Магнификат - Мэй Джулиан - Страница 12

Спать. Все, о чем я мечтаю, — это только спать…

Он устал до такой степени, что лень было подумать о еде. Хотя, конечно, без этого не обойтись. У него уже давно крошки во рту не было. Ничего не поделаешь, придется напрячься. Уже в спальне он мысленно заказал гороховый суп, которым Люсиль кормила его в детстве. Им объедались еще их предки, прибывшие в Канаду из какой-то французской провинции. Утомлять себя добыванием ложки, тарелки Марк не стал — выпил суп прямо из поданной кухонным устройством миски. Полегчало… Настроение стало куда лучше; он, раздеваясь, принялся что-то насвистывать, на ходу проверил защитный ментальный экран. Вроде на месте… Никто не сможет навредить ему во время сна.

Он был уверен в этом.

Марк, солнышко мое. Это опять я? Ты помнишь меня?

Я не… Когда просыпаюсь. Что-то ты давно не появлялась. Убирайся!

Нет. Нам надо поговорить.

Ни в коем случае! Со всякой пакостью я не разговариваю. Тем более с такой, которая рождена моим собственным сознанием. Я не должен…

Это правда. Но я думаю, ты все-таки выслушаешь меня, как и раньше.. У меня есть к тебе предложение, ты сам сможешь оценить его значимость.

Сомневаюсь, чтобы мой собственный причудливый сексуальный кошмар мог сделать мне ценное предложение.

[13] Ты считаешь меня своим собственным кошмаром? Ну-ну.

Я избавился от похоти. Это что-то иррациональное… Бесполезное…

Ты все еще мечтаешь о ней[14]. Она постоянно является к тебе во сне.

Я… я ничем не могу себе помочь. Никто не в состоянии контролировать свои сны. Особенно такие грязные, как этот.

В этом нет ничего постыдного. Подобные сны всего лишь отражение естественной потребности человека. Ты считаешь, что расправился со своей сексуальностью — нет, ты просто придавил ее, загнал в самую глубь души. Не сомневайся: наступит день, и она выйдет наружу. Это будет взрыв невероятной силы!.. Ты даже представить не можешь, что с тобой может произойти что-нибудь подобное. То, что ты сейчас творишь над собой, — это психологическая пытка. Подобные эксперименты опасны.

Дерьмо. Человеческие существа имеют опыт целибата — и ничего вредного в этом не было.

Для кого-то, может, это и не представляет вреда, но не для тебя. Это часть твоей натуры, ты не можешь жить без этого.

Как Поль, например? Не может пропустить ни одной юбки, ни одной магнатки в секторе.[15]

Вы с отцом люди разные. Но, как и у него, у тебя тоже должны быть дети — хотя бы для того, чтобы ты передал им свое уникальное генетическое наследство: выдающиеся метаспособности, а также возможность постоянно обновлять свое тело. Эти гены делают тебя практически бессмертным.

За меня постараются другие члены моей семьи. Видит Бог, я уже потерял счет своим кузенам и кузинам.

Это совсем другое дело. Все твои братья и сестры и наполовину так не совершенны, как ты. Именно ты являешься вершиной эволюционного развития рода homo sapiens. Твой генетический код не имеет цены. Твоя метасила должна быть передана твоим детям.

Пошла к черту!.. Убирайся!..

Твой отпрыск сможет пойти дальше тебя, он и станет настоящим гением, если ты совокупишься вот с этой женщиной[16], которая подсознательно влечет тебя.

Нет, черт тебя подери! Я даже смотреть на нее не желаю.

Взгляни, и ты узнаешь, почему вы двое идеально подходите друг к другу, почему тяга столь необорима. Посмотри![17]

Боже милостивый!!! Заткнись, ты, извращенец!..

Что тебя беспокоит? Досужие моральные запреты? Стоит ли вспоминать о них теперь, когда все решает твердый научный подход? Сколько таких пар на свете! Те же Кеоги. У них пятеро детей, и все один здоровее другого.

Убирайся из моего сознания! Слышишь? Убирайся!..

