Возвращение чародея - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 51

Может быть, Доран и не вырос на Острове Владык, но все же проводил здесь достаточно много времени и прекрасно ориентировался на местности. Мне осталось только положиться на своего недавно обретенного родственника.

– Если честно, я страшно рад твоему внезапному появлению, братишка, – заявил Доран. – Пока папаша оставался регентом, моя жизнь была куда более сложной, и в конечном итоге мне пришлось бы унаследовать всю эту богадельню, чего я решительным образом не желаю. Некоторые люди рождены, чтобы править, но я в их число не вхожу. Лишняя ответственность меня убивает.

– Ответственность убивает не тебя одного, – заметил я. – Иногда даже в прямом смысле.

– Поэтому я и стремлюсь найти твою королеву, – сказал Доран. – Чем больше вы с ней наплодите наследников, тем дальше от меня окажется перспектива поиметь головную боль в форме короны и того ножика, который ты постоянно таскаешь на своем поясе. Мне нравится, что ты выбрал себе королеву, способную родить больше одного ребенка.

– Почему ты сам до сих пор не женат? – поинтересовался я. – Неужели местные матроны не старались заполучить в свои сети потенциального наследника?

– Меня тошнит от наших старушек, – сказал Доран. – Мало того, что эльфиек в пять раз меньше, чем эльфов, так все они рождены пару веков назад. Почему-то мне не хочется брать в жены двухсотлетнюю девицу, которая помнит, что сказала по поводу моего зачатия моя собственная бабушка.

– А что она сказала?

– Понятия не имею, – сказал Доран. – Но ведь что-то она наверняка сказала. Если уж эльфийка доживает до рождения внука, она просто не имеет права промолчать. Э… Я знал твою маму, Ринальдо. Она была великой женщиной, и если бы Оберон чаще прислушивался к ее советам, скорее всего сейчас ты не был бы круглым сиротой.

Я не знал, как следует реагировать на последнюю фразу Дорана, а ему было нечего добавить к уже сказанному, и между двоюродными братьями повисла неловкая пауза. К счастью, в этот момент мы покинули пределы дворца, и кузен переключился на роль экскурсовода.

– Сада здесь раньше не было, – сказал он. – Оберон считал, что пространство вокруг его жилища должно хорошо простреливаться, а деревья могут послужить вражеским лазутчикам слишком удобным укрытием, поэтому запрещал тут что-либо сажать. Думаю, ему не слишком нравилось, что дворец в те годы был сделан из дерева. Оберон предпочел бы жить в какой-нибудь крепости. Каждую ночь он поднимал бы подвесной мост, а в ров запустил бы пираний или крокодилов. Задним числом я понимаю, что он был прав. Хотя бы отчасти. Каменные замки не горят.

Я подумал, что ко времени пожара Доран достиг достаточно зрелого возраста и тоже имел возможность приложить руку к смерти моего отца. Сейчас он заявляет что корона ему не нужна, но его слова нельзя принимать на веру. Мигель предупреждал, что тут никому нельзя полностью доверять.

– Мне нравился Оберон, – продолжал болтать словоохотливый принц. Я плохо ориентировался на местности, но все же догадался, что мы идем, хоть и другой дорогой, к полянке, на которой были обнаружены следы крови. – Казалось, его абсолютно не заботят вопросы управления страной, и он просто живет в свое удовольствие. Но что бы о нем ни говорили, он был далеко не дурак.

– А кем он, по-твоему, был? Бойцом?

– Ему нравилось подраться, но любой король может позволить себе хоть какую-то слабость. Лучше уж драться с посторонними парнями, чем пытать своих подданных или сжигать их на кострах. И у него был свой стиль. Знаешь, что поражало меня больше всего? Он редко участвовал в комедии, называемой королевским судом, но если уж Оберон выносил кому-то смертный приговор, то всегда сам приводил его в исполнение. Я спросил, почему бы не поручить сию довольно неприятную работу палачу, а он ответил, что каждый, кто приговаривает кого-то к смерти, должен иметь силы, дабы подтвердить свой вердикт действием. Если ты не готов убить этого парня своими руками, говорил он, значит, этот парень не сделал ничего, заслуживающего смерти.

