Подземка - Мураками Харуки - Страница 87

Родился в деревне близ города Кояма префектуры Ибараки в 1941 году — в год, когда началась война на Тихом океане. Окончив школу, по рекомендации знакомого поступил на работу в типографию в районе Каябатё. В то время по Каябатё еще ходили конные повозки, а с крыши дома, на которой сушили белье, был виден Токийский вокзал. До 21 года жил в общежитии фирмы. В свободное время ходил в кино или с друзьями отправлялся в горы.

В 28 лет женился на девушке, с которой познакомился, когда с друзьями ездил купаться на море. Это было как раз за год до открытия Всемирной выставки в Осака. Детей двое — старшей дочери 24 года, сыну — 22. Живет в городе Сока префектуры Сайтами. Здоровье отменное, до инцидента ни разу не болел. Считает, что главное — никогда не переедать и не перепивать. Например, если где-нибудь выпил, на следующий день к алкоголю ни за что не притрагиваться. Если даже за ужином жена по рассеянности откроет бутылку пива, он пить не станет. Сильная воля в этом смысле.

Сейчас раз в неделю ходит в бассейн и около часа плавает, чтобы восстановить здоровье.

Его хобби — бонсай. Если разговор заходит о карликовых деревьях, его лицо оживляется, и г-на Мицуно уже не остановить. Однако после заринового инцидента он потерял интерес ко всему окружающему. Дело даже дошло до того, что он хотел избавиться от 80 ценных деревьев. В конечном счете, правда, передумал, однако десять больших горшков раздал знакомым. Вот такой удар нанес этому человеку инцидент.

Наша типография в основном изготавливает бланки для бухгалтерских документов. Фирма у нас небольшая, но поскольку работаем давно, у нас много постоянных клиентов. Я сам в ней 39 лет, с 1957 года. Некуда было больше податься (смеется). Конъюнктура у нас сейчас плохая. И не только у нас, во всей отрасли. Из-за всеобщей компьютеризации потребность в бланках для бухгалтерских документов значительно упала.

Возьмите, например, счета. Раньше их выписывали от руки, а теперь данные закладываются в компьютер, нажимается клавиша, и все сведения о месяце и дне продажи в печатном виде выходят из него. Остается только положить счет в конверт и отправить по почте. Поэтому потребность в бланках для счетов и других финансовых документов уменьшилась и будет уменьшаться дальше.

Сейчас на фирме работают восемь человек, а было двадцать пять. Раньше печатали с набора, а сейчас применяется офсетная печать, поэтому требуется меньше рабочих рук. Я занимаюсь изготовлением печатных форм.

Встаю я в половине шестого и прежде всего поливаю бонсай. Сам еще в рот не беру ни крошки, а бонсай поливаю. Зимой достаточно раз в три дня, а летом необходимо поливать каждый день. У меня около восьмидесяти деревьев, и это довольно много. На полив уходит полчаса. Затем готовлю себе еду, переодеваюсь и в семь часов выхожу из дома. Иду пешком до станции Мацухара-Дакти и сажусь на поезд, который отправляется в 7:17. Все точно рассчитано. Однако в тот день случилось так, что я сел на другой поезд.

По правде говоря, помимо бонсай у меня есть еще одно увлечение — рыбалка в горных речках. После такой рыбалки я обычно на следующий день беру выходной. Вы знаете, что такое рыбалка в горных речках?

Нет, понятия не имею.

Для такой рыбалки надо иметь много принадлежностей. Высокие сапоги, удочку и массу других принадлежностей. Чистить все я должен сам, поэтому и беру выходной.

Чаще всего мы с друзьями едем в субботу вечером от Кавагути почти до Ниигаты, не сомкнув глаз. Утром, когда уже можно различить леску, спускаемся к нижнему течению реки и с рассветом начинаем ловлю, поднимаясь вверх по течению. К часу дня достигаем верховьев, а затем вновь спускаемся вниз. Обратная дорога всегда забита машинами, и домой возвращаемся часов в 9-10 вечера. Поэтому в следующий понедельник обязательно надо брать выходной. На рыбалку мы обычно ездим раз в месяц. 18 и 19 марта мы ездили на реку Омон, что в префектуре Нагано. Домой я вернулся в воскресенье около 8 вечера.

