Рукав Ориона - Мэй Джулиан - Страница 34

Капитан квасттов отвернулся от меня и мрачно уставился на главный экран рубки. Мы прорывались сквозь звезды на острие Шпоры — самой длинной части Млечного Пути. Непонятные обозначения и графики квасттовской техники переводились в человеческие стандарты с помощью портативного навигатора, который Джо подключил к компьютеру. До Дагасатта оставалось всего каких-нибудь три парсека, то есть мы прибудем через четыре с половиной минуты.

В верхнем правом углу монитора показался шар из блестящей серебристой пыли — родной дом халуков. Ба-Каркар указал на это созвездие, расположенное на расстоянии семнадцати тысяч парсеков.

— Прошло всего двадцать человеческих лет с тех пор, как здесь появились люди, — сказал он. — Шпора Персея принадлежала квасттам, мы перемещались с планеты на планету, не спеша их осваивали. Оттуда прилетели халуки, захватили наши звезды, потихоньку прибрали к рукам наши планеты. Мы не знали. Скоро халуки обнаглели и уже не скрывались. Они захватили одиннадцать планет и приказали нам больше не переселяться. Они угнетают нас. Они богатые, мы бедные. Они никогда не делятся. Когда торгуют, обманывают нас. Халуки перестали завоевывать новые планеты, только когда появились люди. Люди сказали квасттам и халукам: теперь все полезные планеты, где вы раньше жили, принадлежат людям. Попытаетесь их отбить, умрете. Асаил, ты думаешь, это хорошо и правильно?

— Нет, — отрезал я. — Это нехорошо и неправильно. Но правительству людей наплевать на мое мнение. Я всего только один человек.

— Зорик, а ты считаешь, это хорошо и правильно.

— Да, — равнодушно отозвался О'Тул.

Ба-Каркар задал пилоту тот же вопрос, и Джо Бетанкур ответил:

— Я не знаю, хорошо это или плохо. Я знаю только, что людская наука гораздо мощнее, чем у квасттов или халуков, а сильные обычно получают то, чего хотят.

— Понятно, — сказал Ба-Каркар. — Именно поэтому сильных всегда боятся не такие сильные.

— Некоторые люди, — осторожно начал я, — хотят помочь остальным жителям, не таким сильным. Делиться научными достижениями. Торговать по-честному.

Пират икнул, и переводчик сообщил:

— Непереводимое выражение скептицизма.

Зорик О'Тул бросил на меня взгляд и ухмыльнулся.

— Если хочешь продолжать в том же духе, шеф, тебе понадобится карта поподробнее.

— Это непереводимо, — пожаловался Ба-Каркар.

— Ты не знаешь и половины, малыш, — объяснил я.

Автопилот издал тонкий писк, и экран стал белым, поскольку корабль вышел из зоны сверхсветовых скоростей и вошел в нормальный космос. Через мгновение на экране показалось желтоватое солнце и практически неподвижный силуэт окруженной облаками бело-красно-синей планеты типа Т2.

— Дагасатт, — лаконично объявил Джо Бетанкур. — Мы находимся на орбите на расстоянии в пятьсот кай-километров, вне зоны достижения известных нам радаров квасттов. Искусственных спутников не видно. «Чиспа» готовится к стыковке.

— Так ты поможешь нам? — спросил я маленького пирата.

— Показывай свою карту Большой Битумной пустыни, — сказал он. — И я подумаю, сработает ли твой — пип! — план.

ГЛАВА 7

Глядя, как наша партия десанта втискивается в маленький пиратский катер, я не выдержал и предложил привязать Айвора снаружи к корпусу. Юный гигант рассмеялся, но все-таки нашел себе местечко в грузовом отсеке среди кучи оружия, снаряжения и запасов продовольствия. Ильдико и Зорик забрались в кают-компанию, Мимо скрючился на полу в капитанской рубке, а я занял свое насиженное гнездышко в пустом блоке для оружия.

Ба-Каркар уселся в кресло пилота. Он согласился сотрудничать только при условии, что сам выберет место для посадки в пределах очерченной зоны.

