Темная сторона медали - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 58

Зато у графа был меч. Большой и, как я подозреваю, Двуручный. Что совсем не мешало графу управляться с этой штуковиной одной рукой.

Граф левитировал, и плащ хлопал за его спиной, подобно крыльям зловещей хищной птицы. Через мгновение он приземлился на вершину осадной башни.

Крики мы услышали даже здесь.

Слон – животное тупое, несмотря на внушительный объем головного мозга. Иначе слоны не позволили бы людям использовать их в качестве орудия убийства других людей. И в качестве тяглового животного тоже. Но даже самый тупой слон все-таки недостаточно туп, чтобы не испытывать страха перед истинным вампиром.

Слоны разбежались, как только граф обрубил постромки. Погонщики ничего не могли с ними сделать, оставалось только цепляться за сбрую в надежде не свалиться под ноги испуганным животным и молиться, чтобы судьба не вынесла их под мои стены.

Не вынесла. Побушевав, слоны развернулись в сторону лагеря Бортиса. Но пароду успели передавить изрядно.

Граф поработал мечом, подрубая несущие элементы конструкции, и башня с диким грохотом рухнула набок.

– Семь, – сказал Хэмфри.

– Выживет – получит орден, – сказал я, и в следующий миг граф уже стоял рядом с нами.

Хорошо быть нежитью. Завалил такую хреновину и даже не запыхался.

– Внимание, – сказал Хэмфри.

Каменная глыба размером с корову не долетела до стены метров сорок и впечаталась в землю, подняв тучу пыли.

Вторая снесла сразу две лестницы с идиотами и позволила кому-то из моих ребят передохнуть.

Третья перелетела через стену и свалилась во внутреннем дворе, никого не задавив только случайно.

– Пристрелялись, – сказал я.

И начался кошмар.

Самое поганое, что с требюшетами в данной ситуации ничего нельзя было сделать. Обладающие огромной дальнобойностью, они были расположены вне досягаемости выстрелов из ручного оружия. А всю свою тяжелую артиллерию нам приходилось использовать для огня по осадным башням, которых все еще оставалось пять штук. Поэтому приходилось просто терпеть.

Один снаряд угодил точнехонько по верхней части башни Ельцина, снес установленную там катапульту и убил пещерного тролля и двух людей. Второму пещерному троллю удалось выжить.

Шесть снарядов перелетели через стену, сломали несколько деревьев, деревянную казарму и на фиг разнесли фонтан. В казарме были люди, но кто и сколько – точно никто не знал. Были и недолеты, бившие по собственным товарищам. Не удивлюсь, если этих средневековых артиллеристов не любят и в собственной армии.

– Четыре, – сказал Хэмфри и инстинктивно пригнулся.

Зря, потому что булыган пролетел метра на два левее и на четыре выше. Свой полет он закончил на площади, которая ввиду обстрела была давно пуста. Но мостить ee придется заново, это точно.

Граф сорвался с места, на этот раз без приказа, и учинил разгром еще одной осадной башни. В воздушно-десантных войсках такому бойцу просто цены бы не было.

– Две, – сказал Хэмфри.

Зато они уже были близко. Чертовски близко. Они уже форсировали ров.

Я рассмотрел мощные туловища слонов, прикрытые бронированными попонами. Погонщики были закованы в железо, словно рыцари, хотя единственным оружием им служили стрекала.

Хэмфри скинул с плеча свой лук.

Лук эльфа – оружие страшное. Убойная сила у него как у арбалета, а скорострельность на порядок выше, а если еще учесть, что эльфы не способны промахиваться…

Четыре стрелы слетели с тетивы за четыре секунды и четыре трупа свалились вниз со слоновьих спин. Лишившиеся погонщиков животные сделали по инерции еще пару шагов, а потом остановились. Причем очень неудачно, прямо на деревянном мосту.

Хэмфри влепил стрелу в глаз переднему правому. Тот взревел, как раненый слон, кем он, собственно говоря, и являлся, и метнулся в сторону, увлекая за собой остальных.

Башня угрожающе накренилась, а потом неторопливо, как в замедленной съемке, начала валиться в ров. Люди выпрыгивали из открывшихся по бокам люков. Фонтан брызг достал до вершины стены.

