Домой, во Тьму - Мякшин Антон - Страница 35

– Сегодня они приходили уже трижды. А солнце еще не начало клониться к закату. Если бы не святой отец, меня давно не было бы в живых. Господи, когда бы я знал, что все так выйдет, я бы и не пытался бежать. Пусть бы меня лучше повесили прямо там, в лагере!

– Они ищут тебя?! – воскликнул мальчик.

– Не спастись, не спастись… – повторял Баска, бессильно мотая головой.

– Отчаяние, сын мой, тяжкий грех, – промолвил старик.

– Мне не спастись!

– Ты уже на пути к спасению, ибо ты покинул дьявольские легионы и ты каешься.

«О чем говорит старик? – подумал Топорик, с удивлением оглядывая Баску. – Дьявольские легионы… Неужели про Пелипа? Получается, этот Баска не так давно состоял в Братстве Красной Свободы? И бежал оттуда?»

Он опять выглянул из землянки. Лес шумел обычным шумом, только изредка вдалеке взлетали потревоженные птицы – группы людей прочесывали окрестности. Столько шума ради одного-единственного беглеца!

Или не его, не этого Баску, ищут Братья?

Над головой мальчика пролетел, пронзительно крича, дрозд. Топорика кольнуло предчувствие. Он взбежал по склону и, приложив ладонь ко лбу, осмотрел окрестности. По волнению птиц легко было догадаться, что Братья взяли косогор, где стояла землянка отшельника, в кольцо.

И это кольцо сужалось.

Внизу затрещали кусты. Топорик кубарем скатился к землянке, ворвался в нее и бросился к вонючим шкурам. Баска понял его без слов – он вполз следом, обнял мальчика раненой рукой и быстро надвинул на себя и на него шкуры – одну, другую.

Потянулись долгие минуты. Наконец кто-то забубнил в землянке. Кажется, два голоса… Нет, три… Разговор все длился, длился и закончился криком старика, прорвавшимся сквозь смрадную пелену:

– Баска!

Янас первым сбросил с себя шкуры, упал на земляной пол, жадно хватая ртом спертый воздух.

У освобожденного входа стояли… отец Матей и Николас. Янас едва не заплакал, когда увидел их. Слава богу!

Лицо проповедника было расцарапано, руки дрожали. Николас стоял прямо, только чуть склонив голову под низким потолком. В левой руке он держал свой мешок, в правой – меч. Капли крови стекали с сияющего лезвия. Старик-отшельник недвижно смотрел куда-то в сторону, мимо пришельцев.

– Поднимайся! – косо двинул челюстью Николас, заметив мальчика. – Нужно уходить. Их там сотни.

Янас заметил, что на лбу, под волосами у Николаса наливается фиолетовым бесформенный кровоподтек.

– Я же говорил вам, – сказал старик, не отводя пустого взгляда от стены землянки. – Лес огромен. Вам ни за что не добраться до опушки засветло. А ночью здесь ходить нельзя… Идите, если хотите, я все равно не смогу вас удержать. Но мальчика оставьте со мной. Он слишком молод, чтобы умирать.

Николас раздраженно притопнул ногой. Таким взволнованным его Янас еще не видел.

– Шестеро лежат всего в двадцати шагах отсюда! – сказал Николас. – Да двое сумели сбежать…

– Один бежал, – поправил проповедник. – А один не успел. Я, господин, видел, как эта ваша… звездочка пропорола ему затылок.

– Через полчаса, не позже, здесь будут несколько сотен Братьев. Остаться здесь – верная смерть. Надо уходить, прорываться!

– Уходите! Уходите! – всхлипнул Баска, показываясь из-под шкур. – Они придут и убьют нас всех! Уходите, пока не поздно!

– Это еще кто? – нахмурился Николас.

– Это Баска! – откликнулся Топорик. – Он бежал из Братства Красной Свободы! Они ищут его!

– Что Братство делает в этом лесу? – глядя прямо на беглеца, быстро спросил Николас. – Пелип ведь должен стоять на севере – далеко отсюда. Или он двинулся со своим войском обратно в Империю?..

Баска не ответил, до странности пристально вглядываясь в Николаса.

– Святые угодники! – запричитал проповедник. – Матерь Божия! Уж лучше я тут останусь… Не гневайтесь, господин! По крайней мере, будет кому исповедаться перед лютой смертью…

– Заткнись, церковник, – сквозь зубы процедил Николас.

– Ох, господин…

– Заткнись!