Однако в следующий понедельник было много работы и выходной взять не удалось. Поэтому чистку я отложил на потом, а с утра сделал только самое необходимое. Но все равно вышел из дома на десять минут позже. Не подумайте, что я проспал. Со мной такого никогда не бывает.

На станции Такэнодзука я сделал пересадку на линию Хибия. Можно было перейти и на Кита-Сэндзю, но там всегда очень большая давка. Семь или восемь лет назад при пересадке мне там разбили очки, и с тех пор я ее избегаю. Если пересаживаться на Такэнодзука и успеть на первый поезд, имеешь шанс в 70 %, что найдешь сидячее место. Когда мне удается сесть, я читаю книгу о бонсай или какой-нибудь журнал.

Поскольку я в тот день опаздывал, то смог сесть лишь на следующий поезд, однако мне все-таки удалось найти свободное место. Я сел в третий вагон с головы поезда через среднюю дверь и занял второе место с правой стороны. Я хорошо все это помню — следователь меня несколько раз об этом спрашивал. На всю жизнь запомню(смеется).

Работа, из-за которой я не мог взять выходной, заключалась в том, что мы должны были срочно, до 25 марта, изготовить двухцветные этикетки для одной фармацевтической фирмы, и мне 20 марта надо было подготовить печатную форму.

Перед станцией Акихабара поезд один раз остановился. При этом объявили, что на станции Цукидзи произошла авария. Однако поезд долго не стоял, и я не придал этому большого значения — подобное случается довольно часто. Между Акихабара и Кодэмматё поезд вновь остановился, и по радио дважды передали сообщение, что на станции Цукидзи взорвался газ. Пассажиры в вагоне уже начали возбужденно переговариваться.

Через пять или шесть минут — точно не помню — наш поезд медленно подошел к платформе Кодэмматё. Внезапно снаружи донесся женский вопль, больше похожий на конское ржание. Но, думаю, это был все-таки женский голос. «Собственно, что это?» — подумал я. На платформе было много народу, но что там происходит, из окна вагона не было видно.

Отправление поезда на некоторое время задерживается, — передали по внутреннему радио. Примерно треть пассажиров сошла на платформу, но я продолжал сидеть. Из прошлого опыта я знаю, что в подобных ситуациях лучше оставаться на месте. Либо поезд пойдет сразу, либо можно остаться в дураках, пытаясь пересесть на другой.

Так, я прождал три-четыре минуты, и прозвучало новое сообщение: поскольку обстановка вряд ли изменится, поезд дальше не пойдет. После этого мне ничего не оставалось делать, как встать и выйти. От Кодэмматё до Каябатё — две станции. Пройти пешком можно за 30-40 минут. Если поспешить, приду на работу в начале десятого. Взяв с полки свой бумажный сверток, я вышел на платформу. Пройдя немного вперед, я увидел лежащего у колонны мужчину — его ноги сводило судорогой, и, похоже, он совсем задыхался.

Я положил под стенку сверток и стал давить ему на ноги, но дрожь не унималась. Так 6-7 минут я как-то пытался ему помочь, но глаза его были закрыты, и, как я узнал позже, он все-таки умер. Одиннадцатый человек, который скончался. Танака-сан из города Урава, мы с ним были ровесники.

У меня такой характер, что я не мог просто бросить человека. Если что-то случается, сразу стараюсь прийти на помощь. Обо мне часто говорили, что я «ко всякой бочке затычка» (смеется). Неподалеку там лежала женщина. Вокруг нее стояли человек десять мужчин и, похоже, стеснялись до нее дотронуться. Я наклонился и между ног стоявших мужчин увидел ее кремовое платье. Как я узнал потом, ее фамилия Ивада, ей было 32 года, и через два дня она тоже умерла.

Я обращался ко всем, кто шел по платформе: здесь больной человек, кто-нибудь позовите служащего. Оглядевшись, я не увидел на платформе ни одного работника метро.

Вскоре появился один, но он направился к женщине. «Эй, здесь тоже больной!» — закричал я ему. — «У нас нет людей, мы не можем ко всем подойти», — ответил он. Потом я слышат, что этот служащий сам тяжело заболел, и его еле удаюсь спасти.