Многоцветная Земля - Мэй Джулиан - Страница 87

— Все готово, августейший! С пылу, с жару! И не из саламандровой колбасы, а из этой, новой! Вкуснотища! Повариха сказала, мол, бьюсь об заклад, ваш король яйца себе откусит.

Йочи наклонился понюхать огромный, точно колесо, пирог. На срезах больших ломтей виднелись сливочно-белые и кроваво-красные слои.

— Это что еще за чертовщина? — удивился Фитхарн. — Уж извини за любопытство.

Король подхватил поднос и молодым козлом поскакал к гроту.

— Особое блюдо сеньоры Марипозы де Санчес. Мы ее захватили на плантации Креликса, а там, в будущем, она служила поварихой во дворце Чичен-Итца-Пицца в Мексике… Ну ступай, ступай себе, Фитхарн. Чтоб глаз не спускал с проклятых первобытных.

— Слушаюсь, Твое Королевское Величество!

В пещере вновь воцарилась тишина. Йочи просунул голову в хрустальный альков. Свечи догорели. Из-под груды шкур на него уставились два блестящих глаза.

— Ку-ку! — позвал он. — А вот и я!

Луло подпрыгнула от радости и бросилась ему на шею.

— Ура! Ням-ням!

Он, смеясь, вырвался из ее объятий.

— Да погоди же, ведьма, поднос опрокинешь! Такого ты еще не пробовала. Новый королевский деликатес — пирог с начинкой из сыра и аксолотля!

ГЛАВА 3

— Единорог! Единорог! — всхлипывала Марта, стоя на коленях над растерзанным телом Штефанко.

Высоченные кипарисы поднимались по заболоченному берегу Рейна. В лучах утреннего солнца плясали тучи комаров и алых стрекоз. Рак, по размерам больше напоминавший омара, высунулся из тины, должно быть, привлеченный запахом крови.

Луговой Жаворонок, прислонясь к замшелому стволу, тихонько стонал, а Клод и мадам Гудериан стягивали с него разодранные куртку и штаны из оленьих шкур.

— Ребра почти не задеты, mon petit peau-rouge note 20 вот ногу придется зашивать. Клод, дай ему наркоз.

— Я в порядке, вы лучше о Штеффи позаботьтесь, — процедил Бурке сквозь стиснутые зубы.

Клод сокрушенно вздохнул, достал какую-то штуковину из аптечки, которую Амери собрала им в дорогу, и приложил к виску Бурке.

— О-ох! Вроде полегчало. Что с ногой-то? Мне показалось, эта свинья совсем ее отхватила.

— Да нет, но икроножная мышца вся к чертовой матери располосована. К тому же бивни могут быть ядовиты. Здесь мы тебя не залатаем, Жаворонок. Как ни крути, надо возвращаться. Единственный твой шанс — поскорее попасть к Амери.

Вполголоса чертыхаясь, Бурке свесил седовласую голову и закрыл глаза.

— Сам виноват, дубина! Все думал, как бы не наследить в этих вонючих болотах, высматривал саблезубых хищников да охотничьих собак… а свинью-то и не приметил.

— Тихо, малыш, не буянь, — предупредила его мадам, — не то швы разойдутся.

— Добро бы просто свинья, — отозвался Клод, оборачивая ногу вождя пористой пленкой, после того как наложил на рану повязку с антибиотиком. Подходящего размера костыль был уже приготовлен. — Думаю, нас атаковал не кто иной, как однорогий кавказский кабан. Считается, что в эпоху плиоцена все они уже вымерли.

— Ага, ты расскажи это бедняге Штеффи.

— Теперь я сама справлюсь, Клод. А ты займись Мартой, — распорядилась старуха.

Палеонтолог подошел к женщине, бьющейся в истерике, и с одного взгляда определил, что делать. Грубо схватив Марту за руку, он рывком поднял ее с колен.

— А ну заткнись, чертова кукла! Хочешь на нас серых навести? То-то бы Штеффи тебя похвалил, будь он жив!

Марта, быстро оправившись от растерянности, замахнулась на Клода.

— Много ты понимаешь! Ты же совсем не знал Штеффи! А я знала! Он один заботился обо мне, когда все мое нутро… в общем, когда я думала, что подохну. А теперь погляди на него! Погляди! — Некогда красивое, но до предела изможденное лицо страдальчески сморщилось. Ярость сменилась новым приступом отчаяния.

