Золотой торквес - Мэй Джулиан - Страница 65

Но раз уж впутались — поделом. Теперь он ничем не может им помочь. Впрочем, он ликвидирует их из фотонной пушки быстро и милосердно, по крайней мере старичков не поволокут на Великую Битву и не сварят заживо в стеклянной реторте, которую тану изобрели для изменников. Гомнол пытался убедить Эйкена, что ритуальная смерть стратегически необходима. Но к дьяволу Гомнола! Пускай потешит свои садистские наклонности, увидев две седые головы насаженными на пики.

Ага! Снова зашевелились. Главные ворота Замка отворяются. Выходит множество солдат вместе с хранителями врат времени в белых одеяниях. Да, уже светает.

Он расправил крылья и спустился пониже, чтобы лучше разглядеть происходящее.

Над ним нависло странное холмистое облако-серое на серовато-розовом фоне, с малиновыми краями. Снизу оно напоминало вымя. Один из воздушных мешков удлинялся, как грудь тануски, а внутри облака шло какое-то копошение. Мешок наконец превратился в висячий рукав, затем в мини-торнадо с крыльями, наворачивающими несколько сот километров в час. Изгибаясь, облако стремительно двигалось по небу и громко жужжало. Но с утра на плато поднялся ветер, и существа, собравшиеся, как обычно, в зоне голой скалы, не различили постороннего звука.

Козодой тоже не углядел небесного вихря, пока тот не всосал его в себя, не завертел с огромной центробежной силой и не шлепнул в пересохшую лужу километрах в трех от врат времени… Ошарашенный плут пришел в себя лишь через несколько минут и уселся в луже, проклиная любопытных маленьких гиппарионов, подошедших обнюхать его грязную физиономию.

И вдруг ум его вздрогнул от далекого, но странно знакомого призыва: он узнал про Гомнола. К тому времени, как Эйкен взял себя в руки и полетел назад к вратам времени, там тоже все было кончено.

— Cheri! — сказала она. — Пора.

Он зевнул, откинул со лба серебряные волосы, затем потянулся и схватил ее за тонкие запястья.

— Fou note 27, — прошептала она, когда вновь обрела дар речи.

— Мы с тобой два сапога пара.

Она тихонько засмеялась, что привело к новому приступу мучительно сдерживаемого кашля. Он заметил кровь на платке.

— Давно это у тебя? Анжелика, почему ты молчала?

— Не хотела тебя беспокоить. Я принимаю лекарства Амери. Что еще тут можно сделать? Все, хватит разговоров! Труба зовет. Скоро это уже не будет иметь значения.

— Мы выкрутимся, черт возьми! — прохрипел он.

Она отошла в сторонку, а он вытащил из гранитной стены несколько верхних камней, чтобы можно было протиснуться в отверстие. Раскидистый куст акации служил завесой их убежищу. За ним пролегало русло пересохшего потока; здесь она скрывалась четыре с лишним года назад, как только прибыла в плиоцен.

Идею спрятаться именно в этом месте, на расстоянии менее километра от зоны люка, подал Клод. За шесть суток до намеченного времени, безлунной ночью, невидимки явились сюда, расширили яму, прорытую корнями старого куста, и юркнули в подземный грот, изнутри заложив отверстие камнями. Изредка в ночные часы под прикрытием ее метафункций они осмеливались выбираться наружу. Пещера была почти в человеческий рост и метра три в длину — жить можно.

Когда они покидали свое пристанище в последний раз, Клод расслышал ее полушутливое прощание:

— Adieu, petite grotte d'amour note 28.

— Словно два паука в банке, — усмехнулся он. — Однако тебе не удалось меня сожрать, ma vieille note 29. Жаль, что время пролетело так быстро.

— Хорошенького понемножку, — ответила она, улыбаясь. — Думаю, мы достигли отметки plus qu'il n'en faut — больше чем достаточно.