Нет — до той поры, пока я не закину в твою упрямую башку этакий крючок, который не будет давать тебе покоя ни днем, ни ночью, который заставит тебя хорошенько поразмыслить над тем, что я тебе сейчас скажу. Ты находишься на подступах к осуществлению своей великой идеи. Скоро ты овладеешь способностью воспроизводить форму Джека. Придет время, и ты станешь Звездным Разумом, перед тобой откроются самые заветные тайны мироздания, а это, в свою очередь, повлечет усложнение тех задач, какие ты будешь ставить перед собой. И одиночку тебе с ними не справиться…

Это не имеет значения…

Нет, имеет, и пока ты не согласишься на предлагаемый мною план, ты будешь один. Как перст!.. Ты же не одинокий волк. Ты — лидер, о котором вещали пророки…

?..

Послушай, если ты родишь двух отпрысков с повышенной гомозиготностъю[18] — а по-другому с этой женщиной у вас и быть не может, вы же брат и сестра…[19]… У тебя в перспективе появится неисчислимое количество материала, с которым можно будет экспериментировать. В конце концов ты сможешь стать прародителем Ментального человека.

… Ментального человека ?

Это будет раса победителей, которым не будет равных в Галактике. Уверяю тебя, что я говорю правду.

Чепуха. Содружество никогда не позволит осуществить подобный замысел. И вообще этого не может быть.

[20] Это вполне осуществимо. Я могу помочь тебе добиться успеха — плевать нам на это Содружество. Чтобы доказать свою лояльность, позволь мне поучаствовать в решении стоящей перед тобой проблемы.[21]

Боже мой! Ну, конечно!.. Но — ты, мучитель! — я же забуду решение, когда проснусь.

Нет. Когда проснешься — вспомнишь. Все же остальное отложится в твоем подсознании и пусть подождет лучших времен.

Кто… Кто ты? Что ты хочешь от меня?

Ты сам знаешь, у нас одна и та же цель. Аи revoir1. Мы еще поговорим.

4

Из мемуаров Роджэтьена Ремиларда

Ошеломляющее заявление Анн заставило меня дать себе команду: «Держись! » Я просто не мог поверить в то, что услышал, меня словно столбняк охватил. Я все видел, все слышал, даже запахи ощущал, но все это было словно не со мной. Я почувствовал, что улыбаюсь, как идиот, однако ничего не мог поделать со своим лицом. Анн обняла меня за плечи, прижалась — до меня внезапно дошло, что она как каменная… Кот испуганно мяукал и терся о ее и о мои ноги. Его испуганный вопрошающий вопль помог мне прийти в себя, но двинуться я по-прежнему не мог. Наконец Анн оторвалась от меня, взяла под руку и попыталась увести в дом. Сколько можно было торчать у самой двери! В бакалейной лавке напротив свет был потушен, и темные окна слепо взирали через улицу. Только метель не унималась, ветер по-прежнему голосил снаружи. Наконец вслед за котом мы направились к лестнице, ведущей на третий этаж, где располагалась моя маленькая квартира. Второй этаж с отдельным входом занимала семья какого-то страхового агента, все уже вернулись домой, и, пока мы поднимались по старой скрипучей лестнице, до нас из-за стены доносились едва раз личимые голоса. Я жил под самой крышей, в мансарде — здесь особенно звучно и весело завывал ветер. Зимой я мог любоваться на проделки Санта-Клауса, который щедро рассыпал снежок по улицам и крышам Хановера.

Пока не добрались до кухоньки и не устроились за дубовым столом, мы ни слова не сказали друг другу. Я налил себе любимого «Уайлд Теки», тройную дозу, а в стакан Анн плеснул скотч. Она посмотрела на остатки ужина, покачала головой и, надев поверх рясы фартук, принялась за стряпню.

— Дени не может быть Фурией, — заявил я. — Ты все врешь, Анн. Дерьмо!..

Внучатая племянница тем временем уже шуровала в холодильнике — все пошло в дело: и копченая лососина, которую я хранил для гостей, и вермонтский сыр чеддер, и шесть яиц — мой неприкосновенный запас. Из кладовки она принесла тщательно упакованную французскую булку, даже нашла банку турецкого абрикосового джема. Анн сложила все припасы на столе и принялась натирать сыр.