скрыв секрет, иначе вся Европа будет смеяться над ним. Предполагаемый алмаз – не более чем подделка».

Я подумал, что очаровательная девушка сойдет с ума от радости. Ее душили взрывы смеха.

– Какой ответ! – воскликнула она. Алмаз фальшивый! Какая глупость дать себя так обмануть! И это мой отец получит от имени оракула! И ты сделал мне такой подарок! Теперь они проверят этот факт, и, найдя, что камень фальшивый, важное общество будет многим обязано моему отцу, потому что иначе оно бы безусловно опозорилось. Можешь оставить мне эту пирамиду?

– Охотно даю ее тебе, но она не поможет тебе стать более ученой.

После обеда разразилась комическая сцена, когда почтенный г-н Д.О. узнал из оракула своей дочери, что камень фальшивый. Он издал громкие вопли. Дело представилось ему невероятным, он попросил меня составить аналогичный запрос, и когда увидел, что выходит тот же ответ, хотя и другими словами, он вышел, чтобы подвергнуть алмаз всем проверкам и порекомендовать соблюдать молчание, когда откроется правда. Однако эта рекомендация оказалась бесполезна. Все узнали о положении вещей и сказали, как и должны были сказать, хотя это и не было правдой, что компания была обманута и дала мошеннику 100 тыс. флоринов, которые он просил.

Эстер прославилась, и желание постигнуть науку оракула с моей помощью у нее возросло. Стало известно, что Сен-Жермен проехал в Эмбден, затем в Англию. Я встречусь с ним еще в своем месте. Но вот какое известие обрушилось на меня на Новый Год и почти меня убило.

Я получил из Парижа толстый пакет вместе с письмом от Манон, в котором она писала:

«Будьте благоразумны и сохраняйте спокойствие при известии, которое я вам сообщаю. Этот пакет содержит все ваши письма и ваш портрет. Отправьте мне мой, и если вы сохраняете мои письма, сожгите их. Я рассчитываю на ваше благородство. Не думайте больше обо мне. Со своей стороны, я сделаю все возможное, чтобы вас забыть. Завтра в это время я стану женой г-на Блондель, королевского архитектора и члена его академии. Вы меня очень обяжете, если, при своем возвращении в Париж, вы сделаете вид, что со мной незнакомы, везде, где мы встретимся».