Она подала ему янтарь с подписанным ее рукой посланием, затем накрыла их обоих плащом своих иллюзий. Они выкарабкались по отвесной стенке из убежища, расположенного на четырехметровой глубине. Обнаружить их мог бы разве что очень опытный метапсихолог, специально настроившийся на ее волну. Теперь оставалось преодолеть пешком короткое расстояние и выполнить поставленную задачу. А потом — снова в укрытие, и уж там как судьба распорядится…

Прошлой ночью — вернее, уже утром — они попытались выяснить судьбу диверсантов. Мадам долго вслушивалась в отдаленный гомон, доносившийся до ее мозговых локаторов с Балеарского полуострова… Но толком ничего не разобрала, а вызывать не решилась. В конце концов они просто помолились за своих друзей, опять занялись любовью и заснули. Накрывшись одеялом, она задыхалась от кашля. Ее внутренний будильник разбудил их в назначенное время.

Подгоняемые свежим утренним ветром, они приблизились к вратам времени и к группе столпившихся возле них людей. Небо на востоке отливало желтизной, день обещал быть жарким. Это особенно чувствовалось после холода пещеры, где было вдоволь еды, питья и мягкие надувные постели, благодаря чему время прошло легко и приятно. Он рассказывал ей о Жен, она ему о Тео, но в основном любовники изучали друг друга, как изучают старые мудрые счастливцы, у которых в крови еще достаточно адреналина, потому они так опасно смелы и живучи.

Они были уже у портала…

…как вдруг мир почернел.

Оба вскрикнули, но звук утонул в черноте, точно в вате. Казалось, они все еще стоят на твердой почве, хотя их окутала кромешная тьма… до тех пор, пока ее не прорезал луч света, расширившийся до размеров солнца — сверкающего лица Аполлона.

— Я — Ноданн.

Это конец, сказал себе палеонтолог, теперь она не вынесет бремени вины.

Стратег говорил вслух, но они знали, что, кроме них, никто его не слышит.

— Я знаю, кто вы такие и каковы ваши намерения. Пора положить конец вам и вашему вмешательству.

Мысль Анжелики была почти смиренной: «На сей раз вы победили, вы можете убить нас, но придут другие и закроют дьявольские врата.»

— Не закроют, — ответил Ноданн. — Потому что для этого я выбрал вас.

— Огромная маска сияла ослепительным ментальным светом. — Мой народ никогда не понимал того огромного вреда, что вы нанесли нам, открыв путь сквозь тысячелетия. До сих пор к нему никого не подпускали. Даже я не решался закрыть его своей властью. Но наконец нашелся способ. Вы исполните мою волю, совпадающую с вашими целями, к коим вы стремились с момента своего прибытия в изгнание. Полагаю, вы меня поняли.

Клод: «Да, вполне».

— Мои соплеменники возложат на вас двоих ответственность за преступление. Им будет легче смириться с постигшим их бедствием, если они узнают, что атаманша мятежников и человек, разбомбивший Финию, изгнаны из Многоцветной Земли… Но я не могу принудить вас к такому поступку: охранники врат обнаружат мое соучастие. Поэтому вам придется действовать самостоятельно… и в открытую.

Анжелика: «Тем лучше. Еще одно доказательство для них… на постоялом дворе.»

Клод: «Я доволен, что взорвал ваш рабский город! Вы, очевидно, думаете, что закрытие врат времени спасет тану от новых человеческих мятежей. Но вас ждет разочарование. Никогда больше уже не будет как прежде.»

Солнечный лик потемнел. Голос Ноданна прокатился в их умах:

«Убирайтесь туда, откуда пришли, проклятые!»

Клод: «Дурак ты. Мы пришли отсюда.»

Их человеческий слух вновь различил пение птицы. Настоящий солнечный диск выплывал из-за горных хребтов, нависавших над Роной. Не выброшенный камень, а сияющий метеор повис над скалистой площадкой, над хранителями портала и солдатами.

Пока иллюзии не рассеялись, старики что было сил бросились по сухому дерну к вратам. Четверо путешественников материализовались внутри тау-поля и получили поддержку в сошествии на землю плиоцена.

Анжелика споткнулась. Клод схватил ее за руку, расталкивая солдат и ошарашенных людей из будущего.

— Прыгай, не то начнется повторный цикл!

Один из вооруженных солдат вскрикнул и рванулся вперед, размахивая бронзовым мечом. Обретя видимость, старик со старухой об руку повисли в воздухе. Временное поле повернулось вспять, и они исчезли.