Магнификат - Мэй Джулиан - Страница 81

— Ну, поздравляю! Тем более что пока «неприемлемое» использование преобладает, не так ли?

— Спасибо. Сегодняшняя наша встреча как раз и поможет более точно очертить возможности этого «неприемлемого» использования.

— Ты мне лучше расскажи об этом странном душевном согласии между русскими и Рори Малдоуни. Что они, черт побери, задумали?

— Наше военное бюро собралось, чтобы обсудить одно очень заманчивое предложение. Астраханцы предложили внести в конструкцию межзвездных транспортников некоторые изменения, которые позволят в короткий срок переоборудовать их в боевые корабли. Более того, русские предлагают уже сразу в ходе постройки вооружать эти суда — скрытно, конечно, — кое-какими системами, которые в запасе у Рори. У того, оказывается, целый склад подобного оборудования.

— Это замечательно!

— Не совсем так. Вся загвоздка в самих кораблях. Вернее, в процессе сборки и монтажа оружия. Все это сопряжено с огромным риском. Наши карты могут быть раскрыты раньше срока.

— Я не понимаю. Что, это оружие неэффективно?

— Наоборот. Оно создано в результате самых последних разработок и является модификацией самого обычного оборудования.

— Тогда в чем же проблема? Для того чтобы начать боевые действия, нам необходимы корабли — даже если все это выльется в один грандиозный блеф, как многие из нас надеются. Вспомни, что сказал Вольтер: «Dieu est toujours pour les gros bataillons! »[118]

— Как раз нет. Особенно если при виде больших батальонов кровь ударяет в голову некоторым нашим нетерпеливым товарищам и они начинают к месту и не к месту вопить, что пора переходить к решительным действиям. С другой стороны, некоторые из наших сверхосторожных конспираторов — и ирландский Дирижер среди них — все еще верят, что мы сможем заставить Галактическое Содружество капитулировать. Стоит нам только продемонстрировать боевые корабли, и все они там на Орбе сразу поднимут ручки кверху. Мол, соображения гуманности не позволят им развязать звездную войну. Ага, войну вроде тех, что так часто показывает по тридивидению… Подобные стратегические планы обрекают нас на поражение. В Метапсихическом восстании Бог на стороне большего количества сознаний, а не грозных орудий.

— Я бы охотно согласился с тобой, но…

— Понимаю. Алекс, это не только мое личное мнение. После того как мне предложили возглавить оппозицию, я пять недель провел в Оксфорде, где изучал стратегию. Там же мы — я, Корделия Варшава, Элен Стрэнфолд и Алонзо Ярроу — провели несколько учебных военных игр. Мы изучили с дюжину самых разнообразных сценариев нападения, в которых применялись все виды оружия — от лазерных орудий и бомб с антиматерией до церебральных усилителей. Результат все время получался один и тот же: если наши силы столкнутся лицом к лицу с объединенным метасотворительным концертом, который будет включать все сознания, поддерживающие Содружество, мы будем разбиты. При этом не имеет значения, сколько у нас будет лазерных пушек или оперантов, умеющих обращаться с Е-18. Соединенный разум экзотиков заставит нас вернуться в Содружество. Только единая человеческая метапсихическая мощь может гарантировать нам другой исход — выход из Содружества без всякого риска разрушения галактической цивилизации. Надеюсь, ты согласишься с тем, что руины нам не нужны и гибель разумных рас тоже не входит в наши планы. Я знаю, о чем ты подумал — о наших ЦГ 600Х. Если их применить, как ты полагаешь, то мы сможем уравнять наши силы. Заблуждаешься!.. Где мы найдем столько блистательных оперантов, которые были бы в состоянии обращаться с ними? Я подсчитывал — для окончательной победы нам не обходимо иметь около девяти тысяч человек, способных работать с этими аппаратами.

— У нас нет и половины, — покачал головой Алекс — Я имею в виду, на нашей стороне. И самих 600Х только горстка. Как и где мы сможем наладить их поточное производство?