– Господин! – позвал вдруг отшельник и протянул вперед и вверх худую до прозрачности руку. – Господин, подойдите ближе, прошу вас…

– Чего тебе, старик?! – зарычал Николас. – Я не нуждаюсь в благословении… Янас, ты что, оглох? Скорее, уходим отсюда!

Отшельник вдруг схватил его за запястье. Николас рванул руку, но освободиться не смог, только потащил за собою старика. Николас выронил мешок – четырехгранный конец Ключа показался из-под мешковины. Топорик видел, как Баска открыл рот, моргнул несколько раз и через силу отвел глаза от упавшего мешка. А Николас, кажется, еще не замечал перемены в поведении беглеца.

– Я отрублю тебе руку, старик! – сказал Николас, и по тону его голоса всем в землянке стало ясно, что это не пустая угроза.

– Хорошо, господин, – легко согласился отшельник. – Только сначала поднимитесь наверх и посмотрите…

Николас вернул мешок себе за спину, хмуро скользнул взглядом по всем присутствующим. Затем скомандовал:

– Янас! Иди сюда!

Янас повиновался с готовностью, он что угодно бы сделал, лишь бы загладить свою вину. Вслед за колдуном он выбежал из землянки. Когда они взошли на вершину косогора, их нагнал отец Матей.

– Боже… – простонал проповедник.

Кольцо оцепления, расширяясь, таяло в лесной зелени. Вот взметнулась стая птиц на западе, шагах в двухстах. Вот еще стая – на востоке, в трехстах шагах. На севере и юге – все дальше и дальше уходили Братья.

– Они… отступают! – изумился отец Матей.

– Да, – задумчиво ответил Николас.

– Бежим, господин императорский посланник?!

– Нет. Пойдем обратно.

Отшельник встретил их так, будто был уверен, что они вернутся.

– Видели? – спокойно осведомился он.

– Люди Братства отходят, – сообщил Топорик и посмотрел на Николаса.

Господи, он все-таки рад, по-настоящему рад, что колдун нашел его. Теперь не так страшно. Вернее – совсем не страшно.

– Ты говорил, что-то произойдет, когда спустится ночь? – напомнил отшельнику Николас. – Говорил, но не закончил. Эти люди вернутся?

– Вернутся. Но не люди. Вы давно в Лакнии, господин? Неужели вы еще ничего не поняли?.. Баска уже вторые сутки укрывается в моем жилище. Его, конечно, ищут. Но вчера еще в лесу не было такого переполоха. И теперь сдается мне, они ищут не его, господин… – Отшельник выжидающе замолчал.

– Они ищут меня, – согласился Николас.

Топорик и отец Матей переглянулись.

– Так что будет ночью?

– Мы будем молиться, господин, – сказал старик. – Все вместе. Среди вас, кажется, есть священник? Это так?

– Воистину… – пробормотал побелевший Матей.

– Очень хорошо… Уповаю на Господа, – нараспев проговорил отшельник. – Быть может, он явит милость и поможет нам пережить эту ночь. Тогда с рассветом вы попытаетесь выбраться из леса. Я укажу вам дорогу. Идти долго, не менее двадцати часов, но до сумерек вы успеете.

– Не пугайте нас, святой отец! – захныкал Матей. – Я и так, прости господи, готов напустить в штаны. Вы скажите толком – что происходит?

– Баска! – опять позвал старик. – Теперь говори ты. А я приготовлю что-нибудь поесть. Нам нужны силы для предстоящей ночи. И еще мы должны успеть приготовиться…

Глава 2

– Потемье… Ундины, саламандры, Всадники… Черный Козел… Говорю вам, я не понимаю, что здесь происходит! – поглаживая обмотанные тряпками ноги, сказал Баска. – Я сам родом из Утенгофа, я простой табунщик… Моя бабка была цыганкой. Церковники сожгли сначала мою мать: сказали, что она наводит порчу на невинных. Потом отца – за то, что не донес на нее, на ведьму. Потом двух сестер: говорили, что они унаследовали грязную колдовскую силу от своих цыганских предков. А я бежал в Бейн, к Пелипу, в Братство Красной Свободы. А куда мне еще бежать? Он один, Пелип, не боялся ни церковников, ни самого Императора. Он говорил о свободе! Таких, как я, было много! Мы верили Пелипу, мы дрались за свободную жизнь для наших детей. А потом, когда мы уже отошли в Лакнию, все стало меняться. Мы больше не сражались…