— Ох, Штеффи, Штеффи! — прошептала она, припав к старику. — Еще несколько минут назад он шел впереди и улыбался мне через плечо…

Однорогий монстр почти бесшумно вылетел из густых зарослей камыша и врубился в середину людской цепочки. Не успели они опомниться, как зверь подбросил Штефанко в воздух, а потом яростно вонзил свой рог ему в живот. Затем, увидев, что вождь выхватил мачете, чтобы преградить ужасающий разбег, смел с тропы и его. Фитхарн полыхнул иллюзорным пламенем, увлекая кабана в болотную трясину. Ричард с Фелицией натянули тетиву луков и последовали за ними, предоставив остальным заботиться о раненых. Но помочь Штефанко было уже нельзя.

Клод крепко обнял дрожащую Марту, полой своей мохнатой куртки утер ей слезы. Затем усадил под деревом, где Анжелика Гудериан заканчивала перевязывать Бурке. Кожаные брюки Марты на коленях были перепачканы темной кровью и грязью, а чуть выше выступили алые пятна.

— Присмотрите за ней, мадам. Я — к Штеффи…

Стараясь подавить подступившую к горлу тошноту, Клод вытащил из рюкзака металлизированное одеяло и направился к трупу. Со Штефанко он действительно был знаком всего четыре дня, но и за это короткое время ловкий, сильный, отзывчивый парень успел стать ему настоящим другом. Теперь Клоду предстояло выполнить свой последний долг: закрыть глаза, разгладить искаженные страхом черты. Все, мальчик, не печалься больше ни о чем! Успокойся и отдохни!

Туча мух неохотно поднялась с развороченных внутренностей Штеффи; Клод завернул тело и лучом от магнитной батареи скрепил края одеяла наподобие мешка. От печального занятия его оторвали выбежавшие из леса Фитхарн, Фелиция и Ричард.

Девушка размахивала каким-то желтоватым предметом, похожим на свайку из слоновой кости.

— Вот! Конец ублюдку!

Ричард в ужасе затряс головой.

— Не кабан, а целый бычище! Килограммов на восемьсот потянет. Мы израсходовали на него пять стрел, пока Деревянная Нога не заманил его в чащобу. Не пойму, как такому гиганту удалось подкрасться бесшумно.

— Умен, дьявол! — прорычал Фитхарн. — И нюх как у собаки. Будь у меня голова на плечах, я б его тоже по ветру учуял. Но у меня все мысли заняты тем, чтобы нам переплыть на тот берег, до того как туман рассеется.

— Уж давно рассвело, а мы все торчим здесь, — проворчала Фелиция, пряча в рюкзак свой трофей.

— Ну, и как же теперь? — спросил Ричард.

Спортсменка вытащила стрелы и, опустившись на колени у воды, принялась отмывать от крови наконечники.

— Придется переждать в укрытии, пока не зайдет солнце, и плыть до восхода луны. Сейчас почти что полнолуние, и времени у нас для переправы будет мало — часа два в лучшем случае. А на другом берегу расположимся биваком под прикрытием скал и заночуем.

— Ты все-таки думаешь продолжать путь? — удивился фирвулаг.

Она вытаращила глаза.

— Что за вопрос?! Не поворачивать же назад!

— Штеффи мертв, — сказал Клод. — Жаворонок очень плох. Кто-то должен доставить его к Амери, иначе он лишится ноги… это еще в лучшем случае.

— Нас все равно остается пятеро, — упорствовала Фелиция. — Деревянная Нога пусть отправляется назад с вождем. Ведь друзья-фирвулаги и на расстоянии могут оказывать нам поддержку. Но прежде чем мы расстанемся, — она повернулась к Фитхарну, — объясни, как найти берлогу этого ревуна… Суголла.

— Легко сказать — объясни! — Фирвулаг тряхнул головой. — Шварцвальд — дикое место, не то что Вогезы. Суголл обитает в пещере Фельдберга, где с заснеженных склонов стекает Райская река… Одним словом, я вам не завидую.

— По ту сторону Рейна серых патрулей уже нет. Стало быть, одной заботой меньше.

— А ревуны? А Летучая Охота по ночам? — напомнил Фитхарн. — Ведь ее может возглавить сам Велтейн. Если они застигнут вас на открытом месте — вам хана.

— Не обязательно передвигаться ночью, — возразил Ричард. — А днем мадам Гудериан наверняка почувствует приближение ревунов.

Старуха отошла от дерева, присоединившись к группе; на лице ее была написана озабоченность.

— Меня беспокоят не столько les Criards, сколько сам Суголл. Без его помощи мы не выйдем к Дунаю. А если Фитхарна с нами не будет, Суголл может заявить, что король ему не указ. И еще одно осложнение… Марта. У нее открылось кровотечение. Понимаешь, тану заставили ее рожать без передышки, и теперь она…