– Что было бы с правосудием, если бы все судьи следовали его примеру?

– Не знаю, – пожал плечами Доран. – Но зато большинство судей пребывали бы в куда лучшей физической форме, чем сейчас.

– Оберон рубил головы Повелителем Молний? – уточнил я.

– Ага, – подтвердил Доран. – Меч – более полезный символ власти, нежели корона, скипетр или еще какая-нибудь фигня, потому что его можно использовать и по прямому назначению. Магию Повелителя Молний нельзя обернуть против эльфов, но клинок рубит эльфийские головы с той же легкостью, как и любые другие. Ты хоть раз испробовал в бою его режущую кромку?

– Нет, – сказал я. – Я пользовался Повелителем Молний, как источником мощной магии, но не как клинком.

– Наверное, хорошо быть чародеем, – горестно вздохнул Доран. – А у меня нет никаких способностей к магическим искусствам. Твой учитель Исидрион поставил мне сей неутешительный диагноз, когда я пришел к нему лет пятьдесят назад. Кстати, Озрик тоже начисто лишен таланта к чародейству, хотя дедушка Девлин был нехилым магом. Наверное, его способности передались только старшему сыну. А может быть, все дело в наших бабушках. Я еще до конца не разобрался в этом вопросе.

– А ты хочешь разобраться во всем?

– Есть у меня такая привычка, – сказал Доран. – Обожаю докапываться до истины.

– Может быть, ты расскажешь мне, кто убил Оберона? – поинтересовался я. – Или ты никогда не интересовался его смертью?

– Интересовался. Было время, этим вопросом тут все интересовались. Сотни доморощенных сыщиков пытались разгадать тайну его смерти или хотя бы обнаружить Повелителя Молний.

– Про Повелителя Молний ты можешь мне не рассказывать. Что по поводу смерти Оберона?

– Дело мутное, – признался Доран. – В нем содержится много неясностей и подробностей, уточнить которые решительно невозможно. Огонь стер все следы. Если плясать от мотива, то место главного подозреваемого отводится моему отцу.

– Но он этого не делал? – уточнил я.

– Не делал.

– Почему?

– Наверное, тебя не убедят мои сентиментальные соображения о том, что отец не мог этого сделать, просто потому что не такой он парень… Озрик славится недостатком решительности, но в недостатке мозгов его никто никогда не обвинял, и если бы авторство этого плана принадлежало именно ему, он позаботился бы обо всех деталях. В частности, не позволил бы Повелителю Молний покинуть Зеленые Острова и уплыть на материк, а также проследил бы и за тем, чтобы прямой наследник Оберона не выскочил из ниоткуда спустя каких-то жалких двадцать лет после убийства. Кстати, в связи с твоим чудесным спасением у меня тоже возникает несколько вопросов. Допустим, Исидрион вывез королеву Александру до пожара. Но тогда каким образом Повелитель Молний оказался в твоем распоряжении? Неужели Оберон добровольно расстался с символом государственной власти? Верится с трудом. Потому что если все было именно так, то он должен был не только знать о заговоре, но и смириться с мыслью о собственной смерти. А это совсем не похоже на того Оберона, которого я знал.

– Мне сложно удовлетворить твое любопытство, ибо в то время я не мог присутствовать при событиях лично, – меч с Зеленых Островов вывез Мигель, но он предпочитает официально числиться в мертвых.

– Я согласен, у тебя есть уважительная причина для незнания, – сказал Доран. – Но неужели Исидрион тебе ничего не рассказывал?

– Он не любит говорить о моем отце.

– Неужели ты никогда не задавал ему прямых вопросов, от которых он просто не мог бы уклониться?

– Прямых не задавал.

– Почему?

– Я тоже не люблю говорить о моем отце, – сказал я.

– И я тебя понимаю, – заверил Доран. – Я не хотел бы оказаться на твоем месте. Куда проще быть сыном Озрика, нежели отпрыском Оберона. Зеленый Змей – фигура слишком значительная, и от его сына многого ожидают.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я уже и вопрос-то забыл. С чего мы начинали?

– Кто убил Оберона? – напомнил я.