— Правильно, — сказал Марк. — Прежде чем покинуть Орб, я и Элен просчитали еще одну возможность. Есть вариант… Мы определенно добьемся победы, если вооружим всех наших Магнатов шлемами и прибавим к ним сотню блистательных оперантов с 600Х. Вот тогда мы сможем достичь равенства сил.

— Матерь Божья, Марк! Это значит, что нам не на что рассчитывать. Ты же сам знаешь, что в наших рядах в наличии всего один блистательный Магнат.

— Пока.

Алекс удивленно глянул на него.

Марк отвернулся и принялся внимательно изучать картину, открывавшуюся за прозрачным фонарем рокрафта. Внизу лежала серая, с зеленым отливом морская гладь, ограниченная с юга густой дымкой, в которой проглядывали гребни далекого хребта. Алекс Манион тоже загляделся на горы. Он боялся нарушить молчание. Сейчас — он ясно понял это — велась мысленная работа, в результате которой Марк примет окончательное решение. Он даже содрогнулся, представив на мгновение ту ответственность, которая легла на плечи Марка. Следом змейкой вползла ироническая, выглядывающая из-за угла мыслишка: а ведь сам он в эту минуту меньше всего думал об ответственности. О достижимости победы — да! О необычайной сложности ситуации — тоже! Но только не об ответствен ности.

Прочь, глупые мысли! Он заставил себя успокоиться и взглянуть на положение дел трезво, без эмоций. Не получалось! Никак не выходило. Неожиданно Марк сказал:

— Наше движение может победить, если в нем примет участие Ментальный человек.

Манион не выдержал.

— Ради Бога! Можешь ты в конце концов трезво посмотреть на вещи? Даже если ты добьешься успеха в осуществлении этого сумасшедшего замысла, пройдут десятилетия, прежде чем он широко войдет в нашу жизнь.

— Глупости! Изучение генов показывает, что их расположение исключительно благоприятно. Джеф Стейнбренер провел исследование эмбрионов в СЕРЕМе. Результаты впечатляющие… Я построил для него новую лабораторию неподалеку от Сиэтла, предоставил ему неограниченную свободу действий и позволил потратить столько средств, сколько он сочтет нужным.

Алекс иронически усмехнулся.

— Нет, ты не смейся. Ты послушай, — разгорячился Марк. — Нормальный человеческий мозг вступает в пору зрелости к девяти годам. К этому сроку формируется вся его структура. Есть веские основания утверждать, что сознание Ментального человека формируется еще раньше. Наша задача — водить экспертов из Содружества за нос до тех пор, пока Ментальный человек не будет готов к сражению.

— Но это же выходит за рамки морали! Использовать детей!..

— Разве свобода человечества этого не стоит? Я думаю, стоит. Тем более что Ментальных людей можно воспитывать с самого начала так, чтобы они полностью осознали свою ответственность. В наше время родители-операнты еще в утробе матери проводят специальные сеансы, обучая будущих детей. Ты же не считаешь это аморальным?

— Да, но…

— Когда Джеку было девять лет, интеллектуально он был уже совсем взрослым. Это наше тело и наш эмоциональный аппарат созревает так долго. Они, впрочем, так никогда до конца и не созревают… С помощью специальных упражнений Ментальный человек уже в возрасте пяти лет может вполне овладеть метапсихическими функциями. А может, и раньше!

— Но тот проект, о которым ты мне рассказывал, должен фундаментальным образом изменить детское сознание — причем до того момента, когда они смогут выбрать этот путь самостоятельно.

— Но мы же меняем с благородной целью! Мы выводим их разум на более высокую ступень. Вопросы евгеники вот уже около полутора сотен лет обсуждаются нашими учеными и моралистами, но никто — заметь, никто! — не решился перейти от теории к практике. Наверное, потому, что все они не уверены в том результате, который их ждет. А я уверен!

— Ну, один человек рискнул… — напомнил Манион и создал зрительный образ.

— Не будь ослом!.. — рявкнул Марк. — Гитлер был сумасшедшим! Так, какой-то любителишка, ничего не понимающий ни в оперантском искусстве, ни в биологии. С ограниченными ресурсами…

Алекс Манион усмехнулся.