Мечта хулигана - Снегов Арсений - Страница 13

– Черт, во рту сухость какая-то сутра… – пожаловался Лысый.

Запрокинув голову, он начал пить.

К ним, тяжело дыша, подошел чернявый мужичок средних лет. С подозрением уставившись на Лысого, с наслаждением поглощавшего напиток, он спросил:

– Эй, парни! Тут жулик не пробегал, а? Худой такой, маленький?

– Какой еще жулик? – угрюмо спросил Вовка.

– Ну, парень с бутылкой, вот с такой? – Он кивнул на Лысого.

– Тут народу много ходит… – сказал Лысый, вытирая рот ладонью. – Разве углядишь… А за товаром своим следить надо!

– А, шайтан! – Ларечник махнул рукой, сплюнул. Потом, повертев головой по сторонам, побрел назад.

Проводив его взглядом, Шурик поинтересовался:

– Жуль, так чего тебя на редколлегию эту понесло?

– Да меня Егор вписал! – признался Вовка. – Там у них проблемы какие-то в газете. Ну, типа, читать ее никто не хочет. Ну, мне Егор и предложил там делать статьи о футболе.

– О чем? – Лысый выглядел очень удивленным.

– Да о футболе! – повторил Вовка.

– А ты чего? – поинтересовался Лысый. – Вписался?

– Ага… – Вовка кивнул. – Прикольно же!

– Ну да, понял… – Шурик помолчал, потом снова спросил: – Ты пепси будешь?

– Давай…

А когда Вовка допил бутылку и выкинул ее, уже пустую, в кусты, поинтересовался вскользь:– Так что там, говоришь, у Авилкиной за проблемы с газетой?

Глава 11

На следующее утро Санька чуть не опоздала в школу. Дело в том, что Санькин будильник, сделанный в виде симпатичного розового поросеночка, отчего-то не зазвонил вовремя. И когда Санька открыла глаза, стрелки показывали восемь часов.

– Ой! – сказала Санька и бросилась одеваться.

Родителей дома уже не было. Пока Санька суетливо металась туда-сюда, торопясь умыться, одеться и съесть бутерброд с колбасой, прошло двадцать минут. И Авилкина, жуя на бегу, выскочила из дому за десять минут до начала занятий.

В школу она влетела за две минуты до звонка. И остановилась в недоумении. Рядом с гардеробом толпился народ – ребята и девчонки из разных классов. Все смеялись и шумели. Завуч Калерия Викторовна зычным голосом командовала:

– Всем сейчас же разойтись по классам! Вы слышали, что я сказала? Немедленно разойтись по классам!

В груди у Авилкиной екнуло: «Ого! Пахнет скандалом!» Санька подошла поближе, стараясь сообразить, что, собственно, происходит. Она услышала, как Калерия Викторовна говорит подбежавшему к ней школьному завхозу Илье Тимофеевичу:

– Надо срочно вызывать бригаду маляров! Срочно, вы понимаете?..

Санька заметила, что все ребята, смеясь, показывают пальцами куда-то вверх. Она задрала голову.

На стене, почти под самым потолком, крупными красными буквами было выведено: «ТЕРМИНАТОР – КОЗЕЛ!»

Санька поняла, что настал ее звездный час. Весь первый урок она, вместо того чтобы слушать Светлану Петровну, преподавателя биологии, планировала, как она подаст в газете это неординарное, прямо скажем, событие. Ведь не каждый день на стенах школьных коридоров красной краской пишут, что директор – козел! Конечно, будь на месте Авилкиной менее опытный редактор, он без прикрас рассказал бы водной из статей, что так, мол, итак, какие-то неизвестные негодяи сделали то-то и то-то… Но Санька просто перестала бы себя уважать, если бы не умудрилась выжать из этого случая максимальное количество горячей информации для своей газеты. Она решила, что посвятит чрезвычайному происшествию почти весь следующий номер.

На большой перемене Саньку разыскал Вовка Гуреев.

– Слышь, Авилкина! – угрюмо сказал он. – Тут это… Я, короче, целый вечер вчера над статьей бился. А все ерунда какая-то получается! Вот, глянь! – Он сунул Саньке листок.

Санька развернула, прочла начало:

«Чемпионат России по футболу вступил в решающую фазу. На первом месте пока идет ЦСКА с сорока шестью набранными очками, что на четыре очка больше, чем у «Динамо», их главного преследователя. Но надо учесть, что, если считать по потерянным очкам, то это отставание сокращается до одного очка, так как у «Динамо» на одну игру меньше. «Локомотив» же, идущий на третьем месте, отстает от «Динамо» на два очка, но у «Локомотива» тоже больше, чем у «Динамо», на одну игру, что в пересчете на потерянные очки дает «Динамо» запас впять очков. Разница же между ЦСКА и «Локомотивом» составляет… Что означает по потерянным очкам…»

– Слушай, я тут у тебя ничего не понимаю! – сердито сказала Авилкина. – Какие-то очки набранные, потерянные… Чушь какая-то!