Джо Бетанкур пожелал нам удачи и убрал туннель для стыковки. «Чиспа» вернулась в космос; ее идентификационный номер и код транспондера отключили, чтобы судно нельзя было узнать. Благодаря диссимилятору корабль станет невидимым на все время пребывания на орбите и даже при движении на малой скорости. Я знал, что новые корабли совместного производства «Бодаскона» и халуков оснащены детекторами диссимиляции, но сами по себе халуки пока не умели пользоваться этим суперсовременным оборудованием. Они не раз упускали Мимо на «Пломасо», и я был точно уверен, что Джо сумеет спрятать «Чиспу», пока мы проводим первую часть операции.

Когда «Галафарма» узнает о вторжении и прилетит разбираться, нас здесь уже не будет.

Мы взяли с собой два портативных лазерных лучевика СЛ-4 и по личной лазерной пушке на брата. Коммуникационная система использовала в качестве спутника связи «Чиспу», поэтому ее можно будет засечь только с помощью сенсоров последних моделей — по крайней мере в дневное время. А ночью мы будем ею пользоваться только в случае экстренной необходимости — например, чтобы вызвать Джо Бетанкура для эвакуации.

Капер начал спуск на Дагасатт. Я по-прежнему сомневался в надежности Ба-Каркара, поэтому не убирал палец с курка «Иванова» и не сводил глаз с маленького капитана. Квастт выполнял все приказания: пересек орбиту, провел корабль сквозь слои атмосферы, но не особенно отвечал на мою дружелюбную болтовню. Щеточки на лысой макушке снова опустились, что я расценил как признак глубокого душевного беспокойства. Да уж, в его-то положении! Я бы и сам волновался. Когда Мимо убедился в бесполезности моих попыток успокоить маленького пирата, то жестом велел мне заткнуться и взял инициативу в свои руки Он рассказал Ба-Каркару о собственном прошлом контрабандиста и преступника, чем необыкновенно понравился капитану. Мимо вспоминал смешные истории о незаконной торговле с квасттами и извинился за мое поведение даже еще более изысканно, чем Ильдико, изобразив меня в виде очень важной шишки из корпорации «Оплот». Все это возродило в сердце пирата надежду на получение вознаграждения.

— Ты и Асаил дадите мне денег и мой корабль, — сообщил он Мимо, снова шевеля щеками. — Я не просто сотрудничаю, я сотрудничаю значительно.

Я кивнул поверх головы Ба-Каркара: в конце концов не я же плачу им всем, а мой отец. После ожесточенной, но непродолжительной дискуссии Мимо договорился о сумме — и тут же антеннка на голове квастта радостно распрямилась.

Вот она, власть денег! Может, они и не являются универсальным решением всех жизненных проблем, но хотя бы помогают пережить особенно дерьмовые моменты.

Ба-Каркар вышел на связь с космопортом Дагасатта. Из-за технического несовершенства переводчиков мы понимали только слова капитана, но тот, казалось, не пытался нас надуть и вел переговоры по честному. Он получил разрешение на посадку в космопорте Тактака и, следуя нашему плану, предупредил диспетчеров, что на корабле неполадки, но состояние далеко не критическое. Диспетчер посоветовал ему спуститься до тринадцати тысяч метров, откуда за траекторией судна проследит пункт контроля Тактака.

— Что это за место, Тактак? — спросил я капитана.

— Не знаю. Никогда не был. Все говорят — мерзкое.

— В этом городе занимаются переработкой топливных отходов, — сообщил Мимо. — На окраине Большой Битумной пустыни таких несколько. Здешние жители по-прежнему широко используют ископаемые гидрокарбонаты для производства топлива и пластика. Лет двадцать назад я сам продавал здесь химическое оборудование — тогда над Тактаком висел кошмарный смог, а в космопорте не хватало техники и места.

— Неплохо бы проверить, как там дела сейчас, — заметил я. — Двадцать лет все-таки большой срок.

Мы пересекали большой сухой и плоский континент, лежащий в бледно-голубом океане с грозным названием Море Пустоты. Материк занимал почти всю северную субтропическую зону и вид имел удивительный. Скалы и почва желтоватого или ярко-красного цвета, испещренные тысячами маленьких озер, по краям покрытых зелено-синей растительностью. Расположенные по берегам больших водоемов города окружала плотная заводская застройка, между собой их соединяла сеть эстакад и навесных дорог. В целом Дагасатт напоминал испещренное пятнами и царапинами яблоко.