Магнификат - Мэй Джулиан - Страница 11

Глупцы! Олухи царя небесного!.. Создание и совершенствование ЦГ — жизненная необходимость. Можно ли что-либо подобное сказать о Единстве?

Если откровенно, то Содружество не способно дать Единству хотя бы мало-мальски удовлетворительное определение. Это не более чем туманная абстракция, трудно постижимая для огромного большинства землян, но к нему мы должны стремиться, его мы должны строить не покладая рук. Трудности усугублялись тем, что экзотики пока не сделали официального заявления о том, что человеческая раса как несовместимая с Единством должна быть исключена из Содружества, но эта перспектива, словно дамоклов меч, висела над человечеством. От нее трепетали сердца верных Содружеству землян, которые считали, что подобного решения ждать недолго — стоит только количеству недовольных превысить так называемый «порог ожидания», который определялся в десять миллиардов человек. Это должно было случиться в середине восьмидесятых годов двадцать первого столетия.

Они смогут исключить нас — это как пить дать — и ввести космический карантин, однако слишком поздно: мы стали слишком сильны, чтобы вот так бесцеремонно с нами поступить. Дудки! Пусть экзотики смирятся…

Но они не примирятся. Значит, разрыв неизбежен? Вовсе нет… В то время как схоласты и мобилизованные агитаторы Содружества на все лады расписывают прелести, которые ожи дают людей, слившихся в безмерном Галактическом Единстве, Магнаты-земляне, стоявшие на противоположных позициях, все с большей тревогой обнаруживали, что чем дальше, тем сильнее ущемлялись их права. Они уже начали ощущать нехватку ментальной свободы. Все это вызывало новые взрывы негодования, а воспеватели Содружества тем временем зани мались болтовней и все больше и льстивей начинали славить конфедерацию.

Скопище ослов!

В это критическое время песнопевцам следовало бы подумать о будущем и предпринять какие-нибудь решительные шаги. Первым и определяющим должно стать решение закрыть любые дебаты о Единстве. Они явно преждевременны… Ведь что получается — в атмосфере нагнетаемых страстей вопрос о церебральных усилителях мог стать прекрасным поводом для обструкции для любой из сторон. Таким образом, сугубо научный вопрос становился вопросом политическим.

Чертбыпобралихвсех ЧЕРТ БЫ ПОБРАЛ ИХ ВСЕХ! Мне необходимо отыскать способ обойти этот ублюдочный мораторий, они не имеют права запрещать мне работать, когда…

Если объективно оценивать последние события, то давление со стороны экзотиков несколько ослабло. Это было связано с решением комиссии Директората и последующим предложением по поводу подобных технологий. Кроме того, оказалось, что и для этих устройств обнаружился предел: усиление свыше трехсот единиц Х-фактора предположительно оказывалось смертельно опасным для живого существа. Е-18 сам по себе мог уничтожить своего носителя — это подтвердили и теоретические выкладки. Организм просто не выдерживал подобной нагрузки. При накачке мозга энергией, превышающей эту величину, особенно во время работы в метасотворительном режиме, тело просто могло испепелиться.

Может, в этом не совсем корректном анализе и поискать лазейку? Дело в том, что, во-первых, порог в триста единиц — далекий и труднодостижимый; во-вторых, этот предел яв ляется пределом не усиления, а всего лишь подхода к усилению. Способ одолеть этот барьер был очевиден — необходимо было разделить или, скорее, отделить телесную часть плоти посредством ее замораживания, исключая определенные цепи в коре головного мозга, почти до абсолютного нуля. В таком режиме сам церебральный усилитель будет предохранять те лесные органы и скелет и превратит их в сверхпроводник, по которому будет свободно протекать ментальная энергия.

Что-то подобное Джеку!

Разработка уже вступила в стадию подготовки программы исследований. Именно работа в этом направлении могла стать решающим ответом экзотикам. С помощью нового типа ЦГ можно было лишить их превосходства в области метапсихики. Именно с их стороны и подул ветер, именно по их настоянию и было принято официальное предложение рассмотреть необходимость работ в этом направлении.

Неужели мы уступим им?