Вовка молчал. Он и сам понимал, что статью надо было писать как-то не так. Иначе как-то. Но то, что он принес сегодня в школу, было уже, наверное, десятым вариантом. И ничего другого он придумать уже не мог.

– Вот что, Володя! – сказала между тем Авилкина. – Ты знаешь что? Погоди немного со своим футболом! Хорошо?

– В смысле? – не понял Вовка. – Что, не надо больше про футбол писать?

– Вова, ты вообще в курсе, что в школе происходит? – поинтересовалась Санька. – Тут сейчас и без твоего футбола материала будет столько, что… – Санька не договорила.

– А что в школе происходит? – с недоумением спросил Вовка.

– Ты что, и правда не знаешь? – Санька посмотрела на Жуля с жалостью. Ну, как на какого-нибудь дурачка. – Ты не видел утром, что на стене было написано, там, где раздевалка?

– А чего там было написано? – с еще большим недоумением поинтересовался Вовка. – Я правда не видел! Я в школу шел когда, задумался. Ну, о статье об этой. И вокруг не смотрел, понимаешь?

Авилкина вздохнула:

– Ну тогда пойди посмотри! Если эту надпись не закрасили еще!

– Ладно… – Вовка пожал плечами. Уже собравшись было уходить, он спохватился: – Так я не понял… А со статьей-то этой мне чего делать?

– Володя, ты знаешь что? Приходи в редакцию после уроков! – сказала Санька. – Там все и обсудим! Придешь?

– Приду, наверное… – буркнул Вовка и побежал вниз, к раздевалке.

Ему не терпелось посмотреть, что там за скандальная надпись.

Но никакой надписи внизу уже не было. Повертев головой по сторонам, Вовка заметил длинную сутулую фигуру одиннадцатиклассника Юрика Гаврилова. Ну, того, из редколлегии. Увидев Вовку, Юрик сказал:

– А-а-а, спортивный обозреватель! Привет!

– Привет! – настороженно ответил Жуль. Он не забыл еще, как Гаврилов собирался вытолкать его из редакторской комнаты взашей.

Но тут Юрик сказал, показывая на стенку:

– Во, глянь, как закрасили здорово! Вообще ничего не видно!

Проследив взглядом, куда показывал Юрка, Жуль разглядел на стене, под самым потолком, свежее белое пятно. Не утерпев, он спросил:

– Слушай, а чего там было написано, а?

Гаврилов вытаращил глаза:

– Так ты что, не видел ничего, да? Ну ты даешь! Вся школа об этом только и говорит!

Вовка разозлился:

– Ну не видел я, что такого! Тебе что, сказать трудно?

– Да пожалуйста! – Юрка наклонился к самому Вовкиному уху и что-то прошептал.

– Ну ничего себе! – отреагировал Жуль. – Кто же это постарался?

Старшеклассник пожал плечами:

– Ну откуда мне знать?

И тут в голову Вовке пришла одна мысль. Он подумал: «А вдруг это Лысого работа? Вдруг он решил Авилкиной так помочь? Ну чтоб той было о чем в газете своей писать?»

– Ладно, я пошел. Скоро урок начнется, – сказал Жуль.

– Давай! – ответил Гаврилов и поинтересовался: – Ты на редколлегию-то придешь сегодня?– Приду, приду! – махнул рукой Вовка.

На следующей перемене Вовку отыскал Шурик Лысый. Он предложил:

– Жуль, пойдем в буфет похаваем, а? А то я сутра не жрал ничего! У меня аж брюхо от голода сводит.

Вовка подумал: «Ну точно, он надпись намалевал! Пришел в школу пораньше и… Оттого и поесть не успел!»

– Ну пойдем… – сказал он. Апо дороге не удержался испросил: – Лысый, признавайся…

Тот прикол внизу насчет Терминатора… Это твоя работа?

– Ты чего, офонарел? – заржал Лысый. – Чего мне, заняться больше нечем?Но Вовке показалось, что смеялся Шурик при этом как-то натужно. Ненатурально как-то. Ион решил, что Шурик просто стесняется признаться в своей проделке. Ну чтобы он, Вовка, не подумал, что Лысый сделал это из-за своей влюбленности в Авилкину. «Ну и фиг с ним! – решил Вовка. – Не хочет говорить – и не надо! Пусть считает, что я ему поверил!..»