Последнюю башню разнесли из катапульты, и мы смогли перенацелить орудия на требюшеты. Началась дуэль артиллеристов.

На башню Хана Соло поднялся Ланс. Он был в легких металлических доспехах, изрядно помятых и доверху заляпанных кровью. Ножны он, очевидно, где-то потерял, потому что меч держал в руке. В другой руке у него был короткий кинжал.

– Докладываю, милорд, – сказал он. – В моем секторе ответственности дела идут нормально. Потеряли три катапульты и четырех троллей. Поскольку люди не отличаются столь же большими размерами, с точностью доложить о потерях среди них не могу. Человек сто пятьдесят. Выстрелами противника разрушено около двух метров стены на самом верху. Через пролом приходится перепрыгивать, но это некритично. Мы держимся.

– Хорошо, – сказал я.

Ланс развернулся и направился к своим людям.

Через пятнадцать минут с докладом явился Палыч.

Суть сказанного сводилась к тому, что уже рассказал Ланс. Есть потери, но все держатся. Похоже, исключительно на голом энтузиазме.

Хэмфри принялся грязно ругаться на эльфийском наречии.

Из лагеря Бортиса выводили еще тридцать осадных башен.

– Мосты, – сказал я. – Ломайте мосты. По насыпи им эти штуки не переправить.

– Катапульты не могут стрелять вертикально вниз, – сказал эльф.

– К черту катапульты, – сказал я. – У нас тут туча пещерных троллей. Пусть кидаются камнями, черт бы их подрал.

Граф исчез, отправившись передавать новый приказ.

Пещерные тролли кидались со стен камнями как заведенные. Осаждающие в ответ кидались стрелами, болтами и копьями.

Ланс постепенно отправлял со стены уставших бойцов, на их место вставали свежие. Сам он остался.

Палыч тоже остался. Хан орков присоединился к нему вместе с резервом.

Нас слишком мало. Две смены – это все, что мы можем выставить. Пока одни дерутся, другие отдыхают. Но две смены – это мало.

Бортис может выставить куда больше. Требюшеты прекратили обстрел. То ли у них камни кончились, то ли они осознали бесплодность своих попыток.

Цитадель такими снарядами не пробить. А лупить по степам, на которые в это же время лезет по лестницам пехота, – значит стрелять по своим. Отскоки и рикошеты положили уже столько же пароду, сколько и защитники крепости. А стрелять, перекидывая камни за стену, неинтересно – не видишь, попал ли в кого-нибудь или нет, зато снабжаешь противника боеприпасом.

В рабочем состоянии осталось три катапульты. Остальные надо было ремонтировать, а еще лучше – собирать заново. Восемь штук было в резерве, но их надо поднимать на башни. А втаскивать такую тяжесть на башни во время боя – занятие то еще.

Уцелевшие катапульты лупили по осадным башням. Разломали уже четыре штуки, но было понятно, что со всеми им не справиться. Башни перли на Цитадель как танки. Впрочем, они и были танками. Только ископаемыми.

А из стана Бортиса вывозили еще что-то охренительно здоровое, потому что тащили это аж десять слонов сразу. Этакий очень большой фаллический символ.

Наверное, его создатели были очень больными людьми.

Таран.

– Ворота выстоят, – уверенно сказал граф.

Еще бы мне этого не знать! Створки ворот были выкованы целиком из металла, без каких-либо полостей. Каждая весила тонн по двадцать. Ворота открывались либо с помощью хитрого гидравлического механизма, который был заблокирован чуть ли не с первого дня осады, либо с помощью магии. И открыть их мог только я.

Ворота-то выстоят. А если противники долбанут тараном по стене?

Первая тройка осадных башен была уже в пятидесяти мерах от стены. При желании можно было пересчитать бревна, из которых они были сделаны. На верхних площадках стояли лучники, поливая стену стрелами.

Со стен им отвечали тем же.

Мертвые то и дело падали на землю, под ноги толкавших башню слонов.

– Я пойду, – сказал граф.

Через мгновение он уже скидывал со спины слона погонщика и вгонял свой меч в толстый череп животного, превратившегося в орудие убийства.