Мысль о том, что в соответствии с нормами, принятыми в конфедерации, домыслами экзотиков насчет недопустимого искривления эволюции человеческого рода ему придется свернуть исследования, казалась Марку не просто смешной. Этот тезис противоречил философии науки. Человеческое сообщество обладало суверенным правом развить свой метапсихический потенциал, насколько это возможно.

И я добьюсь этого!

Усиление сотворительной мощи человеческого разума не более аморально, чем использование рычагов или машин для увеличения прикладываемой к объекту физической силы. Пусть другие расы откровенно заявят, что они просто-напросто опасаются, что соединенная ментальная мощь людей превысит возможности их так нежно лелеемого Единства.

Я продолжу работу в этом направлении. Наступит срок, и я продемонстрирую, каковы возможности подобного генератора. Тогда они не посмеют и рта открыть!

Новая необычная технология рождалась трудно. Пришлось открывать новые отделы, набирать специалистов, которые имели бы опыт работы с криогенной техникой. Опыта, правда, было мало — требовались новые дерзкие идеи. В ту пору Джефри Стейнбренер, заведующий сектором бионики, и предложил пригласить в СЕРЕМ брата и сестру, Диомида и Дьердь Кеог. Это были самые светлые умы в отделе криогенных технологий в концерне «Дюпон». Марку пришлось преодолеть свое отвращение к этой семейной парочке, ведущей довольно эксцентричный образ жизни, и через несколько месяцев контракт на астрономическую сумму был подписан. То-то Ремилард удивился, когда в короткое время Кеоги представили нечто, напоминающее парикмахерское кресло, которое по своим параметрам соответствовало всему тому, о чем мечтал Марк!..

Устройство оказалось возможным совместить с Е-18. Об этом позаботились Джордан Крамер и Герит Ван Вик, психофизики, которые были приглашены в СЕРЕМ из Оксфордского университета. Они же помогли адаптировать систему «SIECOMEX» в единый модуль.

Требования секретности заставили Марка на себе испытать возможности нового оборудования. Так он, по существу, стал и техником-испытателем.

Работы шли полным ходом…

Церебральный генератор, использующий все возможности тела, постепенно превращался из сказки в реальное техническое устройство…

Никто меня не остановит — ни Джек, ни Первый Магнат, ни Директорат по науке, ни все Галактическое Содружество…

Вот он и дома. Дверь яйцеобразного аппарата откинулась. Вдали приветливо горел огонек над входом в западное крыло особняка. Марк с трудом вылез из кабины и пошел по нап равлению к огоньку.

Ох, уж это тело! Если бы мне так чертовски не хотелось спать, дела пошли бы куда успешнее.

Марк Ремилард был высоким — до двух метров ему не хватало всего четырех сантиметров, плотным — вес его превышал сотню килограммов. С виду он напоминал своих предков, древних французов, переселившихся в Канаду. Ребята все были крепкие, и Марк не затерялся бы среди них. Мускулы у него были сильные, руки длинные, кулаки — с небольшой арбуз, шея — как у быка… В восемнадцатом — начале девятнадцатого века это давало несомненные преимущества в борьбе за выживание в северных лесах. Нынче, в веке двадцать первом, а точнее, в 2078 году от Рождества Христова, подобное телосложение, как и сама плоть, считалось почти анахронизмом.

На лифте он поднялся на второй этаж. Дом его, выстроенный по оригинальному проекту, отличался особой архитектурой, наглядно подчеркивающей близость этого сооружения к окружающей природе. Выбор строительных материалов — кедр и местный камень — как бы подчеркивал естественность появления дома в этой дикой, живописной местности. Остров был практически необитаем, если не считать Тьери Лашена, который вместе с домашними роботами присматривал за жилищем Марка. В такой поздний час Тьери, конечно, уже давно дрыхнет в теплой постели, так что придется управляться самому. «С чем управляться», — вздохнул Марк, проходя по коридору, одна из стен которого, прозрачная во всю ширь, выходила на пролив Сан-Хуан и остров Ванкувер. Об этом, прав — да, можно было только догадываться, потому что сейчас за стеклом сгустилась плотная ночная тьма, и только шум бури долетал до ушей Марка.